Читать онлайн «История британской социальной антропологии». Страница 54

Такая позиция нуждается в подробном рассмотрении, ибо у Малиновского и Рэдклифф-Брауна были и особые причины подчеркивать полезность своих теоретических установок для колониальной практики и, прежде всего, стремление придать новому направлению не только академическое, но и общественное значение, обеспечив ему тем самым в университетской науке «место под солнцем». Это было делом непростым, поскольку новые идеи противоречили многому в академических традициях, в частности уже сложившемуся стилю исторических исследований. Фрэзер, категорически отвергавший любую возможность использования своей науки в решении злободневных проблем современного мира, выступая в 1908 г. перед студентами Ливерпульского университета, сказал: «Если вы желаете расшатывать устои нашего общества, вы не должны рассчитывать, что ваш профессор социальной антропологии будет направлять и стимулировать вас в этом деле. Он не провидец, чтобы предвидеть, и не пророк, чтобы предсказывать царствие небесное на земле; не шарлатан с рецептами устранения любого зла, он не рыцарь Красного Креста, чтобы возглавлять крестовый поход против несчастий и нужды, против болезней и смерти, против всех ужасных призраков, которые ополчились на бедное человечество. Другим, более возвышенным, обладающим более благородными натурами, оставляет он дело этой Священной войны. Он же только исследователь, исследователь прошлого, который, пожалуй, может рассказать вам немного о том, что было, но не может, да и не отважится никогда сказать о том, что должно быть…»[604].

Включение в программу функционализма вопросов, связанных с анализом современной колониальной ситуации, было продиктовано и научно-организационными потребностями зарождающегося направления. Во-первых, осуществление полевых исследований было немыслимо без контактов с колониальной администрацией, от которой зависело разрешение или запрещение экспедиционной работы, не говоря уже о чисто техническом содействии в сложных условиях тропической зоны. Во-вторых, на экспедиции, а затем и на публикацию объемного полевого материала требовались денежные средства, которые не могли постоянно обеспечиваться скудными университетскими фондами. От решения перечисленных научно-организационных проблем зависело само существование функционализма.

Пропаганда полезности для колониальной практики новой ориентации не прошла даром – высокопоставленные чиновники прислушались к ней. В результате появилась материальная возможность воплотить, хотя и не без труда, общие установки Малиновского и Рэдклифф-Брауна в научно-исследовательскую деятельность нового типа и провести серию изысканий по относительно единой программе. В университетах стран стали возникать новые кафедры, в колониях и доминионах учреждались исследовательские институты, изначально ориентированные на новый исследовательский подход.

Вычленение методологического аспекта в структурно-функциональном подходе представляет собой особую науковедческую задачу. При всех различиях научного мышления Малиновского и Рэдклифф-Брауна теоретические концепции каждого из них предстают перед нами в виде двух специфических типов. Первый тип, наиболее отчетливо представленный в трудах «Научная теория культуры» Малиновского и «Естественная наука об обществе» Рэдклифф-Брауна – это общесоциологические концепции, отражающие теоретические представления британских ученых о природе общества, об универсальных особенностях его как объекта исследования. Второй тип – это системы теоретических суждений о конкретных обществах, выступающие в виде теорий отдельных институтов первобытности.

Первый тип содержит абстрактно-теоретические положения, второй – те же положения, но насыщенные конкретным содержанием. Оба типа теорий, безусловно, подлежат анализу и критике с онтологических позиций, т. е. с позиций соответствия теоретических положений природе объективной реальности, которую они отражают. Однако в случае с общесоциологическими концепциями только содержательный анализ не вскрывает основной, на наш взгляд, функции этих концепций в познавательном процессе – их методологической функции. В этом качестве общие теории Малиновского и Рэдклифф-Брауна могут рассматриваться как своеобразные аналитические модели объекта изучения, содержащие обоснование категорий и понятий (логический инструментарий исследования). Все это в совокупности задает методологическую стратегию исследовательской деятельности, ориентирует ее на определенные свойства и качества объекта, указывает пути и дает логические средства познания.

Для нас методологический аспект общих теорий функционалистов является главным, но это вовсе не означает полного отказа от теоретико-содержательной их критики. Такая критика необходима, поскольку степень онтологической адекватности общих теоретических положений (фундаментальные категории и понятия) прямо связана со степенью их методологической эффективности.

Анализ и оценка функционалистских теорий второго типа (конкретных, предметно-содержательных) должны строится на несколько иных принципах. Рассмотренные в контексте логики познавательного процесса, эти теории выступают как конечный его результат, т. е. результат применения методологии в интерпретации конкретных фактов. Их оценка должна базироваться на принципе соответствия теоретических выводов фактам объективной реальности. Степень этого соответствия, демонстрируя обоснованность конкретных теорий, указывает и на степень эффективности функционалистской методологии, причем эффективности не отвлеченно-логической, а действительной, проявившейся в практике научного исследования.

Методология функционализма, однако, не сводится только к эвристической (поисковой) и инструментальной функции его общесоциологических теорий. Малиновский и Рэдклифф-Браун в своих трудах уделяли внимание и специальным положениям о целях и принципах построения, способах и средствах научного исследования, которые определенным образом связаны с общетеоретическими постулатами и составляют специфическое учение о методе исследования, т. е. методологию функционализма.

Методология функционализма рассматривается нами как явление, имеющее три уровня – философский, конкретно-научный и эмпирический (поскольку в данном исследовании мы имеет дело только с конкретной научной дисциплиной, общенаучный уровень методологии не попал в поле зрения автора, хотя при более широком освещении предмета выделить этот уровень необходимо).

Вычленение трех уровней методологии требует обоснования. Стержнем всей научной деятельности функционалистов было изучение институтов и структур доклассовых обществ, входивших в Британскую колониальную империю (эта сфера объективно составляла то, что можно назвать differencia specifica британской социальной антропологии как научной дисциплины).

Деятельность эта, однако, не могла быть свободной от философии. Широковещательные заявления лидеров функционализма о принципиальной несовместимости их «экспериментальной», «подлинной» науки и «умозрительной», «спекулятивной» философии были голыми декларациями. Исповедуя определенный кодекс позитивистских философских принципов, лидеры функционализма сами мало что к нему добавили, и потому творцами какой бы то ни было оригинальной философской системы их назвать нельзя. Тем не менее философско-мировоззренческие положения позитивизма нельзя считать лишь чем-то просто «присоединенным» к конкретной исследовательской деятельности представителей нового научного направления. Вне всякого сомнения, эти положения, выступая мировоззренческим фундаментом исследовательской деятельности, были определенным образом интерпретированы и приспособлены к задачам, стоящим перед социальной антропологией. В конечном счете, элементы философии позитивизма и ряда других направлений в творчестве Малиновского и Рэдклифф-Брауна образовали специфические системы воззрений. Причем эти системы не воспринимались лидерами функционализма как философия или как какой-то философский уровень их методологии, но объективно они были таковыми.

Философско-мировоззренческие положения Малиновского и Рэдклифф-Брауна мы выделяем в особый уровень методологии по двум основным причинам. Во-первых, они выполняли специфическую функцию в научно-познавательном процессе, а именно определяли общую стратегию исследовательской деятельности. Этот уровень методологии давал мировоззренческую интерпретацию целей науки и ее результатов – с позиций функционалистских представлений об определенной картине мира. Во-вторых, философско-мировоззренческие установки функционализма подлежат особым приемам критики и оценки. В отличие от других уровней, основными критериями здесь должны выступать истинность или ложность этих установок, степень соответствия базовых категорий («общество», «культура», «общественный закон» и т. п.) объективной реальности, обоснованность или необоснованность общих претензий функционализма.