Читать онлайн «История и теория медиа». Страница 30

Кроме газет, в революционном Париже ежедневно выходили сотни различных афиш, листовок, брошюр, многие из которых были анонимными. Используя листовки, коммунары пытались вести пропаганду среди верных режиму версальских солдат.

Долгое время после падения Коммуны печать находилась на осадном положении. Ликвидированы были не только все издания коммунаров, но и целый ряд провинциальных газет, заподозренных в связях с республиканцами. Практически без изменений применялось законодательство периода Первой империи о печати, введены уголовные суды для расследования преступлений печати. Вместе с тем было очевидно, что общественность готова требовать введения законодательства, которое соответствовало бы конституции. В 1877 г. в парламенте разразилась дискуссия о том, что существующая система регулирования печати не отвечает республиканскому строю. В результате в течение нескольких лет разрабатывался закон, который был принят в 1881 г. Теперь закон о печати регламентировал уведомительный порядок регистрации печатных СМИ, отменял цензуру и четко разграничивал набор случаев, относящихся к превышению полномочий прессой. Такими случаями считались диффамация (печать сведений, порочащих честь и достоинство лица), распространение сведений о частной жизни граждан без их согласия и др. Закон оказался настолько удачным, что действует во Франции до сих пор (то есть уже при Пятой республике) и распространяется на онлайновые публикации тоже. Таким образом, на протяжении почти столетия после принятия Декларации прав человека и гражданина законодательный принцип ответственности за злоупотребления свободой печати выкристаллизовывался во французском обществе одновременно с его либерализацией.

Американский принцип свободы печати изначально формировался в других исторических условиях. С одной стороны, до Войны за независимость в США (1775–1783) на территории американских колоний действовало английское законодательство и уголовным преступлением считалось обсуждение в печатных изданиях вопросов политики и деятельности правительства в любой сфере. С другой стороны, американская колониальная культура формировалась как культура свободных предпринимателей, эмигрантов, которые могут переехать через океан и начать жизнь заново. В связи с этим открыть газету было очень легко. В колониях отсутствовали законы, предусматривающие необходимость получения разрешения и уплаты налогов, поэтому находилось огромное количество любителей легкой наживы, которые хотели за бесценок создавать газету. Максимальный тираж таких газет не превышал 1000 экземпляров, а распространялись они среди подписчиков из числа соседей. Почтовые услуги стоили дорого, были недостаточно надежными, поэтому газеты не использовали почту для доставки. Редакции были, таким образом, небольшими предприятиями ремесленного типа, где зачастую роль редактора, журналиста и доставщика выполнял один и тот же человек. Как писал Алексис де Токвиль, для журналистов были характерны «скудное образование и плебейское мышление».[118]

Таким образом, принцип невмешательства государства в дела печати стал в некотором роде узаконенной гарантией свободы предпринимательства, в значительной степени ассоциировавшейся со свободой издавать печатные издания. Этот принцип был положен в основу американского Билля о правах 1791 г., который стал частью Конституции, то есть вошел в нее как первые 10 поправок. «Конгресс не вправе принимать законы <…> ограничивающие свободу слова, свободу печати или право народа на мирное собрание»,[119] – гласит Первая поправка. Эта поправка всегда трактуется широко и означает, что правительство всякий раз должно предъявлять веские доводы, чтобы оправдать введение какого-либо ограничения свободы слова – во имя ли защиты национальной безопасности или права на частную жизнь. Первая поправка проявляет себя, таким образом, скорее как запрет, налагаемый на действия правительства, а не как подтверждение прав граждан. В основе поправки – постулат о недоверии правительству и уверенность в том, что «свободный рынок идей» будет лучше действовать без вмешательства государства. Кроме того, «рамочный принцип» свободы прессы соответствует англосаксонской правовой семье, в которой источником права является прецедент. За более чем 200-летнюю историю американский опыт правоприменения накопил достаточно прецедентов трактовки Первой поправки, среди которых дело «"Нью-Йорк таймс" против Салливана» (New York Times Co. v. Sullivan), разбиравшееся в 1960 г. По итогам этого дела было, в числе иных ограничений, запрещено государственным чиновникам требовать материальной компенсации по искам о клевете. Дело «"Хастлер" против Джерри Фалуэлла» (Hustler Magazine v. Falwell) распространило действие Первой поправки на карикатуру, сатиру, которая при этом может содержать сведения, не соответствующие действительности.[120]

Сразу после принятия Конституции (1787 г.) число газет в американских штатах резко увеличилось. К 1800 г. их насчитывалось уже 230, а к 1810 г. американцы имели возможность читать 376 газет (в основном еженедельных) с общим тиражом 22 млн экземпляров.

В США почти сразу после провозглашения независимости сложилась система партийной прессы, то есть политическая пресса в той или иной мере была зависимой от политических партий. Еще в 1789 г. была основана газета «Gazette of the United States», которая курировалась Александром Гамильтоном, министром финансов в администрации Джорджа Вашингтона, и являлась фактически рупором партии федералистов. В 1791 г. по инициативе Томаса Джефферсона и при решающем участии Джеймса Мэдисона (представителей Республиканской партии) была создана «National Gazette», которая неоднократно критиковала администрацию Вашингтона. К примеру, в 1793 г. празднества по случаю дня рождения первого президента США газета назвала «монархическим фарсом». Изначально, таким образом, в США сложилась сервисная модель прессы, которая к концу XIX века была вытеснена чисто коммерческой моделью. Пресса обслуживала интересы различных политических группировок. Первого президента некоторые газеты даже обвиняли в шпионаже в пользу англичан в годы Войны за независимость. Однако это не становилось поводом для введения цензуры или требований о закрытии газеты, как это часто происходило в Европе.

Тем не менее на ранних этапах американской государственности поползновения нарушать Первую поправку на самом высоком уровне постоянно возникали. Так, в 1798 г. президент Джон Адамс способствовал прохождению через конгресс серии законов, среди которых был закон о подстрекательстве к мятежу, предусматривающий штраф до 2 тыс. долл. и даже тюремное заключение до двух лет за «лживую, клеветническую писанину, направленную против президента, конгресса, правительства».[121] Главный редактор филадельфийской газеты «The Aurora» («Аврора») Бенжамин Бейч (внук Б. Франклина) за ряд публикаций о внешнеполитическом курсе США был обвинен в злонамеренной клевете и в том, что он являлся агентом французской Директории. В ряде штатов закон был признан антиконституционным, а некоторые издатели призывали за его принятие «упрятать президента в сумасшедший дом».[122] Как писал уже бывший к тому моменту президент США Дж. Адамс, «причины моего ухода с поста президента можно обнаружить в сочинениях Френо, Марко, Педа Черча, Эндрю Брауна, Нейна и многих других <…>. Без полного собрания этих клеветнических сочинений невозможно написать правдивой истории последнего двадцатилетия, как и нельзя составить верного представления о причинах моего ухода из общественной жизни».[123]

История прессы в XX в. является темой отдельной книги, об этом написано довольно много научных работ как за рубежом, так и в России. Важно понимать, что в конце XIX в. в большинстве западноевропейских стран и в США установилась система свободы прессы, гарантированная основными законами. Дальнейшее развитие политической прессы связано в первую очередь с расширением избирательных прав населения, что происходит в разных странах неравномерно (в США, например, окончательные политические права афроамериканское население получает только после Второй мировой войны). Однако уже на рубеже XIX и XX вв. участие в политике в большинстве развитых стран мира является достаточно широким, а введение всеобщего образования привело к тому, что даже представители низших слоев населения были относительно грамотными для того, чтобы иметь возможность читать газеты. Так формируется партийная пресса, обслуживающая интересы различных политических сил, но в то же время ей противостоит массовая коммерческая пресса, для которой основной задачей были прибыль от продажи, подписки и рекламные доходы. Такой дуализм (партийная пресса и коммерческая пресса) сохраняется во многих странах до середины XX в., когда под давлением коммерческих интересов партийные газеты начинают отказываться от открытой партийной принадлежности. Вместе с тем до сих пор во многих странах «партийная направленность» прессы в определенной мере сохраняется в том смысле, что издания имеют устойчивую партийную ориентацию (например, «Liberation» («Либерасьон») во Франции считается левой газетой, a «Le Figaro» ( «Фигаро») – правой).