Читать онлайн «Нетократия». Страница 53

Поборники защиты интеллектуальной собственности встречают серьезное сопротивление. Запрет на копирование материальных вещей – мебели, автомобилей и пр. – легко принимается в общем тo всеми. Кто-то, сконструировавший и произведший товар, владеет правами контроля продукта и производства – в этом мало противоречия. И наоборот, для новых граждан Сети не очевидно, по сравнительно небольшая группа программистов должна зарабатывать большие суммы денег за счет продажи дорогостоящей цифровой информации, которую невероятно легко и дешево копировать и распространять.

Вследствие особенностей информационной экономики затраты на производство, хранение и распространение цифровых продутой очень малы, что, безусловно, играет на руку сетевому сообществу, особенно, если удастся подвергнуть сомнению право собственники на информацию. Напрашивается аналогия с ситуацией, когда рабочие на фабриках раннего капитализма считали право феодалов на владение землей естественным, но постепенно стали сомневаться в том, что капиталистические средства производства – фабрики и нов их оборудование – должно принадлежать буржуазии. Слишком хорошо известны кровавые конфликты, к которым приводила борьба за владение средствами производства. И нет причин полагать, что классовая борьба в информационном обществе будем более спокойной или мирной.

Проблемой защитников авторских прав является то, что доминирующее в новую эпоху мобилистическое мировоззрение совершенно не предполагает, что некая комбинация единиц и нулей может принадлежать какой-то организации или отдельному человеку, так что подобные имущественные права стечением времени будут выглядеть все более противоестественными. Все законодательные инициативы регулирования процессов в этой области и попытки их реализовать станут восприниматься как стремление защитить чьи-то узкие интересы, что приведет к тому, что непрочный альянс между нетократическими предпринимателями и капиталистическими инвесторами окажется под угрозой. Потому защитники интеллектуальных прав будут вынуждены опереться на гибнущую политическую структуру – национальное государство, у которого не будет ни экономической, ни практической возможности использовать полицейский аппарат каждый раз, когда чьи-то интеллектуальные права будут нарушены.

Как вообще полиция или политики смогут закрывать интернет-сайты, которые оперируют с какого-нибудь заброшенного островка в Индийском или Тихом океане, не говоря уже о случаях, когда домен не контролируется страной, которой принадлежит? (Так, домен Советского Союза.su немедленно после распада государства был оккупирован хакерами.) Помимо всего прочего, с моральной точки зрения, непонятно, на какую защиту со стороны государства может рассчитывать информационная экономика, которая стремится избавиться от налогов? В результате нетократы-предприниматели будут вынуждены создавать новые системы защиты информации. Они будут шифровать нули и единицы перед распространением. Они заведут исключительно изощренные механизмы защиты сетей, так называемые брандмауэры – виртуальные стены, чтобы исключить взлом. Нетократы обучат собственных охранников и создадут сети, содержащие постоянно обновляемую информацию об электронных пиратах и торговцах краденым. Так они приобретут независимость от государства и еще больше ускорят захват власти.

Так что конфликты информационной эры будут происходить не между национальными государствами, спорящими из-за клочка земли сомнительной ценности. Мы станем свидетелями идеологических и экономических столкновений между разными нетократическими группировками в более-менее тесном союзе с повстанческими группами консьюмтариата. Линия фронта разделит собственно нетократию, которая защищает свои законные права владения информацией, составляющие основу её власти и статуса, и отщепенцев класса нетократии, которые воспринимают любой барьер на пути распространения информации как аморальный и считают ключевой ценностью новой эры максимальную экспансию 'ненулевых' (Non-zero-sum game) форм взаимодействия. Ярким примером такого конфликта стала борьба за первенство в расшифровке генома человека. Одна сторона были представлена консорциумом научно-исследовательских институтов HGP члены которого утверждали, что они трудятся на общее благо и не имеют экономических интересов. С другой стороны, им противостояла чисто коммерческая компания Celera, чей бизнес-план предусматривает ограничение доступа к информации и патентную защиту результатов генетических исследований с целью извлечения прибыли.

Тем не менее, учитывая, что главная ценность информационною общества состоит не в информации как таковой, а в ее сортировке и манипулировании ею, наиболее влиятельным нетократам нет нужды беспокоиться по поводу авторских прав и патентов. Очевидно, что им также нет нужды вкладывать время и усилия для создания систем шифрования и сетной защиты. Способности создавать связи и охватывать единым взором большие объемы информации не могут быть скопированы или украдены. Единственная угроза для обладателя таких способностей эю появление кого-то с большим талантом в этих областях. Такая ситуация создает основу для формирования альтернативной негократии, элиты, которая будет опираться в своем могуществе не на владение авторскими правами или патентами (а равно и средствами производства), а на совсем другие вещи.

Эта новая группа – этерналисты – будет симпатизировать и сотрудничать с трудолюбивыми представителями своего класса нексиалистами, только если это будет в ее интересах. В другой ситуации, когда противоречия разобщат нетократов, они вполне способны предать собственный класс и вступить в коалицию с консьюмтариатом (подобно тому, как в позднекапиталистическои обществе симпатизировавшие 'левым' представители академических кругов иногда пытались объединиться с рабочим классом в борьбе против власти, к которой сами эти академики de facto принадлежали). Нетократы-этерналисты (последователи тех академиков) склонны рассматривать некоторые действия правящей элиты как аморальные и слишком агрессивные. Это то, что они могут себе позволить, когда ситуация не отвечает их интересам.

Все это, вместе с новым взглядом на взаимоотношения между потреблением и производством, дает более четкую картину классовых конфликтов информационного общества. Основной формой протеста консьюметариата станет отказ проявлять желания, бойкотируя и рекламу, и технологии, отстраняясь от информационной экономики на как можно большее расстояние. В активной форме сопротивление будет выражаться в нападках на ключевые инструменты нетократических предпринимателей (нексиалистов) – авторские права и патенты. Революционный протест будет как виртуальным, так и физическим. Каждый участок крепостной стены, возведенной для защиты ценной информации, станет объектом атаки.

В конечном итоге, борьба идет более не за контроль над производством, а за контроль над потреблением. Одной из характерных черт нетократов является то, что они контролируют свои собственные желания и оказывают сильное влияние на желания других, тогда как желаниями консьюмтариата управляют свыше. Когда власть нетократов станет нестерпимой, консьюмтариат начнет ей сопротивляться. Глашатаи 'новой экономики' верят или делают вид, что верят в возникновение коллективной, радостной реальности, в которой социальные конфликты будут разогнаны ветром перемен и все проблемы будут решены с помощью больших потоков информации. Такая точка зрения настолько же наивна, насколько лицемерна. Напротив, с развитием информационного общества трения между виртуальными классами усилятся. История не умерла. Она воскресла и предстала в совершенно ином обличье. И так же, как возрождение истории требует новых игроков, так и внимательное наблюдение за информационным обществом нуждается в новых обозревателях.