Читать онлайн «История британской социальной антропологии». Страница 2

Особую проблему составляет соотношение культурной и социальной антропологий с дисциплинами, которые по традиции, укоренившейся в ряде стран, называются этнологией, этнографией, народоведением и др. У всех этих дисциплин общие корни, восходящие ко времени их возникновения в середине – второй половине XIX в. В то время существовала неопределенность в названии вновь возникшей сферы научного познания, и во всех странах термины «антропология», «этнология», «этнография», а порой и «социология» употреблялись как синонимы, и лишь со временем утвердились разные наименования. Но сами исследовательские задачи и предмет познания везде, в общем, оставались одинаковыми, хотя в каждой из национальных дисциплин всегда сохранялась своя специфика, обусловленная особенностями исторического развития той или иной страны. Так, в Германии сложились три родственные дисциплины – этнология, фолькскунде (Volkskunde – народоведение, занимающееся изучением только немецкоговорящих народов) и фёлькеркунде (Völkerkunde – народоведение, занимающееся изучением народов за пределами зоны распространения немецкого языка). В России в XIX в. наиболее распространенным было название «этнография», которое после 1917 г. было заменено словом «этнология», но после 1929 г. последнее было упразднено, и вплоть до конца 80-х годов ХХ в. рассматриваемая дисциплина именовалась этнографией. Название «этнология» вновь вернулось в конце 80-х годов.

В истории науки не раз предпринимались попытки логически упорядочить разнобой в наименовании родственных дисциплин. Так, один из наиболее распространенных вариантов «упорядочения» восходит к точке зрения Дж. Дж. Фрэзера, которую он высказал в своей лекции на открытии первой в истории кафедры социальной антропологии в Ливерпульском университете в 1908 г. Задачу социальной антропологии он видел в открытии «общих законов, по которым история человечества шла в прошлом и по которым, если природа действительно единообразна, она пойдет в будущем». Этнологии он оставил классификацию народов, реконструкцию исторического процесса их расселения и культурного взаимодействия. Этнографию же лишил статуса самостоятельной научной дисциплины и, исходя из буквального перевода с древнегреческого ее названия (народоописание), придал ей значение начального этапа исследовательской деятельности, который заключается в сборе, первичной обработке и описании фактического материала из жизни изучаемых народов[10].

Несмотря на столь четкую демаркацию рассматриваемых дисциплин, они так нигде и не стали в полной мере обособленными. Термины «этнология» и «этнография» во многих странах вплоть до наших дней сохраняются лишь как обозначение специфических исследований в рамках антропологии, а в других странах – как синонимы антропологии.

В последние десятилетия усилился процесс международной интеграции научной деятельности. Этот процесс приводит к некоторой унификации научной терминологии, исследовательских подходов, представлений о задачах познания и формах научного общения. Все разнообразие локальных научных дисциплин антропологического цикла все больше и по сути, и по названию при обретает характер единой науки – антропологии. В настоящем издании под словом «антропология» мы понимаем именно это единство в многообразии.

Одной из важных проблем настоящей книги является анализ и критическая оценка различных методологических направлений, исторически возникавших и развивавшихся в социальной антропологии. Проблема эта решается поэтапно: в ходе ее разработки автор вычленяет познавательные уровни научной деятельности, подвергает их дифференцированной оценке, определяя при этом как характер мировоззренческих оснований исследуемых подходов, так и эвристические и аналитические возможности их логических средств. Продолжением этой линии критического анализа служит рассмотрение различных методологических направлений в действии, в их применении при изучении конкретных явлений, в ходе которого определяется реальная степень эффективности методов.

В книге рассматриваются различные версии методологии и логики разных направлений, сложившихся в британской социальной антропологии в ходе ее исторического развития – эволюционизма, диффузионизма, функционализма, структурализма и всевозможных модификаций этих исследовательских подходов, представленных в деятельности наиболее влиятельных представителей этой научной дисциплины – Э. Б. Тайлора, Дж. Мак-Леннана, Г. Мейна, У. Риверса, Г. Элиота Смита, Э. Вестермарка, Б. Малиновского, А. Р. Рэдклифф-Брауна, Э. Эванс-Причарда, Р. Фёрса, О. Ричардс, М. Фортеса, З. Наделя, М. Вильсон, М. Глакмена, Э. Лича, В. Тэрнера, М. Дуглас и др. Освещаются соотношение и взаимодействие различных научных школ, сложившихся в этой науке. Постановка проблемы научной школы и связанных с ней вопросов об исследовательской программе, о формах организации научного сообщества позволяет вскрыть историческую динамику и логику развития социальной антропологии.

Научная деятельность британских антропологов не сводилась только к решению чисто познавательных задач, она определенным образом была связана с решением практических вопросов, стоящих перед правящими кругами Британской колониальной империи. Это заставило оценить работу британских ученых и с точки зрения ее социально-политического, идеологического и этического значений.

В настоящей книге автор предпринял попытку комплексной, системной оценки рассматриваемой научной дисциплины на протяжении всего исторического пути ее развития. Для понимания сущности изучаемого явления важно было выявить его теоретические истоки, разобраться в причинах, вызвавших его к жизни.

В решении этих задач автор исходил из того, что становление социальной антропологии – это не только продукт субъективных устремлений ее основателей, но и результат действия системы факторов, важнейшими из которых были воздействие социально-политической среды и процесс развития общественной мысли, которые влияли на логические основания и организационные формы этой науки.

В отечественной и зарубежной литературе, посвященной изучению прошлого антропологической науки, нет специальных историографических исследований, охватывающих всю историю британской социальной антропологии от ее истоков до современности. Имеются в большом количестве работы, затрагивающие отдельные периоды этой истории, некоторые теоретико-методологические направления, творчество выдающихся представителей этой науки, ее организационные формы, подвергающие анализу развитие конкретных проблем изучения тех или иных сфер общества и культуры, а также социально-политические и этические аспекты деятельности британских антропологов.

В российской науке, в частности, среди российских этнологов очень мало тех, кто специально занимался изучением научной деятельности британских антропологов. Их нетрудно перечислить – это этнологи Д. А. Ольдерогге, И. И. Потехин, Е. А. Веселкин, Я. В. Чеснов и автор этих строк. Статья Ольдерогге и Потехина «Функциональная школа на службе империализма»[11], опубликованная в 1951 г., несет на себе отпечаток своего времени – деятельность Б. Малиновского и А. Р. Рэдклифф-Брауна рассматривается в ней преимущественно в контексте британского колониализма и, соответственно, подвергается разрушительной и зачастую предвзятой идеологической критике. Впрочем, надо признать, что ряд обвинительных положений статьи не лишен оснований – сами британские антропологи в этот период преддверия процессов деколонизации довольно жестко критиковали себя за вольное или невольное содействие антигуманным акциям колониальных чиновников. Необходимо признать, что игнорирование в статье чисто научных достижений функционализма является искажением истины и неадекватным отражением научной деятельности. Я полагаю, что авторы статьи были не вполне искренни по вполне понятным причинам. Это видно из более поздних публикаций Ольдерогге, который был, пожалуй, лучшим знатоком британской антропологии у нас в стране, так как имел дело в своих исследованиях с работами многочисленных исследователей Африки. По крайней мере, в своей работе 1975 г. «Иерархия родовых структур и типы большесемейных домашних общин»[12] он по достоинству оценил не только эмпирический полевой материал британцев, но и популярную в то время теоретическую концепцию Э. Эванс-Причарда и его коллег, известную под названием «парадигма линиджа». В свою очередь британская антропология также по достоинству оценила труды Ольдерогге, содействуя его избранию членом Королевского общества Великобритании и Ирландии за научные достижения в области африканистики.