Читать онлайн «История русской культуры. XIX век». Страница 23

В следующее десятилетие количество журналов увеличивается почти вдвое. Стремление к общественной деятельности передовых кругов русского общества находит выражение в журналистской деятельности. Журнальные статьи становятся содержательнее, интереснее, затрагивают и политические вопросы. Огромное влияние на журналистику, как и в целом на культуру России, оказала Отечественная война 1812 года. Патриотический подъем, охвативший русское общество, частично отразился в создании ряда печатных органов, наиболее известным из которых стал журнал «Сын отечества» (1812–1839). В 1815–1825 годах он был самым влиятельным передовым журналом, близким по духу деятелям декабристских обществ. В это же время оформляются органы Декабристского направления — альманахи «Полярная звезда» (1823–1825) и «Мнемозина» (1824–1825). Что касается газет, то в первые годы XIX века выходили лишь две — «Санкт-Петербургские ведомости» и «Московские ведомости». Через несколько лет к ним прибавляется «Северная почта» или «Новая Санкт-Петербургская газета» — орган департамента почт и «Сенатские ведомости». В интересах петербургского купечества начинают издаваться «Санкт-Петербургские коммерческие ведомости» (1802–1810).

Содержание тогдашних газет, расположение публикуемого материала значительно отличались от современных. В газетах не было передовиц, подвалов, газетная полоса заполнялась разного рода небольшими текстами, преимущественно информативного характера. Например, официоз-газета «Санкт-Петербургские ведомости» публиковала после правительственных сообщений, циркуляров и всякого рода административной информации известия о жизни Петербурга и провинций, заграничные новости, а также в большом количестве объявления — о вызове кредиторов, наследников, прибытии иностранных судов, о новых книгах, издаваемых Академией наук и т. п. В газете «Северная почта» наряду с придворной хроникой, сообщениями о внешнеполитических событиях, печатались сведения о производстве в чины и назначениях по службе. Политические новости в газетах трактовались в строго монархическом духе, причем на первое место ставились династические новости и события. Затем шли сообщения о погоде, быте европейских народов, примечательных происшествиях.

Вторая четверть XIX века отмечена бурным развитием периодической печати. Это выразилось как в количественном росте изданий (например, в 1825 году возник 41 новый орган, а в 1832–53), так и в распространении их на периферии. В конце 20-х годов появляется ряд местных изданий, таких как журналы «Украинский вестник», «Украинский домовод», газеты «Одесский вестник», «Тифлисские ведомости», «Литовский вестник» и др. Часть из них издается при местных университетах, другие являются частными органами. 1838 год ознаменовался созданием губернских ведомостей, первыми из которых стали газеты Казанской, Астраханской, Киевской, Нижегородской, Ярославской и Слободско-Украинской губерний.

Другим отличительным моментом развития периодической печати во второй четверти XIX века является специализация издания. Нужды промышленности, сельского хозяйства и торговли вызывают к жизни ряд изданий экономического и информационного характера, таких как «Промышленный листок», «Посредник», «Земледельческая газета», «Листок промышленности, ремесел, искусств и фабрик», «Купец».

Затем, наряду с изданиями общего характера, появляются литературные журналы и газеты. В Петербурге выходят «Литературная газета», «Новости литературы», в Москве — «Московский телеграф», «Дамский журнал», «Московский наблюдатель» и др.

Во второй четверти XIX века несколько изменяется и вид изданий, особенно столичной прессы. Увеличились размеры газет, стали указываться авторы наиболее интересных и серьезных статей. Вводились новые рубрики:

«Смесь», «Нравы». Последнее нововведение было произведено издателем Ф. В. Булгариным на страницах его газеты «Северная пчела». Возрастали и тиражи популярных изданий. Так, например, уже упомянутая «Северная пчела» в 1829 году имела 2000 подписчиков. Однако стиль изложения в основном сохранялся. По-прежнему сообщения, касавшиеся внутренней или внешней политики, выдерживались в строго правительственном духе, политическую информацию газеты получали исключительно из министерства внутренних или иностранных дел, поэтому, естественно, подбор материала был тенденциозным. Наряду с официальными сведениями в печать попадало много непроверенных, а иногда и ложных сообщений. Достоверность информации не считалась обязательной, многие статьи начинались словами: «Говорят…», «Сказывают…», «Нам передавали…» и т. п. Так же, как в предыдущий период, большое место в газетах отводится описаниям разного рода необычайных фактов (о человеческих уродствах, редких явлениях природы, неведомых животных и т. п.), анекдотических происшествиях. Например, в № 104 «Северной пчелы» за 1826 год сообщалось, что в Вене часовой мастер изобрел механические башмаки, в которых можно пройти 3,5 версты за 5 минут. Как предвестник новой буржуазной эпохи, в газетах появляется реклама. И несмотря на то, что публикация частных объявлений была запрещена, издатели пользуются различными ухищрениями для того, чтобы их поместить. Так, в той же «Северной пчеле» между статьями литературного или политического характера красовались прославления самоваров, трактиров, средств против насекомых и т. п.

Несмотря на все несовершенство периодической печати того времени, рост ее в первой половине XIX века оказал огромное влияние на общественную и культурную жизнь страны. Подобно книге, газеты и журналы распространяли политическую, научную и культурную информацию, привлекали внимание современников к актуальным вопросам жизни России, наконец, просто приучали людей к постоянному чтению.

Журналы 30–40-х годов XIX века имели определенную программу, у них была своя аудитория, свой читатель. Они стали популярнее книги, сжато и последовательно излагая сущность различных литературных и общественных событий.

Наряду с книгами и журналами в России XVIII–XIX веков бытовал и еще один вид печатной продукции, предназначенный исключительно для неграмотного или полуграмотного населения. Это так называемые лубочные картины. Центром производства лубочной литературы в России была Москва. Именно отсюда шли в народ аляповатые лубочные картинки одно- и двухцветные с сопровождением стихотворного или прозаического краткого текста. Сюжеты и направленность лубочных картин были разнообразными: религиозные, нравоучительные, содержащие иллюстрации и тексты из житий святых, Евангелия; героические, воспроизводящие в значительной степени различные военные эпизоды. Были лубки и сатирического содержания. Так, в период войны 1812 года художник Венецианов создал ряд карикатур, высмеивающих французских захватчиков.

Лубочные картины продавались и в книжных лавках, и на ярмарках. Чрезвычайно дешевые, они охотно раскупались как приехавшими на ярмарку крестьянами, так и малоимущими жителями городов. Нередко лубочная картина, привезенная в деревню, служила единственной «литературой» нескольким поколениям.

Кроме лубочных картин, существовали и лубочные книжки. Среди них большой популярностью пользовались повести о Бове-королевиче и Еруслане Лазаревиче, «Повесть о милорде английском Георге» писателя Матвея Комарова, «Гуак или Непреоборимая верность» и др. В лубочных изданиях малоразборчивых и по большей части малограмотных читателей привлекали дешевизна, аляповатые, но яркие иллюстрации, а также занимательность содержания, романтизм сюжета, непохожесть книжной истории на повседневную тусклую или тяжелую жизнь.

Собирание книг происходило на Руси с древнейших времен. Отдельные крупные книжные собрания известны в XVI, XVII веках. В XVIII веке большой ценности библиотеки были собраны Петром I (позднее собрание было передано Академии наук и легло в основу книжного фонда библиотеки Академии), выдающимися учеными и просвещенными вельможами В. Н. Татищевым, М. В. Ломоносовым, А. Д. Кантемиром и др.

К началу XIX века в домах, особенно столичного дворянства, как наследие «века Просвещения» порой существовали значительные библиотеки, состоящие преимущественно из французских книг. Однако нередко эти книжные богатства лежали мертвым грузом. Об одной из таких дворянских библиотек вспоминал А. И. Герцен, обращаясь памятью к детским годам: «У моего отца… была довольно большая библиотека, составленная из французских книг прошлого столетия. Книги валялись грудами в сырой нежилой комнате нижнего этажа».[117] Кроме таких библиотек, собранных под влиянием моды или кратковременного увлечения и потом пылившихся в небрежении, были и выдающиеся по своим размерам и значимости собрания вельмож-меценатов и библиофилов, какими являлись Н. П. Румянцев, А. И. Мусин-Пушкин, Д. В. Бутурлин и др.