Читать онлайн «Загробный мир. Мифы разных народов». Страница 17

Устройство погребального пира, требующее несметных жертв скота и возлияния напитков, равно как и драгоценные призы, свидетельствуют не толь-ко о желании откупиться от умершего и смерти. Имущество умершего должно было либо отправиться с ним на тот свет (отсюда пышный инвентарь царских погребений), либо быть разделено и потреблено без остатка на этом свете – это лишало покойника последних связей с миром живых, разделяло мир живых и загробный мир. Вспомним, что еще у австралийцев во время поминок разрушалось жилище умершего.

Состязания со смертью и миром умерших стали основой не только обрядов тризны, но и спортивных состязаний [10] , принимавших иногда кровавые формы вроде гладиаторских игр в Древнем Риме.

Пышность царских похорон у разных народов была связана не только со стремлением почтить умершего правителя. Царь считался посредником между миром смертных и миром богов; царским династиям приписывалось божественное происхождение или, напротив, боги могли считаться царями древности. Смерть царя или вождя в представлениях архаического общества означала угрозу распада не только социальных, но и космических связей. Поэтому для умерших правителей возводили монументальные гробницы, которые должны были соединять этот мир с миром сверхъестественного: египетские пирамиды моделировали мировую гору – мировую ось; усыпальница правителя Карии Мавсола (IV в. до н. э.) в Галикарнасе, давшая название архитектурным усыпальницам – мавзолеям, также увенчивалась пирамидальной конструкцией, вершину которой украшала статуя Мавсола и его супруги на колеснице; форму пирамиды из кубов сохранил и Мавзолей на Красной площади.

В архаическом африканском государстве Дагомея после смерти верховного вождя вся страна погружалась в оцепенение. Жители гасили очаги, прекращали работать в поле, запрещались охота, торговля, даже детям не давали кричать. Тем временем ряженые члены тайного союза ндунга терроризировали селения, присваивая все, что им было доступно (не могли они лишь врываться в запертые дома). Они были воплощением сил смерти и хаоса, вторгшихся в мир живых. Социальный порядок восстанавливался лишь после похорон. На похоронах приносились многочисленные жертвы: за царем должны были отправиться представители всех социальных групп – воины от каждого отряда войска, ткач, кузнец, гончар, портной, резчик по дереву, земледелец, а также женщина и мужчина от каждой деревни, многочисленные жены царя. На тот свет отправляли и плакальщика, всех, кто нес царский гроб, распорядителя погребальной церемонии.

Самые ранние царские погребения были открыты в одном из центров древней цивилизации, в городе Ур в Междуречье. Там были обнаружены гробницы двух цариц или жриц, погребенных в середине 3-го тысячелетия до н. э. Одна из них покоилась на ложе в сводчатом склепе, на ней был плащ, украшенный синими лазуритовыми бусами, и головной убор из золотых листьев и венков. Рядом с главной погребальной камерой располагалось обширное помещение, где в сидячих позах покоились десятки женщин из свиты царицы; некоторые из них, видимо, были музыкантшами – сохранились их арфы с резонаторами, украшенными золотыми и серебряными головами быков. В коридоре, который вел в погребальные помещения, были найдены повозки со скелетами быков и их погонщиков, а также скелеты стражи в шлемах-шишаках и с копьями.

Ученые предполагают, что первых царей на тот свет сопровождали не рабы, а их двор – люди стремились сохранить антураж придворной жизни правителя на том свете. Судя по позам придворных дам, они были умерщ-влены ядом.

Тогда же, в 3-м тысячелетии до н. э., в Гизе была возведена величайшая пирамида фараона Хеопса (Хуфу), достигавшая 146,5 м в высоту и сложенная из 2300 тесаных камней. Царский некрополь в Гизе был открыт еще во время Египетского похода Наполеона Бонапарта в 1799 году.

Интересно, что будущий император увлекся не только символическим смыслом древних монументов, но и инженерными расчетами: он подсчитал, что камней, из которых были сложены пирамиды, хватило бы на стену вокруг Франции высотой 3 м и толщиной 30 см.

На три метра ниже была пирамида сына Хуфу – Хафры, которая кажется выше отцовской, потому что построена на возвышенности. Камень для строительства получали на месте. Благодаря выемке камня возле пирамид возникла гряда, из которой была создана фигура Сфинкса с лицом фараона – воплощение львиной мощи царя. Возможно, Сфинкс принадлежал фараону Хафре.

Не менее удивительное открытие ждало археологов во второй половине ХХ века. Возле великой пирамиды была обнаружена священная дорога для процессий у царской усыпальницы, а рядом с дорогой – тайники, один из которых был исследован. В камере из тщательно вытесанных камней лежала сохранившаяся в песках царская ладья. Ладья не уместилась в камере, длина которой составляла 33 м, поэтому была помещена туда в разобранном виде. Свыше 650 ее частей были уложены на корпусе так, что даже через 4700 лет после захоронения судно можно было реконструировать, а знаменитый ливанский кедр, из которого был построен корпус, продолжал источать благородный запах.

Интересно, что в египетской религии одновременно продолжали существовать представления о том, что фараон (его мумифицированное тело) покоится в гробнице, и о том, что фараон ежедневно путешествует по мировому океану в солнечной барке бога Ра, обеспечивая нормальное функционирование космоса, гарантируя ежедневный восход солнца.

Сходные верования обнаруживаются у другого народа, который также использовал ладьи в погребальном обряде: скандинавы в эпоху викингов хоронили своих конунгов в ладьях. В ладью помещался погребальный инвентарь, призванный обеспечить умершему все необходимое для «жизни» в могиле. Такое захоронение было обнаружено и в самом большом древнерусском княжеском кургане Черная могила (Х в.) под Черниговом. Археолог Б. А. Рыбаков предполагал, что погребальный костер этого кургана был устроен как жилище, а недавние исследования показали, что этот костер был сложен из корабельных досок.

Археологической сенсацией стало открытие в 1974 году в Китае усыпальницы императора III века до н. э. Цинь Шихуанди, строителя Великой стены. Вместе с ним была погребена целая армия. Но это не были пожертвовавшие жизнью воины, которые пожелали отправиться на тот свет за правителем. Чтобы император имел достойное окружение на том свете, для него изготовили свыше тысячи терракотовых скульптур воинов гренадерского роста и лошадей. Каждая фигура имела индивидуальные черты. Лишь колесницы с кучерами, запряженные квадригами, были изготовлены в половину натуральной величины.

Рассказывают, что в начале ХХ века китайские крестьяне, роя колодец, наткнулись на одну из таких терракотовых фигур. Они решили, что это демон преисподней, и в ужасе бросили находку. Лишь через 60 лет начались планомерные работы по исследовнию захоронения.

Этой погребальной традиции стремились подражать правители соседних с Китаем народов, в том числе раннесредневековых тюрков, создавших в VI–VII веках н. э. огромное объединение – Тюркский каганат, включавший земли от Монголии до Северного Причерноморья. Для создания мемориала в честь правителя Бильгэ-кагана (682–745) были приглашены китайские мастера. К сожалению, памятник был разрушен, но археологи исследовали его останки.

В восточной части монументальной платформы были обнаружены обломки стелы с китайскими и тюркскими руническими письменами, рядом – изваяние черепахи из белого мрамора, служившее постаментом для стелы (в мифах черепаха – животное, на котором держится Вселенная). Найдены были также мраморные статуи самого кагана и его жены. Судя по многочисленной черепице, статуи стояли в поминальном храме на платформе. К храму вела аллея балбалов – статуй вассалов или побежденных правителей, – напоминающая о скульптурной армии Цинь Шихуанди. Скульптуры львов охраняли вход в храм. Весь поминальный комплекс был окружен валом и рвом. В храме было немало сокровищ: золотая китайская диадема, драгоценные украшения поясов, серебряные статуэтки оленей.