Читать онлайн «Империя свободы. Ценности и фобии американского общества». Страница 90

Кстати, женщины в США идентифицируют себя как геи чаще, чем мужчины: по разным опросам, от 3 до 3,6 %. Иными словами, больше половины представителей ЛГБТ-сообщества в США (53 %) являются женщинами. Между тем ЛГБТ-женщины заводят детей так же часто, как и гетеросексуальные.

Еще один серьезный стереотип связан с уровнем доходов и качеством жизни. На деле ЛГБТ-американцы, как правило, имеют более низкие уровни образования и дохода. Это вообще полностью противоречит массовым стереотипам. Идентификация с гей-сообществом наиболее высока среди американцев с самими низкими степенями образования. Среди тех, кто закончил лишь старшую школу, 3,5 % называют себя геями, в то время как 2,8 % людей с образованием на уровне бакалавриата и 3 % с дипломом магистратуры ответили так же. Более того, идентификация как ЛГБТ наиболее высока среди тех, кто имеет незаконченное высшее образование, «недотянув» по каким-то причинам до получения диплома. Параллельно этому идентификация как ЛГБТ наиболее распространена среди части населения, получающей доход меньше, чем 24 тыс. долларов в год (их там 5,1 %), и наименее распространена среди представителей самого богатого сословия, получающих по данным опроса больше, чем 60 тыс. долларов в год (среди таких геев 2,8 %). Это действительно резко противоречит распространенным стереотипам, которые являются результатом больших усилий этого конкретного меньшинства по распространению такого «успешного» имиджа с тем, чтобы повысить свои лоббистские и политические возможности. Как оказалось, повторю, им это вполне удалось. Важно отметить, что вышеприведенные данные могут быть связаны с тем, что геями чаще всего является молодежь возраста от 18 до 29 лет – именно та часть населения, которая, скорее всего, будет иметь неполное высшее образование и получать небольшой ежегодный доход.

Эти открытия реальности – начиная с того, что геев в Америке намного меньше, чем кажется большинству американцев, и заканчивая тем, что они намного более разнообразные, чем показывает нам массовая поп-культура, – говорят, на мой взгляд, о том, что геи представляют собой не столь уж большую «угрозу» традиционному обществу и являются скорее микрокосмом общего американского населения, чем отдельным и сильно отличающимся от большинства сообществом. Постепенное понимание этих реалий среди большинства пойдет рука об руку с постепенным признанием правового равноправия геев. Однако сегодня в США наблюдается обратная тенденция. Геи успешно нашли возможность эффективно использовать в политической системе Америки, а следом – и всего мира – механизм мягкой «диктатуры меньшинства» и им активно пользуются. Дело не в конкретном сексуальном меньшинстве. В определенном смысле это и есть реальная модернизация и корректировка классической демократии под флагом ее совершенствования и «тюнинга». Одновременно это важный практический урок для любых других стран, в том числе России, отрабатывающих свою стратегию и свое видение создания у себя демократического и свободного общества. Диктатура меньшинства, другими словами, есть не меньший, а может быть, и больший фактор, чем любой другой в рамках модернизированной, но все еще классической либеральной демократии в Соединенных Штатах.

Конечно, сексуальные меньшинства очень успешно реализовали свои программы в последние два-три десятилетия, однако есть в Соединенных Штатах и другие успешные, но менее публичные меньшинства, также добившиеся многого в защите своих ценностей и взглядов, обеспечив себе равные или почти равные права и возможности с большинством. Я уже упоминал противников курения или сторонников медицинской марихуаны. Можно привести еще бесконечное множество примеров, скажем, меньшинства с физическими и ментальными отклонениями. Это, в частности, люди с ограниченными возможностями, ампутанты, слепые/глухонемые, толстые/худые, левши, лилипуты и т.д. Для любого меньшинства существует своя организация, которая отстаивает интересы и права этой группы. Например, существует организация «Маленькие люди Америки» из 7 тыс. членов, которая заступается за права карликов, и так называемый Клуб левшей, который обращает особое внимание на адекватное обеспечение и образование школьников-левшей. В Америке вообще встречаешь гораздо больше левшей, чем в России, так как тут их не переучивают в правшей. Другой классический пример – «географические меньшинства», то есть отдельные штаты или группы штатов, которые представляют собой меньшинство по сравнению с остальными штатами в зависимости от конкретного вопроса. Среди них, например, 15 штатов, которые отменили у себя смертную казнь, и два штата, которые первыми легализовали марихуану – Вашингтон и Колорадо. Можно еще вспомнить вегетарианцев, которые заметно повлияли на меню в американских ресторанах и кафе, или борцов с ожирением, особенно среди школьников, которые после многолетней борьбы добились заметных ограничений в отношении еды и напитков, предлагаемых в американских школах…

Кстати, партийная принадлежность отнюдь не является формой политического сплочения разных меньшинств. Характер распределения голосов избирателей от этнических и религиозных меньшинств говорит о том, что самые разные, противоречивые и непохожие группы людей оказываются вместе на одной позиции, если эта позиция сходится с их собственными взглядами по нескольким приоритетным вопросам. Не обязательно, в частности, чтобы, например, политическая платформа партии целиком удовлетворяла ту или иную группу. Главное – чтобы она удовлетворяла ее больше, чем соперничающая партия, по ключевым для этой группы вопросам. Организации гражданского общества и политические партии, в свою очередь, стараются подстраиваться под интересы разных групп избирателей и разрабатывать позиции по наиболее широкому ряду вопросов, чтобы набрать поддержку как можно больше отдельных меньшинств или их сегментов.

В Соединенных Штатах, однако, есть большая разница между поддержкой одной и той же партии разными группами меньшинств и политическим согласием между самими группами. Например, и геи, и афроамериканцы давно являются последовательными сторонниками демократической партии, но афроамериканцы до последнего времени не поддерживали расширение прав геев по религиозным причинам. Можно представить, что каждая политическая партия или организация – это своего рода политический «шведский стол» с разнообразным меню выборов. Представители разных групп могут посещать один буфет, но привлекают их разные блюда и едят они врозь. Поэтому задача политиков и аналитиков при формировании «большинства», которое бы поддержало их на общенациональных выборах, – это не пытаться сплотить разные религиозные, этнические и другие группы, а всего лишь привлечь как можно больше из них к своему «шведскому столу» правильным набором предлагаемых блюд и напитков.

Как показывают исследования американских ученых, люди распознают расу другого человека за одну десятую секунды – быстрее, чем пол и возраст. Искусство политика – правильно соединить различные уникальные социальные ингредиенты и добиться создания такого большинства, которое в том или ином вопросе получит перевес. Абстрактного большинства тут просто нет. С первого взгляда может показаться, что в Америке, например, существуют четко определенные расовые и религиозные большинство и меньшинства, которые придерживаются достаточно предсказуемых политических взглядов. Но более тщательное рассмотрение этого вопроса показывает, что даже в самых вроде бы гомогенных группах встречаются очень глубокие разногласия.

В итоге «большинство» в Америке выглядит очень по-разному, в зависимости от рассматриваемого вопроса, и составляется из разных коалиций меньшинств, которые сходятся вместе, когда у них возникает вдруг общий интерес, и потом могут переформатироваться под другие проблемы и задачи в другое большинство. Это одна из основ американской представительной демократии.

Замечу в скобках, что, конечно, двух традиционных американских политических партий тоже уже давно нет в реальности. В реальности, а не в книжной Америке, есть несколько больших «партий», которые, скорее, представляют собой политические неформализованные движения: женщин и афроамериканцев, латиноамериканцев и пенсионеров, среднего городского слоя и фермеров, бедных, среднего класса и богатых, образованных и нет и т.д. Именно правильная комбинация этих элементов в свою поддержку и приводит кандидатов в президенты в Белый дом, а организации, которые мы по привычке называем партиями, – в конгрессы страны и штатов.

Если говорить об этнических меньшинствах в США и их участии в политическом процессе в этой стране, то надо отметить, во-первых, что американские граждане и избиратели в целом разбиваются на три группы: около 23 % считают себя республиканцами, 29 % – демократами и 45 % считают себя независимыми избирателями, причем доля независимых избирателей стремительно растет последние два десятилетия. Среди независимой группы избирателей около половины более склонны голосовать за демократов, а другая половина – за республиканцев. Белые избиратели в большинстве своем (до 40 %) считают себя независимыми. Среди остальных свыше 30 % поддерживают республиканцев и около 30 % – демократов. Афроамериканцы в большинстве своем поддерживают демократов (до 70 % в среднем). Далее, только одна треть латиноамериканцев поддерживает демократов (примерно 32 %), в то время как почти половина (свыше 45 %) считают себя независимыми. Из них всего лишь чуть больше 10-12 % поддерживают республиканскую партию. Американские азиаты сегодня являются самой быстрорастущей этнической группой в стране, и они поддерживают демократов в несколько раз больше, чем республиканцев.