Читать онлайн «Америка... Живут же люди!». Страница 31

Мои попытки понять, почему традиционный футбол не стал популярным мужским видом спорта, встречали объяснения, что игра слишком медленная – надо, мол, смотреть полтора часа и, может быть, увидишь гол или два. Этого, видимо, мало для энергичных американцев. Болельщики футбольных команд встречаются сравнительно редко, а матчи посещает в разы меньше зрителей, чем, скажем, соревнования по американскому футболу. Тем не менее в соккер играть умеют почти все и часто этим занимаются на любительском уровне. Футбольные фанаты в Америке практически отсутствуют, разве только как дань европейской агрессивной субкультуре фанатов. Однако многим американцам это не мешает, лежа на диване с пивом, смотреть чемпионаты Латинской Америки, не говоря уже про международные кубки и чемпионаты мира.

Бейсбол, на мой взгляд, игра не более динамичная, чем футбол, однако почти все американцы сходят от бейсбола с ума. Как и игроки в американский футбол, бейсболисты являются национальными героями. О наиболее выдающихся пишут книги и снимают фильмы, их имена становятся известны всем в стране, президент принимает их в Белом доме, а их фотографии и игровые коллекционные карточки стоят немалых денег на антикварном рынке США. При этом за пределами Америки они не известны почти никому, ибо и бейсбол, и американский футбол не особо популярны в мире. Это совершенно не смущает американцев, которые без зазрения совести называют свои чемпионаты по обоим видам спорта мировыми. Формально у них есть на это основания – обычно в соревнованиях участвует пара-тройка команд из других стран, в частности Японии и Канады.

Главное спортивное событие в Америке – финал чемпионата Национальной футбольной лиги, который проводится в январе-феврале и бьет рекорды по телевизионным рейтингам. Так, в 2011 г. его посмотрели примерно 163 млн телезрителей, одна секунда рекламы стоила в среднем 100 тыс. долларов. Многие рекламные ролики снимаются специально для показа во время этих матчей, после чего их можно просмотреть только в Интернете.

Я уже говорил, что американская модель патриотизма в немалой степени носит не государственный, а личный, сугубо частный характер. Никто не заставляет американцев вывешивать национальные флаги на своих домах или репетировать в самодеятельных оркестрах патриотические песни – они это делают исходя из собственной потребности. Проходящие в День независимости, да и в другие праздники по всей стране многочисленные и по-американски яркие парады и зрелищные шествия добровольно финансируются местными бизнесменами и обслуживаются волонтерами. На главный фейерверк страны, который устраивается в Вашингтоне, люди съезжаются изо всех уголков и занимают место на Национальном Молле в центре столицы чуть ли не с утра. Я уж не говорю про президентские инаугурации!

Патриотизм США максимально деполитизирован и деформализован – поэтому в него столь легко включаются новые иммигранты, которые действительно стараются быть больше американцами, чем сами американцы. Любой желающий может в этом убедиться, побывав на парадах по случаю Дня святого Патрика, шествиях иммигрантов-индусов и африканцев или карнавалах латиноамериканцев. В русскоязычных регионах празднуют День Победы 9 мая или старый Новый год, хотя эти даты никакого отношения к США не имеют. В Америке есть закон, по которому иммигранты могут взять выходной по случаю национального или религиозного праздника у себя на родине. Личный патриотизм американца, пусть и «нового», выше коллективных обязанностей.

Иными словами, личный патриотизм давно стал частью обыденной культуры США, а не государственной программой. Отцы-основатели американского государства, возведенные не без причины в ранг политических гениев, сделали в этой области главное: дали людям идеологию личной свободы, главенство закона и независимость судебной системы, стабильную конституцию и веру в эффективность и превосходство американской системы власти. Все это работает уже не одно поколение. Именно это является основой патриотизма американцев, а не какие-то придуманные чиновниками воспитательные и патриотические проекты. Американские дети растут в этой атмосфере и при всем естественном скептицизме, который отличает юный возраст, быстро становятся патриотами страны, системы, которая в ней существует, ее принципов и основополагающих идей. В результате американские подростки в массе своей растут большими патриотами, нежели подростки многих других стран.

Наличие флагов, значков и других патриотических символов отнюдь не всегда отражает истинный патриотизм. Часто это имитация, как это бывало в Советском Союзе, где на демонстрации выносили тысячи знамен, а все дома украшали лозунгами и транспарантами, или крайность, как в фашистской Германии, которая культивировала чувство превосходства немцев над другими, а флагов и транспарантов было не меньше, чем в СССР. Может ли Америка пойти в том или ином направлении?

Важно, что в отличие от подавляющего большинства стран, которые строились по традиционной схеме «сверху вниз», Америка исторически создавалась по-другому. Сюда приезжали первопроходцы, беглецы, ссылались преступники. Территория США в течение долгого времени осваивалась в условиях отсутствия какого-либо правительства, власти, закона и порядка. Опираться надо было на собственные силы, на отряды самообороны, соседей и друзей. Первопроходцы шли по Америке с востока на запад, защищая сами себя и сами себе создавая правила, законы и порядки. Отсюда в крови каждого американца осталось определенное пренебрежение к формальной власти, чиновникам и политикам в сочетании с уважением к закону, ибо американец привык, что законы создает он сам. Чем выше власть, тем меньше она значит для рядового гражданина страны, тем меньше ее влияние на него. А чем власть ближе, чем более «местной» она является, тем большими полномочиями обладает и тем больше от нее зависит. Америка для американца – это страна, которую «он построил», а не «ему построили».

Таким образом, в США государство движется за обществом, а не наоборот. Если этот тренд начинает пробуксовывать, как это случилось после 11 сентября 2001 г., многие американцы с возмущением начинают говорить о том, что США превращается в коммунистическую или фашистскую страну. Им не нравится, когда государство увеличивает свою роль и влияние, их политический менталитет сформирован иначе. Именно поэтому объектами выборов продолжают оставаться не только местные политические власти, но и, скажем, полиция и администрация учебного округа. То, что вся полиция в США является муниципальной и ее руководство выбирается на местных выборах, армия по конституции не может быть использована внутри страны, а на руках у граждан находится много единиц оружия, делает Америку страной, в которой государство не может откровенно доминировать над своими гражданами, и в этом основа не только американской модели патриотизма, но и единства страны.

При всей любви к своей стране и уважении к отцам-основателям и принципам, на которых базируется Америка, абсолютное большинство американцев никоим образом не распространяют эти чувства на правительство страны, власть и ее действия. Эти два фактора не дают – и я надеюсь, что не дадут – американскому патриотизму выродиться в нечто неестественное для этой страны, в нечто, более присущее тоталитарным, фашистским или коммунистическим режимам, где патриотизм в первую очередь проявляется в подчеркнутой лояльности к власти. Патриотизм американцев по отношению к стране сохраняется, даже когда авторитет власти и уважение к ней падают – президентства Билла Клинтона, Джорджа Буша-младшего и Барака Обамы подтверждают это.

Конечно, у России своя великая история и своя политическая культура. Ее путь был другим. Да и Америка далека от идеала, которым ей хотелось бы быть. Всего два-три поколения назад американцы давали взятки полицейским, судьи попадались на коррупции, а на местных выборах побеждали представители мафии. Страна была расколота целым рядом, казалось бы, непреодолимых противоречий – от войны во Вьетнаме до расовых конфликтов, от отношения к иммигрантам до преследования сексуальных меньшинств. Часть этих противоречий до сих пор время от времени себя проявляет. Однако США сумели собраться и преодолеть большинство внутренних конфликтов в сравнительно короткий срок. Патриотизм многонациональной, многорелигиозной, политически плюралистической Америки оказался в том, чтобы искать общее для всех, а не различное, и делать на это общее ставку. Отсутствие монополии на власть наверху, общие ценности внизу и главенство закона сравнительно быстро изменили страну.

В последние десятилетия во многие языки мира вошло слово suburbia – сабурбия, производное от английского слова suburb, то есть пригород. Было даже снято несколько фильмов, где в названии фигурирует это слово. Кроме того, оно обозначает группу людей, живущих в пригороде, их образ жизни. Послевоенная Америка стала, по сути, большой сабурбией, в которой считалось хорошим тоном, правильным выбором и признаком жизненного успеха жить именно в пригородах больших городов, а не в центре, то есть соединить плюсы мегаполисов с их инфраструктурой, рабочими местами, социально-культурными возможностями, с одной стороны, с плюсами провициальной жизни, ее тишиной и спокойствием, возможностью иметь большой дом и собственный участок земли (что в городе осуществить гораздо сложнее) – с другой. Большие города повсеместно обрастали разнообразными пригородами, которые становились независимыми муниципалитетами. Постепенно туда перемещались финансы, инфраструктура, рабочая сила и интеллект американского общества. Центры городов стали приходить в упадок, а пригороды – развиваться с неимоверной быстротой, привлекая все больше людей, покидающих городские кварталы. Примерно с 1950-х гг. жители пригородов начали приобретать выраженные черты отдельной социальной страты, своеобразного класса.