Читать онлайн «История Африки с древнейших времен». Страница 41

Кочевники-скотоводы пришли к власти не потому, что они принадлежали к особенно одаренной этнической группе, а исключительно в силу конкретных социально-экономических условий. Завоевательная политика фульбе и захват ими власти предварялись или сопровождались выделением военной аристократии с ее боеспособными дружинами, а также социально-экономической дифференциацией при частичном переходе населения к оседлости. Первоначально фульбе были пастухами-кочевниками, которые в поисках новых пастбищ выступили из района Сенегала, прокатились через территории Масины, Кебби, земли хауса, Борну и достигли Дарфура, где, встретив сопротивление арабов, были вынуждены остановиться. У кочевников, известных под названием фульбе-буруре, или бороро, основой общества, его наименьшей экономической и социальной ячейкой была простая или большая семья при очень рыхлой структуре рода. Они вели патриархальный образ жизни под главенством старейшины рода (ардо), кочевали небольшими группами, которые при чрезмерном увеличении делились на несколько независимых частей. Как и все кочевники-скотоводы, бороро не могли не соприкасаться с оседлым населением.

В XVII и XVIII вв. во многих родах бороро сложилась частная собственность на скот. Обычно при благоприятных обстоятельствах молодой бороро получал ко дню соро [75] большое стадо скота — подарок родичей по отцовской линии. Тем не менее молодые фульбе-бороро были вынуждены пасти за вознаграждение чужой скот. Особенно значительная экономическая, а затем и социальная дифференциация началась на стадии перехода ряда родов бороро к оседлости. Процесс оседания на землю сопровождался неравным присвоением наиболее удобных ближних пастбищ, участков для усадьбы и 'поселения. В то же время из местного земледельческого населения выделились несвободные люди и ремесленники, многие племена стали данниками фульбе. Старейшина рода — ардо — в нарушение родовых традиций часто использовал привилегии, предоставленные ему вначале решением сородичей, и своеглавенствующее положение для личного обогащения и захвата власти. Некоторые ардо селились со своими дружинами отдельно, и со временем вокруг этих домохозяйств иногда вырастали деревни. Позднее близ резиденций ардо и населенных пунктов располагались деревни эксплуатируемых в земледелии рабов, которыми чаще всего становились военнопленные из среды покоренного местного населения.

В то же время часть кочевников-бороро продолжала жить по-старому, хотя многие из них уже попали в некоторую зависимость от выделившейся аристократии фульбе и отдельных местных правителей. Именно эта правящая верхушка в XVII и XVIII вв. начала играть ведущую роль в различных местностях Западного и Центрального Судана, стала главным инициатором захвата власти и устранения местных династий. Это подтверждается данными последних исследований прогрессивных ученых. Получены, в частности, доказательства того, что в Фута-Джаллоне, на территории современной Гвинеи, состоятельная аристократия фульбе, от которой зависели бороро, совместно с отдельными купцами мандинго, наживавшимися на европейской работорговле в этом регионе, свергла династию дьялонке и призвала к «священной войне» — джихаду. Последнее также составляет характерную особенность рассматриваемого периода.

Уже в течение нескольких веков при дворах некоторых правителей Западного Судана многие люди из родов фульбе или туку-лёров подвизались в качестве придворных чиновников, проповедников, судей или «даже «святых людей» — имамов и модибе. Они способствовали распространению ислама и оказывали значительное влияние на культурную, а отчасти и политическую жизнь этих районов. Однако привилегированное положение фульбе, выступавших в роли придворных чиновников и мусульманских вероучителей, определялось не их расовым превосходством, а причинами исторического порядка: длившийся веками постепенный переход кочевников-фульбе к оседлости и выделение среди них правящей верхушки создавали особенно благоприятные условия для распространения традиций ислама.

Восстания в Фута-Джаллоне в 1725 г., в Фута-Торо в 1776 г., в области расселения хауса в 1804 г., в Масине в 1810 г., основание государств в более позднее время, например государства ал-Хадж Омара в середине XIX в., при некотором различии вызвавших их социально-экономических причин имеют много общего. Общим для всех них был и призыв к «священной войне», якобы для обновления ислама, в результате которой возникли более или менее стабильные теократические государства. Об этих динамических процессах речь пойдет ниже.

В 1725 г. в районе Фута-Джаллона были заложены основы для хорошо организованного теократического феодального государства фульбе. Сюда, на плоскогорье, откуда берут начало реки Сенегал, Гамбия и Нигер, начиная с XVI в. стекались пастухи фульбе из Сенегала и Масины. Их привлекали тучные пастбища и благоприятный климат. Фульбе консолидировались как этническая общность, среди них началось социальное расслоение, но одновременно происходил подспудный процесс ассимиляции сосо, тукулёров и мандинго, живших в верховьях Сенегала. В итоге сильно исламизированная воинская знать фульбе, уверенная в поддержке кочевников-фульбе и богатых купцов-мандинго, свергла династию дьялонке, опиравшуюся на деревенские общины земледельцев. Возглавил восстание мусульманский ученый Карамоко Альфа.

Его преемнику Ибрагиму Сори Маудо (1751–1784) удалось заложить основы государственных институтов укреплявшегося феодального строя: во главе конфедерации девяти провинций (дивал) стоял алмами (имам), которому подчинялся хорошо налаженный административный и фискальный аппарат. После смерти алмами Сори начались династические распри, которые привели к тому, что правитель выбирался поочередно через каждые два года из представителей обоих знатных семейств — Альфа и Сори. В обычаях этой выборной теократической династии сохранялись многие доисламские традиции «крестьянских правителей», исповедовавших анимистическую религию. Крестьяне-дьялонке находились на положении рабов, которые занимались сельским хозяйством, лично зависимых ремесленников или же, оставаясь членами деревенских общин, выполняли разные повинности. Главное значение по-прежнему принадлежало скотоводству, которое было источником обогащения знати фульбе. Зависимые роды кочевников-бороро и обедневшие пастухи-фульбе были вынуждены пасти стада новой зажиточной аристократии.

Аналогичные явления предшествовали захвату власти в 1776 г. группой исламских вероучителей из племени тукулёров (торобе) в сенегальском Фута-Торо, бывшем Текруре. Под руководством марабута Сулеймана Ба они свергли языческого правителя из династии Деньянке, состоявшей уже из фульбе, и основали устойчивую мусульманскую теократию. И здесь алмами, поддерживаемый рядом зажиточных семей, олицетворял высшую светскую и духовную власть. Тем не менее еще сохраняли известные права советы старейшин: через них осуществлялось демократическое волеизъявление свободных кочевников и членов деревенских общин.

Несколько лет спустя восстали мусульмане-фульбе Масины (Мали). Секу Хамаду (или Ахмаду, 1775–1845), марабут-фульбе, черпавший вдохновение и материальную помощь из центра борьбы за обновление ислама, находившегося в более отдаленной области хауса, в 1810 г. одержал победу над языческим вождем фульбе из династии Дьялло и бамбарским королем Сегу. Новый правитель захватил процветающие торговые центры Дженне и Томбукту на Нигере и подчинил своему влиянию большую часть бамбара. На берегу реки Бани, к северо-востоку от Дженне, он заложил новую столицу и назвал ее Хамдаллахи (что означает «слава господу»); первоначально она больше походила на военный лагерь, но через несколько лет приняла вид резиденции, вполне достойной правящей мусульманской знати фульбе и духовенства.

Особой заслугой Хамаду было учреждение в новом государстве хорошо функционировавшей администрации. Введенные им мусульманские нормы налогообложения, создававшие постоянный источник высоких доходов для правящей аристократии, были последовательно распространены на все провинции. Хамаду обеспечил себе право назначения и смещения бывших эмиров и кади, стоявших во главе провинций. Исполнительная и законодательная власть была сосредоточена в руках Большого совета, состоявшего из 40 лиц духовного звания, Ему подчинялись 60 заместителей. Хамаду уделял особое внимание развитию торговли и ремесел, стремился повысить безопасность передвижения по транссахар-ским дорогам и завязать новые торговые отношения с побережьем. Эта покровительственная политика привлекала в городские центры долины Нигера, прежде всего в Дженне, купцов из районов расселения хауса, торговцев дьюла и бамбара, а также текрурцев и иногда арабов. И тем не менее путешественник и исследователь Рене Кайе, который в новое время первым из европейцев с большим трудом пробился в Томбукту[76], испытал сильнейшее разочарование при виде города: фактически он находился во власти шейхов туарегов, ведших кочевой образ жизни. Государственная администрация в государстве Хамаду проявляла исключительное внимание к кочевникам-фульбе. Им было предписано в определенный срок перейти к оседлому образу жизни и обосноваться в деревнях. Секу Хамаду умер в 1845 г., но перед смертью успел назначить наследником своего сына Ахмаду II, который правил до 1862 г. и, в свою очередь, передал бразды правления сыну. Государство Ахмаду в Масине затем распалось под мощным натиском основателя другого государства XIX в. — ал-Хадж Омара.