Читать онлайн «Америка... Живут же люди!». Страница 9

Справедливости ради надо сказать, что, когда такие дети подрастают, многие из них начинают жалеть, что не сохранили свободный русский язык и знания российской истории и культуры, в том числе бытовой, с которыми они приехали в свое время в США. Тогда они заново учат русский язык, зачастую нанимая учителей из иммигрантов или напрямую из России через Интернет. Я знаю множество детей иммигрантов, которые в подростковом возрасте делали все, чтобы забыть руский язык и культуру, а потом с большим трудом наверстывали забытое. У меня самого в разное время работали два помощника из семей, когда-то эмигрировавших из бывшего СССР. Попали они ко мне случайно, нанимались на работу как американцы и по-русски практически не говорили. Сейчас, по прошествии десяти лет, они снова выучили язык и восстановили навыки русской бытовой культуры, причем для одного из них это неожиданно стало важным фактором в его профессиональной карьере.

Вообще, все, что отличает тебя от общей массы, на каком-то этапе жизни в США начинает рассматриваться с противоположных позиций. Если ты выделяешься в толпе – чего, будучи русским, не так уж трудно добиться в Америке, – то ты более заметен, более интересен и притягиваешь к себе больше внимания, в том числе со стороны представителей противоположного пола. Постепенно подростки начинают это понимать и ценить – отчасти отсюда начинается реабилитация забытого было языка, возникает интерес к своей бывшей родине и т. д. Да и в целом второй язык значительно усиливает конкурентоспособность – хотя, откровенно говоря, знание русского языка не является сегодня в США «золотым ключиком» к успеху, как это во многом было в годы холодной войны. Но лучше русский язык, чем совсем никакого, как у подавляющего большинства американцев.

Отчасти в таких межцивилизационных конфликтах в семьях иммигрантов оказывается виноватой изначальная установка многих родителей, которые переезжали в США с целью дать своим детям лучшие возможности для образования и жизни, чем они могли получить в современной России, – и не скрывали этого. Переезд «ради детей» – частая причина иммиграции в США, но еще чаще под этим подразумевается, что интересы, желания и возможности старшего поколения будут принесены в жертву интересам младшего. Целью семьи становится успех детей, а родители, как, впрочем, это часто происходит и в самой России, фактически ставят на себе крест. Я не уверен, что это правильная установка вообще, но, может быть, в России она достаточно традиционна, социально приемлема и эффективна. В Америке же такая установка входит в противоречие со всем укладом жизни. Люди, которые живут не для себя, поставив на себе крест, – то есть социальные «квиттеры»[1], – не пользуются тут никаким уважением и пониманием и не могут рассчитывать на снисходительное отношение. Что, в свою очередь, может еще больше углубить межпоколенческие проблемы иммигрантских семей из традиционных обществ, каким является, в частности, Россия.

Конечно, не только в российских семьях, переехавших в США, возникают свои «американские» проблемы. Каждая попавшая сюда семья, особенно с детьми, сталкивается с проблемами адаптации. Любопытно, что из всех национальных меньшинств, сформированных иммиграцией в Америке, наиболее успешными считаются корейцы. Как часто шутят здесь, корейские родители переезжают в США и работают мойщиками посуды, зарабатывая на свой первый ресторан или прачечную, их дети уже идут учиться в престижнейшие университеты – в Гарвард, Стэнфорд, Джорджтаун и т. д., – а внуки преподают в этих университетах.

Корейцы, как и, скажем, китайцы и многие другие иностранцы, в иммиграции держатся друг за друга. Россияне – нет. До последнего времени русские в Америке старались держаться друг от друга подальше. Российская диаспора в США, как и везде, традиционно не объединена, не консолидирована. Российское сообщество в США не создало систему связей и взаимопомощи для своих бывших сограждан. Напротив, уехав из России, многие россияне стараются не иметь друг с другом дела, быть в стороне от так называемых кругов этнической эмиграции.

Причин этому немало, и коренятся они не в Америке, а в России. Все предыдущие поколения эмигрантов из России и СССР выезжали не просто жить в другую страну – они порывали со своей родиной навсегда и зачастую даже активно боролись против страны, из которой уехали. Многие не верили, что они снова когда-нибудь увидят Россию, родных и друзей. Своих детей они тоже воспитывали в понимании, что те не должны считать Россию – в то время СССР – своей родиной.

Другая причина разобщенности – в том, что разные волны эмиграции каждый раз покидали «другую» родину. Одни, скажем, бежали в начале прошлого века от царского режима, другие – от большевиков после революции, третьи – оказались в США в результате Второй мировой войны, четвертые уехали в период хрущевской оттепели, пятые покинули СССР как еврейские отказники 1970-х и 1980-х гг. Наконец, есть весьма специфическая волна эмиграции периода перестройки: многие искатели лучшей доли уезжали в Америку, но сохраняли связи с Россией. Сейчас идет новая волна эмиграции в США – это представители социального слоя россиян с высоким достатком, которые имеют бизнес в России, но жить, обучать детей, лечиться и стареть предпочитают тут.

Все иммигранты первых волн не просто не представляли в США страну, из которой они уехали или были изгнаны, но и активно лоббировали против нее. Это была антикоммунистическая иммиграция, которая делала все, чтобы заставить американское правительство вести как можно более жесткую политику в отношении СССР. Все эти волны российской иммиграции не только не имели ничего общего между собой, но даже ненавидели одна другую, презирали или старались не замечать друг друга. Все они были друг для друга врагами.

Есть, конечно, и другие причины. Я помню, как однажды в Бостоне мы ужинали в небольшой компании с выдающимся российским поэтом Наумом Коржавиным, который и по сей день живет в этом городе. К нашему столу подошел какой-то человек явно русского происхождения и стал подчеркнуто демонстрировать свою близость к Коржавину, который вовсе не хотел общаться с этим типом. Возникла напряженная ситуация, которая продолжалась до тех пор, пока один из нас не отогнал назойливого пришельца. Это типичный пример еще одной проблемы иммиграции – создается чувство искусственной близости с людьми, рядом с которыми на родине оказаться невозможно. А тут можно подойти к выдающемуся поэту, похлопать его по плечу, назвать на «ты» и потом рассказывать, что ты с ним, мол, на дружеской ноге. В иммиграции дистанция между разными социальными группами гораздо короче, потому что сами группы гораздо меньше. Здесь практически невозможно разделить, скажем, Наума Коржавина, Иосифа Бродского и тех, кто вообще ничего не читал после окончания советской школы десятилетия назад. Узок этот круг. Поэтому считалось, что лучше вообще держаться от этого круга, от своих соотечественников, подальше.

В последнее время эта ситуация медленно, но меняется. С одной стороны, это связано с некоторой активностью, которую стала проявлять Москва в работе со своими бывшими гражданами. С другой стороны, стали исчезать многие различия в отношении разных волн иммиграции к России. Они, конечно, еще сохраняются, однако споры по поводу Путина или Горбачева не так категорически разделяют нынешних иммигрантов, как то, на какой стороне в Гражданской войне сражались их родители и деды. В Америку приезжает все больше и больше людей среднего класса – от бизнесменов и менеджеров до ученых и спортсменов.

Наконец, важно то, что теряется само понятие эмиграции. В глобальном мире переезд в другую, пусть даже столь далекую, как США, страну отнюдь не означает обрывание связей с Россией. Никто не уезжает навсегда. Люди сегодня переезжают жить в другую страну, как раньше переезжали жить в другой город. Эмиграция остается в прошлом. Теперь это просто выбор места жительства, благодаря чему в данном процессе стало гораздо меньше человеческой драмы, обреченности или безысходности. Дети в семьях новых русских американцев не считают себя отрезанными от России и знают, что могут туда вернуться в любой момент. По крайней мере они знают, что для этого нет никаких политических, бюрократических или бытовых препятствий, кроме, замечу в скобках, обязательного призыва в Российскую армию, который до определенного возраста заставляет многих подростков в эмиграции воздерживаться от посещения страны, откуда их недавно увезли родители. С другой стороны, они уже отлично понимают, что американское гражданство дает им определенные преимущества в России, и пользуются этим, особенно в сфере бизнеса.

В последние два десятилетия многие русские американцы заняли иную позицию, нежели их предшественники, и теперь часто критикуют американское правительство за несправедливое, по их мнению, отношение к России, напоминающее им политику США периода холодной войны. Вместо разделителя диаспоры Россия постепенно становится объединителем русского сообщества в США. Безусловно, многие вещи в современной России вызывают сильное отторжение у местных россиян, особенно когда наблюдаешь за страной со стороны. Но факт остается фактом – сегодняшние российские дети в Америке совсем не считают себя иммигрантами из России, как это было еще недавно у их родителей. Старые традиции российской иммиграции сегодня стали уделом других этнических групп в Америке – от иранцев и сирийцев до кубинцев и венесуэльцев, – которые часто уезжают навсегда и давят на Вашингтон, пытаясь заставить его пойти на смену режимов на их родине.