Читать онлайн «Смысл икон». Страница 48

Вознесение Господне. Миниатюра. Греческий манускрипт. ХI в. Национальная библиотека. Париж. (Grec. 74, fol. 128)

Вознесение Господне. Ампула. VI в. Британский музей

Помимо того, иконы Вознесения имеют и другой аспект. Два ангела, стоящие позади Богоматери, указывая на Спасителя, возвещают апостолам, что вознесшийся Христос снова придет во славе имже образом видесте Его идуща на небо (Деян. 1:11). В Деяниях апостольских «названо два ангела, – говорит свт. Иоанн Златоуст, – потому что действительно было два ангела, а два было потому, что только свидетельство двух непреложно (см.: 2 Кор. 13:1)»[357]. Передавая самый факт вознесения Спасителя и учение о Церкви, икона Вознесения в то же время является и иконой пророческой, иконой предсказания Второго и Славного Пришествия Иисуса Христа. Поэтому на иконах Страшного Суда Он изображается подобно иконам Вознесения, но уже не как Искупитель, а как Судия вселенной. В этом пророческом аспекте иконы группа апостолов с Божией Матерью в центре являет образ Церкви, ожидающей Второго Пришествия. Будучи, как мы сказали, иконой пророческой, иконой Второго Пришествия, она раскрывает перед нами грандиозную картину от Ветхого Завета до завершения истории мира.

Вознесение Господне. Миниатюра. Евангелие Рабулы. VI в. Библиотека Лауренциана

Следует отметить, что, несмотря на многогранность содержания иконы Вознесения, отличительная ее черта – необычайная собранность, монолитность композиции, которая особенно сильно выражена в нашей иконе. Иконография этого праздника в том виде, в каком она принята в Православной Церкви, принадлежит к числу древнейших иконографий праздников. Одни из наиболее ранних, но уже сложившихся изображений Вознесения относятся к V–VI вв. (ампулы Монцы и Евангелие Рабулы). С тех пор иконография этого праздника, за исключением второстепенных деталей, осталась неизменной.

Троица Ветхозаветная. Москва. XIV в. Успенский собор Московского Кремля

Праздник Пятидесятницы имеет ветхозаветное происхождение. Он совершался в память дарования синайского законодательства, торжественного вступления Бога в завет с избранным народом и одновременно – в благодарность Богу за произращение новых плодов земных (см.: Чис. 28:26) и новой жатвы (см.: Исх. 23:16). Праздновался он по исполнении семи седмиц, в пятидесятый день после Пасхи, и назывался праздником Седмиц (см.: Втор. 16:9-10). Божественным Промыслом по обетованию самого Спасителя (см.: Ин. 14:26) в этот день дарования богооткровенного закона и в пятидесятый день по Воскресении Христове совершилось Сошествие Святого Духа на Его апостолов и учеников. Сошествием Святого Духа совершилось вступление Бога в Новый завет с Новым Израилем – Церковью, и место закона синайского заступила благодать Духа Святого законополагающего[358].

Если в промыслительном действии Бога в отношении мира и человека участвуют все три Лица Божественной Троицы то проявления Их в этом действии различны. Мы исповедуем Бога Отца, Творца видимого и невидимого мира, «все содеявый Сыном, содейством Святаго Духа»; Бога Сына, Искупителя «Имже Отца познахом, и Дух Святый прииде в мир», и Бога Духа Святого, Утешителя, «от Отца исходяй, и в Сыне почиваяй»[359], оживляющего все живущее. В день Сошествия Святого Духа на апостолов проявилось совершительное действие третьего Лица Святой Троицы, как освящающей силы, и этот акт есть «окончательное совершение обетования»[360]. Явление Святого Духа, исшедшего от Отца и посланного Богом Сыном (см.: Деян. 2:33), явило миру благодатное познание тайны Святой Троицы[361], единосущной, нераздельной и неслиянной. Вместе с совершением обетования оно есть завершение откровения о едином Боге в трех Лицах, т. е. явление центрального догмата христианства. Если в день Крещения Господня явление Святой Троицы было доступно лишь внешним чувствам (св. Иоанн Предтеча слышал голос Отца, видел Сына и Духа Святого, нисходящего телесно в виде голубя), то теперь благодать Святого Духа, просвещая все существо искупленного Сыном Божиим человека, приводит его к обожению[362]. Человек получает в меру своих сил возможность боговидения, причастия благодатному Царству Отца и Сына и Духа Святого. С внешней стороны празднование Пятидесятницы, а именно украшение храмов и домов зелеными ветвями, травами и цветами, также унаследовано от ветхозаветной Церкви. Символически этим выражается сила Святого Духа, все возрождающая, обновляющая и всему дающая жизнь и расцвет.

В Православной Церкви, где нет праздника Святой Троицы в буквальном смысле этого слова, Ее прославлению преимущественно посвящается первый день Пятидесятницы, воскресенье, который называется Троицыным днем. Богослужение этого дня раскрывает догматическое учение о Святой Троице, икона которой и выносится в этот день для поклонения. Икона же Сошествия Святого Духа на апостолов выносится на второй день праздника, в понедельник, который посвящен Святому Духу и называется Духовым днем. Таким образом, празднику Пятидесятницы соответствуют две совершенно разные по содержанию и значению, но связанные внутренним смыслом иконы.

Раскрытие троичного догмата является основной богословской мыслью праздника Пятидесятницы. Для выражения ее в образе Православной Церковью принята икона Святой Троицы, передающая библейскую сцену явления трех странников праотцу Аврааму у дуба Мамврийского. Как указание на принадлежность их горнему миру, они изображаются в виде трех крылатых ангелов. Изображение это, основанное на конкретном историческом событии, передает первое явление Бога человеку, знаменующее начало обетования об искуплении. Как иконография, так и богослужение связывают начало этого обетования с его завершением в день Пятидесятницы, когда дается окончательное откровение Святой Троицы. Другими словами, икона Троицы как бы соединяет воедино начало ветхозаветной Церкви с установлением Церкви новозаветной.

В пятой книге «Евангельского доказательства» Евсевия Кесарийского, цитированной прп. Иоанном Дамаскиным в третьем слове в защиту святых икон, по поводу слов «явися Бог Аврааму у дуба Мамврийска» имеется сообщение о том, что изображение Святой Троицы в виде трех ангелов существовало с древнейших времен на месте явления трех странников Аврааму. Изображение это возникло в связи с особым почитанием как евреями, так и язычниками места явления у дуба Мамврийского, где совершались также и языческие жертвоприношения[363].

Св. Троица. Андрей Рублев. 1408–1412 или около 1425 г. ГТГ

Какой характер имело это изображение, мы не знаем. Во всяком случае, с древности Святая Троица изображалась как историческая библейская сцена с сидящими за трапезой под дубом ангелами, прислуживающими им Авраамом и Саррой и хоромами Авраама на заднем плане. На переднем плане часто помещается слуга, убивающий тельца. Расположение ангелов при видимой однородности представляемой сцены изменялось в зависимости от толкований, которые применялись к этому библейскому событию, и той догматической мысли, которую требовалось подчеркнуть. Так, например, одними святыми отцами посещение Авраама тремя странниками понималось как явление, хотя и косвенное, всей Святой Троицы[364], другими же – как явление Второго Лица Святой Троицы в сопровождении двух ангелов[365].

Гостеприимство Авраама. Роспись катакомбы на виа Латина. Рим. IV в.

Явление ангелов Аврааму. Гостеприимство Авраама. Мозаика базилики Санта-Мария-Маджоре. Рим. 430–440 гг.

Такое толкование не меняет понимания этого события как явления Троицы, ибо поскольку каждое из Лиц Святой Троицы обладает всей полнотой божества, то и присутствие Сына с двумя ангелами можно понимать как образ Троицы. В этом смысле явление это и толкуется богослужебными текстами, которые определенно говорят о нем как о явлении Святой Троицы: «Видел еси яко есть мощно человеку видети Троицу и Тую угостил еси яко друг присный, преблаженне Аврааме»[366]; «древле приемлет Божество Едино Триипостасное священный Авраам…»[367]. В связи с учением Церкви и толкованием отцов, изображаемые ангелы располагаются иногда по принципу изокефалии, т. е. сидящими рядом за столом как равные по достоинству друг другу, чем подчеркивается равенство Ипостасей Святой Троицы при их неслиянности (например, в мозаике церкви Санта-Мария Маджоре в Риме, V в., или в Коттоновой Библии того же времени в Британском музее в Лондоне). Кроме того, это равенство иногда подчеркивается одинакового цвета одеждами ангелов (например, в мозаике церкви Сан-Витале в Равенне, VI в.) и их атрибутами. В других случаях композиция строится пирамидально, с выделением среднего ангела как главного среди других.