Читать онлайн «История и теория медиа». Страница 77

Схожий подход предлагает Ирвинг Гоффман (1922–1982), чьи тезисы появляются еще до работ Хаймса в публикациях разных лет.[298] Для Гоффмана важным оказывается не просто коммуникативное окружение. В книге «Представление себя другим в повседневной жизни» Гоффман использует аналогию с театром и театральными действиями и ритуалами для того, чтобы описать взаимодействие людей. С его точки зрения, люди вписаны в декорации и играют в них определенные роли, подобно актерам в театре. Для Гоффмана имеет значение даже расположение собеседников, их положение относительно друг друга в пространстве коммуникативного действия.[299]

Интересно, что Гоффман практически не использует в своих работах понятие «коммуникация» и всячески стремится к тому, чтобы отказаться от общих теорий, вытекающих из синтеза других работ. Для него основой всех теорий является эмпирическая работа, в первую очередь – наблюдение. Гоффман писал о «бесполезности» коммуникации как концепта, который, как он полагает, «долгое время подавал большие надежды в социальных науках, но не оправдал их».[300] Сама коммуникация понимается им как передача информации с помощью знаков, имеющих конвенциональный характер. Однако даже такое определение, с его точки зрения, слишком узкое, чтобы описывать изучаемый им объект, который он называет «интеракция». Термин «коммуникация» еще будет встречаться в работах Гоффмана, однако в центре его модели – интеракционистская модель общества.

Опираясь на работу социолога Талкотта Парсонса «Социальная система»,[301] Гоффман показывает общество, в котором за социальным порядком стоят интеракции. Таким образом, интеракции – это не просто последовательности действий и (или) реакций, а определенный тип социального порядка. Иными словами, общественная система представляет собой двухуровневую модель, в которой система действий поддерживается определенной системой интеракций. Если социальный порядок – результат того, что отдельные действия отдельных акторов интегрируются в единое целое, то порядок интеракций – результат того, что отдельные интеракции интегрируются в единое целое. Социальный порядок поддерживается системой позитивных и негативных санкций, которые могут быть моральными или материальными (например, такой санкцией может быть отъем блага); на уровне интеракций возможны только моральные санкции.

Идея предсказуемости интеракций, как и у Бердвистела, присутствует у Гоффмана на уровне эмпирических наблюдений. Гоффман предполагает, что человек за пределами своей ванной (где он действительно один) находится в присутствии других людей и подавляет часть свойственных только ему типов поведения – движений, жестов, положения в пространстве, походки, то есть на людях ведет себя иначе, чем наедине с собой, и использует другие действия, другую походку, по-другому двигает плечами и т. п. Гоффман называет это фасадом человеческого поведения. Строя свой метод на наблюдении за различными интеракциями в различных пространствах (см., например, книгу «Узилища: несколько эссе о социальном положении психически больных и других лишённых свободы»,[302] где автор описывает поведение душевнобольных), Гоффман использует количественный метод подсчета повторяемости устойчивых, выделенных им ситуаций.

Своим подходом И. Гоффман ставит «с ног на голову» теорию Парсонса о том, что социальное действие подчинено нормам, которые довлеют над индивидом.[303] У Гоффмана мы видим, что социальное действие в значительной степени возникает в результате постоянного, повторяющегося создания таких норм. Однако подлинно поспорить со структурной теорией Парсонса решился его ученик, основатель еще одного подхода в анализе интерперсональных коммуникаций Гарольд Гарфинкель. Толкотт Парсонс предполагал, что любое действие актора – результат навязывания обществом норм и пространства действия. А акторы усваивают систему ценностей общества. Таким образом, социальное окружение является данным индивиду изначально. С точки зрения Гарфинкеля, подход Парсонса не принимает в расчет знание и логику самого социального субъекта. В процессе социального действия индивиды постоянно интерпретируют правила, своими поступками создавая новые правила. Иными словами, правила отныне – это не нечто навязанное структурой, а нечто возникающее в результате повторяющихся рутинизированных действий индивидов.[304]

К примеру, мы привыкли, что в больших и перегруженных городах водители выезжают на перекресток, даже если за перекрестком стоит пробка, что в результате блокирует движение поперечного транспорта через перекресток. При этом мы знаем, что в Правилах дорожного движения запрещается выезжать на перекресток, если за ним образовался затор. Теперь представим себе, что дорожная полиция будет штрафовать нарушителей этого правила. Скорее всего, каждый автомобилист, если ему грозит штраф, захочет объяснить логику своих действий полицейскому, пытаясь проинтерпретировать данное правило в свою пользу. Это связано с тем, что сложный трафик в больших городах создал особенные, разделяемые и водителями, и дорожной полицией, правила, которые противоречат официальным.

Таким образом, задачей этнометодологии Гарфинкель видит попытку понять ежедневные практики людей в сравнении с их общепризнанным рациональным значением, то есть идентифицировать операции, при помощи которых люди отдают себе отчет в своих действиях в условиях различных интеракций (взаимодействий). Социальный факт отныне не является навязанным; он – результат осознания субъектами смысла их практических регулярных действий.

В этой главе мы рассмотрим одну из наиболее распространенных социальных концепций медиа – концепцию информационного общества, которая в значительной степени базируется на идее смены различных общественных отношений в зависимости от свойственных им средств коммуникации. Эту идею можно назвать техно– или медиадетерминистской, так как она опирается на парадигму примата информационно-коммуникационного над социальным. Теории медиаэкологии делают общество заложником развития медианосителей и свойственной им культуры, а теории информационного, или сетевого, общества рассматривают зависимость общества от развития информационно-коммуникационных технологий. В целом социальные исследования медиа – широкая сфера, которая не ограничивается только социологией. Общим для них является применение методов социальных наук (опросных, экспериментальных и иных).

Торонтская школа изучения медиа сложилась в 1940-х годах под влиянием выходцев из Чикагской школы социологии и целенаправленно занималась изучением той роли, которую играют разные типы медиа в социальных процессах. Если работавшие в середине XX в. ученые, представлявшие американскую эмпирико-функционалистскую школу, были в первую очередь увлечены изучением влияния сообщений медиа на отдельных индивидов, то представители Торонтской школы скорее интересовались ролью медиа как общественного института в связи с другими институтами, а не влиянием отдельных сообщений на поведение индивидов. И в этом смысле Торонтская школа является связующим элементом между линейными и находящимися в парадигме «передатчик – приемник» американскими эмпириками, европейской философией культуры и критической теорией, для которой имеют гораздо большее значение общие вопросы общественных отношений и медиа.

Классиком и первым представителем Торонтской школы был Гарольд Иннис (1894–1952). Он защитил диссертацию в области социальных наук в Чикагском университете, поэтому в своих научных взглядах опирался на работы Джорджа Герберта Мида, Торстейна Веблена и Роберта Парка, а областью его деятельности являлась экономическая история. Одна из самых главных его работ была издана в 1951 г. и посвящена смене общественных отношений и типов государственного устройства в зависимости от преобладающих видов коммуникации.[305] Труд «The Bias of Communications» («Предрасположенности к типам коммуникаций» – так мы переводим название этой книги) исследует пространственно-временные аспекты власти медиа. Мы переводим bias как «предрасположенности», потому что Инниса занимает то, как те или иные доминирующие в обществе типы коммуникаций (в первую очередь медианосители) структурируют общественную организацию через взаимоотношения времени и пространства. Этот концепт Иннис наследует у Торстейна Веблена, считавшего, что предрасположенность возникает из привычных практик, в которые члены общества исторически вовлечены.[306]