Читать онлайн «Повседневная жизнь Голландии во времена Рембрандта». Страница 37

Каждый день хозяйка отправлялась на рынок за покупками — еще одна святая обязанность. Даже вдова адмирала Рейтера, занимавшего весьма высокое положение в Республике, ходила туда через весь Амстердам пешком, без провожатых, с корзиной в руке. Г-жа Рейтер исповедовала древнюю голландскую простоту. Когда, по смерти адмирала, особый уполномоченный пришел к ней с соболезнованиями от принца Оранского, она извинилась, что не может его принять, поскольку, стирая утром белье, упала и слегка поранилась.

Большинство женщин из зажиточных буржуазных семей брали с собой, отправляясь за покупками, дочерей или служанку, несших корзинку или сумку для провизии. После завтрака все женщины города спешили на рынок. Рынок располагался на центральной площади, над которой возвышалось здание палаты мер и весов, местная гордость, символ купеческого богатства — крепкое прямоугольное здание, сочетающее красоту с массивностью в духе Возрождения, как в Амстердаме, или классики, как в Гауде, иногда надстроенное каланчой, как в Алкмаре.

Всю площадь загромождали прилавки, скамьи и тележки, в воздухе стоял немолчный гвалт зазывал. «Добрая водка! Анисовка, настойка аниса от брюшных недугов! Нежная коричная вода! Сюда! Хлебцы, пироги, рожь, овес! Свежая сельдь! Самая свежая, сладкая, как сахар, сельдь! Возрадуйтесь сердцем! Изюм, душистые сливы! Груши! Морковь! Свежий редис! Зелень! Тому, кто найдет лучше, отдам задаром!»{103} Шарлатаны, распространители альманахов и цыгане примешивались к толпе покупательниц, праздношатающихся и крестьян, торговавших фруктами, овощами и молочными продуктами. Муниципалитет брал в аренду у лавочников один ряд; случалось, его отдавали в бесплатное пользование.

В крупных городах между различными статьями торговли устанавливался определенный круговорот. В Гааге рынок общего назначения работал во все дни недели; в Лейдене — только по субботам. Но в понедельник и пятницу открывался продуктовый рынок. Чаще устраивались специализированные рынки — масляный, сырный, овощной, мясной и рыбный. В некоторых местах мясо продавали в особых рядах, где осуществлялся контроль за качеством продукта. Алкмар и по сей день славится своим сырным рынком, открытию которого предшествует обставленное как священнодействие взвешивание сырных голов, которые на носилках приносят члены специальной корпорации. В Амстердаме имелся бисквитный рынок, служивший отдушиной для заводов Вормера и Йиспа и приносивший городу немалый доход, поскольку торговцы платили сбор в 8 штёйверов за партию товара.

Время от времени неимоверное оживление вносил в городскую жизнь скотный рынок. В этот день, как только открывались городские ворота, по улицам растекалась блеющая и мычащая река животных, направляемая окриками погонял к центральной площади. В пересекаемых стадами кварталах устанавливался веселый беспорядок. Школы закрывались, дети и взрослые шныряли меж рядов скота, привязанного к стволам лип или каменным столбикам. Толстые разодетые купцы в сопровождении мясника выбирали животных, прислушиваясь к советам прихваченного с собой «консультанта». Распив с продавцом магарыч, уводили приобретенную скотину домой. В тот же вечер или на следующий день ее забивали во дворе, а разделанную тушу, как трофей, подвешивали под навесом.

Корпорации, или — иначе — гильдии, определяли профессиональную деятельность нидерландского мастерового, рабочего или мелкого лавочника. Выросшие из старых средневековых «братств», гильдии полностью контролировали производство промышленных товаров и их оборот. Права гильдий основывались на коллективной этике, призванной защищать своих членов. Старинные привилегии гильдий, усложненные множеством новых постановлений и правил, породили конфликт между профессионалами с патентом и «вольными тружениками», между традициями и личной инициативой. Начало работы ранее предписанного времени и продажа товара по цене ниже установленной считались проступком, если не преступлением, который выявляла и за который примерно наказывала канцелярия гильдии.

Распределение полномочий и ответственности корпораций различалось в разных городах, и это произвольно разобщало экономическую деятельность в целом. В Утрехте насчитывалась двадцать одна гильдия, пять из которых охватывали представителей только легкой промышленности — портных, скорняков, перчаточников, шляпников и башмачников. Наличие разных гильдий подтверждало психологическое и социальное неравенство их членов. Так, гильдия кожевников-отдельщиков, обрабатывавших тонкие кожи, была на лучшем счету, чем корпорации шорников, имевших дело с грубыми кожами. Специализация некоторых работ осуществлялась без дробления гильдий. В гильдию столяров, например, входили также краснодеревщики и токари. Булочники объединялись с мельниками, портные — с кожевниками. Отличия находили свое выражение в драконовских уложениях. Ремесленник мог, скажем, иметь право пришить новый рукав к старому полукафтану, но не имел права шить новый полукафтан целиком. Гильдия лудильщиков протестовала против продажи книготорговцами чернил в приборах из олова.

Член гильдии не мог открывать более одного магазина, держать более одной лавки на рынке; лоточная торговля позволялась только тем, чьи запасы стоили не более определенной суммы. Некоторые гильдии запрещали своим членам торговать на рынке, чтобы не допустить соперничества между собратьями по профессии. Запрещалось ткать или чесать шерсть летом; варить пиво более одного раза в неделю; выполнять более трех разных операций (для ткачей); придавать пирогу форму, не зарегистрированную официально. Товары проштамповывались, и все, что не было отмечено печатью, беспощадно отвергалось. Обработка сельди регламентировалась тридцатью предписаниями. В известной мере такое дотошное упорядочивание всех и вся положительно сказывалось на качестве товара, но темп производства эти регламентации значительно снижали.

«Старшина» или старшины вместе с «присяжными» и иногда инспекторами образовывали канцелярию гильдии. Эти лица назначались муниципалитетом, ежегодно частично обновлявшим их состав.{104} Канцелярия собиралась раз в неделю в определенном месте — гильдейском доме или зале часовой башни, таверне, выбранной за ее удобство или элегантность, иногда — в здании ратуши. Заседания сопровождались пирушками. Гильдия располагала собственной обстановкой, посудой, бокалами с собственным гербом, таким же, как на печати и значке.

Власть корпораций трудящиеся чувствовали уже с юных лет. Учебу можно было пройти только у мастера — члена гильдии. Продолжительность обучения значительно колебалась — от общепринятых двух до трех лет у хирургов и четырех у амстердамских шляпников, зато пильщиков леса готовили всего за полгода. Мастер не имел права принимать на работу более двух учеников. Последние попадали в ученье еще малыми детьми, примерно двенадцати лет, заплатив вступительный взнос, который иногда мастер засчитывал в счет их будущей заработной платы. Таким образом, они практически теряли всякую свободу. Живя у мастера, они могли его покинуть, только возместив расходы на свое содержание, и рисковали остаться без места. Выбрать мастера значило решить свою судьбу. Ученичество не было определено строгими правилами. Некоторые ученики годами прибирали мастерскую и следили за инструментом, прежде чем получали возможность подготовиться к выпускному экзамену.

Сдав экзамен, ученик становился «подмастерьем», сиречь рабочим. И ему необходимо было найти себе работу у другого мастера. Прихватив с собой диплом, подмастерья бродили из города в город в поисках работы. Явление бродячих подмастерьев, впрочем, менее развитое в Нидерландах, нежели во Франции, представляло собой узаконенную безработицу. Когда наконец какой-нибудь мастер принимал его на работу, подмастерье записывался в гильдию. Спустя более или менее продолжительное время он мог (по крайней мере в некоторых гильдиях) сдать экзамен на «мастерство» и получить звание «мастера», которое позволяло содержать собственную лавку или мастерскую. Но новоиспеченный мастер обязан был иметь достаточно средств, чтобы заплатить пошлины и устроить банкет или хотя бы в знак признательности угостить вином экзаменаторов. Немало подмастерьев не могли себе этого позволить и на протяжении всей жизни оставались на положении рабочих, получающих жалованье.

Члены гильдий платили взносы, за сбор которых отвечал служащий, выполнявший секретарские функции — рассылка вызовов, оповещение о похоронах старейших членов, уборка помещения собрания и т. п. К его постоянному жалованью добавлялись проценты от штрафов, наложенных старшинами. Ежегодно в день празднования дня своего святого покровителя гильдия устраивала официальный банкет, который затягивался дня на два, сопровождаясь такими излишествами, что власти неоднократно пытались запретить проведение таких банкетов или хотя бы ограничить их продолжительность. Члены богатых гильдий организовывали прогулки с приглашением дам или дружеские вечера. Бюджет на развлечения всегда был немаленьким.