Читать онлайн «Страна Дяди Сэма : Привет, Америка!». Страница 24

Почтовая служба не поленилась проверить анкетные данные людей, подававших заявления на временную работу по сортировке почты! Видимо, это полагается делать в обязательном порядке — но только в отношении наркотиков. Если бы мой приятель убил свою бабушку или изнасиловал свою сестру двадцать пять лет назад, он бы, скорее всего, эту работу получил.

И становится все хуже. Власти могут конфисковать имущество, если вы, даже сами того не подозревая, умудрились связаться с наркотиками. В Коннектикуте, как сообщается в последней статье «Атлантик мансли», федеральный обвинитель Лесли С. Охта создала себе имя, конфискуя имущество у всех подряд, в том числе у восьмидесятилетней пары, чей внук продавал марихуану прямо из своей спальни. Старики понятия не имели о том, что их внук держит марихуану дома (позвольте повториться: им было по восемьдесят лет), и, конечно, ничего не могли поделать. В любом случае, они потеряли свой дом. (Вскоре после этого восемнадцатилетний сын Охты был арестован за торговлю ЛСД из автомобиля матери; также он обвинялся в торговле наркотиками из ее дома. Потеряла ли прелестная миссис Охта свой дом и машину? Черта с два. Ее просто перевели на другую должность.)

Самое печальное в этой неистовой мстительности — то, что она попросту не эффективна. Америка тратит 50 миллиардов долларов в год на борьбу с наркотиками, однако же наркотики продолжают употреблять, как и прежде. Отчаявшееся государство принимает все более суровые законы, и мы не оказываемся в нелепой ситуации, когда спикер нижней палаты парламента всерьез предлагает сажать людей — привязывать ремнями к каталке и губить их жизни — за эквивалент двух бутылок водки, и никто даже не пытается ему возражать.

Я бы предложил два варианта решения проблемы. Во-первых, я бы признал преступлением быть Ньютом Гингричем. Это не помогло бы улучшить ситуацию с наркотиками, зато мне стало бы легче. Затем я бы взял большую часть тех 50 миллиардов долларов и потратил их на реабилитацию и профилактику. Часть средств можно было бы использовать на то, чтобы свозить юнцов на одну веранду в Айове, чтобы они посмотрели на моего школьного приятеля. Я уверен, это убедило бы большинство из них никогда больше не прикасаться к наркотикам. И это однозначно менее жестоко и бессмысленно, чем попытки засадить их за решетку до конца их дней.

Я вам скажу, только вы должны пообещать, что это останется между нами. Вскоре после того, как мы сюда переехали, мы пригласили на ужин семью, живущую в соседнем доме, и — я клянусь, это правда — они приехали на машине.

Я был поражен (помню, в шутку спросил их, используют ли они частный самолет, чтобы добраться до супермаркета; невинный вопрос вызвал недоуменные взгляды и мысленное вычеркивание моего имени из всех будущих пригласительных списков), но с тех пор я понял: нет ничего странного в том, что они приехали на машине, вместо того чтобы пройти пару сотен футов пешком к нашему дому. Сегодня в Америке никто не ходит пешком.

Один исследователь из Калифорнийского университета в Беркли недавно изучил национальные привычки передвижения и пришел к выводу, что 85 % людей в Соединенных Штатах ведут «фактически» сидячий образ жизни, а 35 % — «абсолютно» сидячий. Средний американец проходит пешком менее 75 миль в год — это около 1,4 миль в неделю, едва ли 350 ярдов в день. Мне самому не чужда лень, однако это поразительно мало. Я прохожу больше миль только в поисках пульта дистанционного управления.

Одним из наших пожеланий, когда мы переезжали в Америку, было жить в городе, в котором до любого магазина можно дойти пешком. Ганновер, где мы поселились, — типичный для Новой Англии университетский городок, приятный, спокойный и небольшой. Здесь есть широкая зеленая старомодная Мэйн-стрит, милые здания колледжа с широкими лужайками и засаженные деревьями улицы жилых кварталов. В общем, это приятное место для прогулок. Почти каждый в городе живет в пяти минутах ходьбы от какого-нибудь магазина, и все же, насколько я знаю, никто пешком не ходит.

Почти каждый день, когда я дома, я хожу в город пешком. Я иду на почту, или в библиотеку, или в местный книжный магазин, а иногда, в особо благожелательном расположении духа, я захожу в кафе «Росси Джекс» на чашечку капуччино. Приблизительно каждые несколько недель я звоню в парикмахерскую и позволяю одному из этих ребят сделать с моей головой что-нибудь неожиданное и оригинальное. Все это занимает большую часть моей жизни, и я не хотел бы перемещаться по городу иначе чем пешком. Люди уже привыкли к столь удивительному и эксцентричному поведению с моей стороны, а первое время, когда я гулял по соседству, они останавливались на обочине и спрашивали, не подкинуть ли меня куда-нибудь.

— Но нам по пути, — настаивали они, когда я вежливо отказывался. — Правда, нам не сложно.

— Честно, мне нравится ходить пешком.

— Ну, если вы точно уверены… — говорили они и неохотно отъезжали, будто покидая место дорожного происшествия.

Люди настолько привыкли повсюду ездить на автомобилях, что им даже не приходит в голову воспользоваться своими врожденными способностями к ходьбе. Иногда доходит до смешного. Как-то я был в соседнем городке под названием Этна, ожидал ребенка с занятий фортепиано, чтобы отвезти домой; у здания местного почтового отделения остановился автомобиль, и мужчина приблизительно моего возраста выскочил из него и ринулся вовнутрь (оставив машину заведенной — еще один факт, который сильно меня беспокоит). Внутри он провел минуты три или четыре, затем вышел, залез в машину, отъехал где-то на 16 футов (я не поленился измерить расстояние шагами) до соседней двери универсама и снова выскочил, оставив мотор работать.

Самое интересное то, что мужчина был вполне спортивного телосложения. Я уверен, он бегает по утрам на поразительные расстояния, играет в сквош и делает кучу разнообразных полезных упражнений, но я также уверен, что до каждого спортзала он ездит на машине. Это дикость. Одна наша знакомая как-то жаловалась, как сложно найти место для парковки возле местного спортзала. Она ходит туда несколько раз в неделю, чтобы позаниматься на беговой дорожке. Спортзал находится, самое дальнее, в шести минутах ходьбы от входной двери ее дома. Я спросил ее, почему бы ей не ходить пешком до спортзала и заниматься на беговой дорожке на шесть минут меньше.

Она посмотрела на меня так, будто я безнадежно глуп, и ответила:

— Но моя беговая дорожка запрограммирована. Она записывает пройденное расстояние и скорость, и я могу установить ее на необходимый уровень сложности.

Мне даже не пришло в голову, насколько бездумным и неадекватным было мое замечание.

Как сообщается в последнем, настораживающем и слегка пугающем выпуске «Бостон глоуб», Соединенные Штаты тратят менее 1 % дорожного бюджета стоимостью 25 миллиардов долларов на улучшение условий для пешеходов. На самом деле я даже удивлен, что так много. Посетите почти любой пригород, возникший за последние тридцать лет — таких сейчас тысячи на выбор, — и вы нигде не найдете тротуаров. Зачастую вы не найдете и ни одного пешеходного перехода. Я не преувеличиваю.

Прошлым летом я вернулся с этой мыслью домой после того, как мы ехали по штату Мэн и остановились попить кофе в одной из бесчисленных зон с торговыми центрами, мотелями, бензозаправками и ресторанами быстрого обслуживания, которых развелось в Америке в наши дни великое множество. Я заметил один книжный магазин на другой стороне улицы и решил вместо кофе заглянуть туда. Мне нужна была определенная книга, и, кроме того, я посчитал, что этим дам жене немного времени, которое она качественно потратит на общение с четырьмя упрямыми и перевозбужденными детьми.

Несмотря на то что магазин был не дальше чем в 50 или 60 футах от кафе, я пришел к выводу, что добраться туда пешком нет никакой возможности. Переезд для автомобилей — пожалуйста, но никаких перспектив для пешеходов, никакой возможности перейти улицу без необходимости уворачиваться от трех полос мчащегося транспорта. Мне пришлось забраться в автомобиль и пересечь улицу таким образом. В тот момент, помнится, я злился, но позже понял, что, вероятно, я был единственным человеком, который когда-либо забавлялся рассуждениями на тему пешеходных переходов.

На самом деле американцы не только никуда не ходят пешком, они и не будут никуда ходить. Горе тем, кто попытается их заставить; один городок, здесь, в Нью-Гэмпшире, под названием Лакония, уже серьезно поплатился. Несколько лет назад Лакония потратила 5 миллионов долларов, благоустраивая центр города для пешеходов, чтобы сделать шопинг приятным развлечением. С эстетической точки зрения это был триумф — отовсюду съехались архитекторы, чтобы восхищаться и фотографировать; а вот с точки зрения коммерции проект оказался катастрофой. Вынужденные ходить пешком целый квартал от парковки, покупатели променяли центр Лаконии на пригородные торговые центры.