Читать онлайн «Китайцы. Особенности национальной психологии». Страница 25

Для китайцев иероглифическая письменность не имеет такой тесной связи с фонетикой и восприятием, поэтому, когда происходит нарушение функций головного мозга, оно выявляется совершенно по-другому. Китайский язык и иероглифическая письменность в равной степени распространяются на оба полушария. У некоторых французских учеников, страдавших афазией, но знавших китайский язык, были значительно снижены симптомы болезни. Американский ребенок с диагнозом «затруднения при чтении» смог, тем не менее, читать английский текст с помощью китайской транскрипции. Все это говорит о том, что китайский язык и письменность могут способствовать сбалансированному использованию и развитию деятельности обоих полушарий головного мозга. И все же при условии развития обоих полушарий европейцы в процессе мышления предпочитают использовать левое полушарие, а китайцы — правое.

Таким образом, в левом полушарии сконцентрирована абстрактно-образная структура мышления, а в правом — конкретно-образная структура мышления. Иначе говоря, у людей с левосторонним типом мозга или у тех, у кого он превалирует, высшая нервная деятельность относится к мыслительному типу. У «правосторонних» высшая нервная деятельность относится к художественному типу. Для них самым важным является способность прямого (непосредственного) восприятия (direct perception). Мозг может ухватить проблему «в целом», вызвав различного рода ассоциации, из которых быстро совершается выбор. Мыслительный процесс там происходит «в тайне» и не связан с левым полушарием. Левое полушарие при анализе проблемы требует помощи всего головного мозга. Если это так, то в европейском типе мышления превалирует анализ и размышление, а в китайском — синтез и эстетическое начало (художественность). Таким образом, сказанное подтверждается данными физиологии. К сожалению, эта проблема долгое время не принималась во внимание.

Английский психолог Э. Стивенс предложил следующую таблицу функциональности обоих полушарий мозга [103, с. 406]:

В традиционной структуре ценностей также можно обнаружить специфический способ мышления у китайцев, особенности восприятия ими окружающей действительности.

Получается, что у людей Запада мудрость проявляется в абстрактном мышлении, изобретательности, творчестве. Ученых и мыслителей там считают гордостью нации. Они действуют быстро, стремятся к эффективному результату и в то же время считают важной составляющей работы основательность. Здесь мудрость проявляется в деле освоения космоса и природы, где риск необходим для выявления скрытых возможностей человека.

Мудрость у людей Востока проявляется в чувственной форме мышления, стратагемах (хитрости) и политиканстве. Квинтэссенцию национальной мудрости проявляют политики и люди, умеющие разрабатывать хитроумные планы. Здесь делается упор на надежность в работе с учетом окружающих обстоятельств (обстоятельность) при одновременной гибкости в поиске сути проблемы. Высшая мудрость проявляется в понимании человека, в самосовершенствовании, благоразумной заботе о собственном благополучии, в гуманности по отношению к другим людям. Все вышесказанное непосредственно связано и с особенностями деятельности головного мозга.

Нельзя не отметить еще одну важную черту народов стран Дальнего Востока, в частности китайцев. Общеизвестно, что китайцы даже при стесненных условиях жизни находят чему радоваться. Порой они в какой-то мере напоминают малых детей своей непосредственностью и даже наивностью. Некоторые ученые считают, что это связано с деятельностью вилочковой (зобной) железы (Thymus). Обычно она сильно отличается по размерам у взрослых и детей. А у китайцев она начинает атрофироваться гораздо позже, чем у европейцев.

Тайваньский ученый Сян Туйцзе, упоминая известного мыслителя прошлого Гу Хунмина, повторяет за ним, что для китайцев характерны три основных качества: они «глубоки» (стремятся постичь глубину вопроса), «широки» (стремятся охватить обширный материал) и «наивны» (по-детски простодушны), при этом они еще утонченны и искусны. Гу Хунмин говорил, что у китайцев ум взрослого человека и душа невинного ребенка. В процессе познания у них наблюдается тенденция к конкретности и охвату целого. В эмоциональном плане это сохранение дистанции и опосредованное и сдержанное (размытое) выражение чувств.

Этими двумя тенденциями, или качествами, можно объяснить многое, в частности некоторые особенности китайского языка. Так, к иероглифической письменности обращаются достаточно часто, когда необходимо подчеркнуть те или иные особенности китайского образа мышления. Непосредственное познание иероглифов — это познание образа в целом, восприятие конкретного. Китаец анализирует прежде всего структуру и картинку иероглифа, а не непосредственно его звучание или значение. История иероглифики тесно связана с историей китайской культуры и намного превосходит историю письменных документов. Поскольку в древнекитайском языке слова были односложными, в иероглифе содержалась полная историческая информация. Иероглиф — это своего рода культурный знак (вэньхуа фухао), в котором хранится историко-культурная информация, имеющая неизмеримую ценность. Возникновение иероглифов произошло на фоне древнекитайской культуры и особенностей народной психология. Иероглиф — это не только некое обозначение, которое со временем изменяется. Это и передатчик информации. В иероглифах содержится информация о древней культуре. Так, иероглифы  (свадьба) и  (брать в жены) говорят о том, что в далекие времена в Китае существовал обычай похищать невесту в сумерках и что свадебный обряд происходил в вечернее время.

Язык — одно из средств доступа к сознанию человека, его концептосфере, к содержанию и структуре концептов как единиц мышления. Через язык можно познать и эксплицировать значительную часть концептуального содержания сознания. Концепт — единица концептосферы, значение — единица семантического пространства языка. Если значение — это элемент языкового сознания, то концепт — когнитивного («общего»). Лингвистическая концептология использует понятие «концепт» как обозначение моделируемой лингвистическими средствами единицы национального когнитивного сознания, единицы моделирования и описания национальной концептосферы.

Многие ученые отмечают неразвитость у китайцев абстрактного мышления. Замечено, что китайцы больше приспособлены к прямому восприятию (главным образом зрительному) и что они стремятся в своих рассуждениях больше опираться на отдельные примеры и факты. Это означает, что их меньше интересовали универсалии. Китайцы редко обобщают конкретику в универсалии. Это видно и в языке. Скажем, в китайском языке привычный для европейских языков глагол «нести» выражен полудюжиной конкретных глаголов, значение которых указывает на то, как совершается данное действие — в руках или в руке, на спине или за спиной, перед собой или над головой и т. п. Или, например, в китайском языке нет таких абстрактных глаголов, как «скрипеть», «шелестеть». Их значение передается через звукоподражания. Правда, это не значит, что у китайцев совершенно нет концепции универсального. Так, в слове «горы» есть основная морфема шань, к которой могут быть добавлены различные определения. Иными словами, пояснение значения первой морфемы осуществляется с помощью добавления к ней второй, уточняющей морфемы. Непонимание разницы между родом, видом и отличительными его свойствами характерно для китайцев. Понятия разных уровней, имеющих свою иерархию, могут быть поставлены в линейный ряд.

Народ, который подчеркивает частности и отличается конкретным восприятием, имеет склонность устанавливать базисные правила, опираясь на прошлые обычаи и повторяющиеся случаи, т. е. на примеры прошлого. Результаты прошлого опыта возникают у китайцев как нечто ценное. Абстрактные правила касаются того, как нужно жить в будущем, а не сейчас. Отсюда обилие идиом, постоянные ссылки на высказывания древних (дянь гу), собранные в специальные словари. Как отмечают китайские исследователи, это явилось причиной того, почему в Китае не рождались и не процветали личности (исключение: эпохи Чуньцю и Чжаньго). Об этом говорит в своем трактате и Ли Цзунъу, о котором шла речь в главе 3.

В числе заимствованных китайских слов значительное количество взято из японского языка. И это касается в основном абстрактных существительных, таких, как «культура», «искусство», «родина», «патриотизм» — слов, которых в китайском языке до конца XIX в. не существовало.

Своеобразной особенностью грамматических категорий китайского языка и мышления, является, например, отсутствие формальных показателей множественного числа (кроме личных местоимений), которые заменяют категории множественности и единичности. Отсюда и непонимание или невозможность перевода буддийских сутр. Как утверждает Сян Туйцзе, многие абстрактные буддийские понятия в переводе на китайский язык были обозначены конкретными иероглифами [114, с. 37]. Хорошо известно, что для понимания китайского иероглифа или слова нужен контекст.