Читать онлайн «Цивилизация Древнего Рима». Страница 53

Образцы были обнаружены при раскопках вокруг Помпей.

Одна из самых известных вилл была раскопана в конце предыдущего века[297] в Боскореале. Она расположена приблизительно в двух километрах к северу от Помпей. Ее описание дает точное представление о том, каково было значительное поместье во времена Нерона в области, богатой виноградниками и оливковыми рощами, типичное по своим последствиям для итальянского сельского хозяйства капиталистического типа.

Прежде всего эта вилла поражает своими довольно значительными размерами; она вписывается в прямоугольник длиной более 40 м и шириной 20 м; на этом пространстве большая часть была отведена винодельне, приблизительно четверть — маслодельне и домашней мельнице, далее шли помещения, предназначенные для слуг, и служебные помещения. Апартаменты хозяина находились на верхнем этаже, который не сохранился.

В дом проникали через широкие ворота, открывавшиеся во внутренний двор, через них могла въехать телега. С трех сторон двор был окаймлен колоннадой, которую увенчивал фасад верхнего этажа. Этот портик служил местом для прогулок и укрывал от дождя. Традиционный бассейн в центре исчез. На его месте устанавливали цистерны для воды. Высоко помещенный резервуар из свинца наполнялся вручную и позволял распределять воду с помощью трубопровода. Служебные помещения были сконцентрированы в левой части дома: кухня, столовая, бани, мельница и печь. В центре кухни располагался очаг. Дым и водяной пар уходили через печную трубу, находившуюся над очагом. В маленькой нише в виде храма божества пенаты руководили приготовлением еды — деталь, достаточно странная для нас, но вполне привычная для средиземноморского сельского дома в те времена. Стойло выходило прямо на кухню, так что животные должны были пересечь ее для того, чтобы войти или выйти. С другой стороны кухни был вход в помещение, в котором подогревалась вода для купания. Очаг служил для многих целей: от него шел теплый воздух в парильню (caldarium), подогревалась вода, которая по трубе шла к купальне из caldarium. Теплый зал (tepidarium) и помещение для одевания (apodyterium) завершали устройство бани, достаточно скромное, если его сравнивать с роскошью, обычной в загородных домах.

Большая часть цокольного этажа была занята (как мы уже сказали) сельскохозяйственными постройками. Прямо перед входом, занимающим всю ширину двора, находилось помещение, где устанавливался пресс. Здесь находилось два пресса, все деревянные детали исчезли, но их оказалось легко восстановить при помощи других аналогичных приспособлений, которые были найдены в других местах в лучшем состоянии и, кроме того, воспроизведенных на картинах в Помпее. Прессы в вилле Боскореале относились к типу «с рукоятью»: выше чана находился длинный деревянный брус, на одном из концов имеющий шарнир, движение передавалось по лебедке через блок. Существовали и другие системы: пресс с грузом, который двигался с небольшой скоростью, прессы с клиньями, в которых давление вызывалось нажатием клиньев между основой и движущейся частью. Виноградный со к из-под пресса стекал в каменные чаны, затем в огромных амфорах, наполовину погруженных в почву, которые могли использоваться и для хранения зерна, подвергался брожению — как это делалось в Кампании.

В помещении для изготовления масла был обнаружен пресс, довольно похожий на виноградный пресс, и некое подобие мельницы, предназначенной для измельчения оливок, прежде чем извлекать из них масло. Эта ступка (trapetum[298]) состояла из двух каменных жерновов в виде двух подвижных полушарий внутри каменной же ступы. Оливки, оказавшиеся между жерновами и стенкой ступы, дробились, мякоть легко отделялась от косточек. Косточки выкидывались, потому что, как считалось, они придавали маслу неприятный привкус.

Наконец, последнее дополнение в хозяйстве — гумно, где молотили зерно.

Такие виллы, каких было много в Кампании и других богатых областях Италии, относились к поместьям средних размеров. Их можно видеть на помпейских фресках: глухая стена фасада со стороны двора, широкий вход, деревянные ставни на окнах, сквозь которые освещались помещения второго этажа, одна или две башни часто завершали ансамбль и использовались как голубятни. Так выглядела сельская местность в конце республики. Она не слишком отличается от того, как выглядят в наши дни владения собственников средней руки в Италии и на юге Франции.

Эти villae rusticae[299], предназначенные для ведения поместного хозяйства, вскоре показались слишком скромными для богатых римлян, которые создали новый архитектурный стиль, suburbana villa[300], или роскошные виллы, куда приезжали только для того, чтобы проводить досуг, когда позволяли городские занятия.

На фоне пейзажей на помпейских фресках часто изображен силуэт сельских вилл. Для этих загородных домов характерны фасады, украшенные просторными портиками. Они будто иллюстрируют школьные знания о традиционной анфиладе классического римского дома: atrium, tablinum и перистиль[301]. Чаще всего эти виллы состоят из длинного главного корпуса в несколько этажей, обрамленных террасами. Два крыла по бокам составляют прямоугольник с центральным корпусом; оба крыла пристроены со стороны заднего фасада и окаймляют парк так, чтобы листва виднелась над крышей. Общая черта этих жилищ состоит в том, чтобы максимально открывать помещения на внешней стороне, в отличие от классического закрытого городского дома с его atrium и перистилем. Помещения расположены узкой полосой, выходящей прямо на портики.

Раскопки показали, что картины в Помпеях изображали только виллы, существовавшие в действительности: например, виллу Фарнезина[302], обнаруженную в самом Риме на берегах Тибра, где все комнаты выходили либо на ложный портик, либо прямо на сады; виллу в Тиволи — знаменитую виллу Адриана [303], не тронутую реставрацией и перестройками, ее фасад, возведенный, без сомнения, в эпоху Цезаря, имел три портала, как на изображениях в Помпеях. В Геркулануме приморский «бульвар» был окаймлен такими же виллами с такими же колоннадами.

Вероятно, этот архитектурный стиль подражал эллинистическому стилю царских дворцов. Его происхождение можно обнаружить в таких ансамблях, как царский пританей[304] в Палатице, в Македонии, где благородные помещения заключены между прямоугольным двором, окруженным портиками, и другой открытой площадью, также окаймленной колоннадами. Между македонским дворцом и римскими виллами не хватает промежуточного звена, но можно, не слишком опасаясь ошибиться, утверждать, что греческое влияние было решающим при формировании этой архитектуры, характерной для Римской империи.

Римляне, которые завоевали царства наследников Александра, на Востоке перенимали новые привычки. Завладев по праву войны огромными богатствами, они захотели соперничать с восточными государями, место которых они заняли, и выстроить себе по их примеру царские резиденции. До I века до н. э. они жили в самом Риме в относительно простых домах, а их виллы среди сельскохозяйственных построек выглядели немногим более комфортными. Такой еще была вилла Сципиона Африканского Старшего в Литерне, куда он удалился в добровольное изгнание. Сенека, посетивший ее двумя с половиной веками позже, писал, что это было печальное жилище, более похожее на крепость, чем на загородный дом: в случае налета пиратов или разбойников ее могли защитить окружавшие ее высокие стены. Во внутреннем убранстве не было никакого великолепия, ничего такого, что было бы достойно человека, который уничтожил Ганнибала. Сенека описал с некоторыми деталями купальню Сципиона: темное тесное помещение, с узкими, наподобие бойниц, окнами, отличавшееся от терм, которые строили для личного употребления в правление Нерона даже самые небогатые горожане. Это описание создает впечатление, что вилла римского богача около 180 года до н. э. достаточно походила на деревенскую виллу в Боскореале, которую мы описали. Но по прошествии двух поколений все изменилось. Сципион Эмилиан, внук Сципиона Африканского, вблизи римских ворот владел пригородной виллой, которая была уже не сельским домом, а настоящим удобным жилищем в окружении садов. Уроки восточных царей к тому времени принесли свои плоды.

Явно не было случайностью и то, что первый большой парк, существование которого приписывается Риму, был творением Лукулла, победителя Митридата. Его военные кампании против этого царя позволили ему пройти по территориям, которые уже давно находились под влиянием Персии. Персидские цари традиционно обладали обширными дворцами, предназначенными для удовольствия, с парками, которые назывались «раем», достаточно большими, чтобы там на свободе разгуливали хищники, а некоторые сооружения располагались в рощах, фруктовых садах, среди цветников. Почти всюду были разбросаны павильоны для охоты, беседки, места для приема на свежем воздухе. Этот традиционный «рай» не был совсем утрачен в правление преемников Александры. Традиция переживет Античность и будет продолжаться от династии к династии вплоть до современного Ирана. Именно в Азии (в Анатолии, в Сирии, где мода на «рай» известна издревле) римские полководцы впервые увидели сады; именно там они нашли и образцы загородных домов, которых вскоре станет много и в Италии.