Читать онлайн «Сборник эссе - австрийская экономическая теория и идеал свободы». Страница 18

Три или четыре обстоятельства сообщали особенный интерес этим дискуссиям в кружке Мизеса. Мизес, естественно, не меньше любого другого интересовался основными проблемами анализа в терминах предельной полезности, вокруг чего вращались почти все дискуссии и в университете. Но такие вопросы, как состыковка анализа в терминах предельной полезности с теорией вменения полезности, что, кстати говоря, приковывало мой интерес в начале 1920-х годов, или другие изощренные проблемы маржиналистского анализа, вроде разбираемых Розенштейном-Роданом в его статье о Grenznutzen (предельной полезности) в Handworterbuch der Staatswissenschaften [Paul N. Rosenstein-Rodan, "Grenznutzen", Handworterbuch der Staatswissenschaften, vol. 4 (fourth edition, Jena: Gustav Fischer, 1927) -- амер. изд.], перестали быть столь важными, как это было в университете во времена Визера или его преемника Ганса Майера [Hanc Mayer (1879--1955) -- амер. изд.]. Во-первых, Мизес уже в 1912 году опубликовал свою Теорию денег [Ludwig von Mises, Theorie des Geldes und der Umlaufsmittel (Munich and Leipzig: Duncker & Humblot, 1912), trans. by H.E. Batson as The Theory of Money and Credit (London: Jonathan Cape,1934; reprinted. Indianopolis, Ind.: Liberty Classics, 1981) -- амер. изд.], и я едва ли преувеличу, сказав, что в период великой инфляции он был единственным человеком в Вене, а может быть и во всем немецко-говорящем мире, кто действительно понимал, что происходит. В этой книге он также ввел и развил некоторые идеи Викселя [имеется в виду теория "естественной" величины процента Кнута Викселя (1851--1926) -- амер. изд.], чем и заложил основу для теории кризисов и депрессий. Позднее, сразу же после конца войны, он опубликовал мало известную, но чрезвычайно интересную книгу о пограничных проблемах экономики, политики и социологии [Ludwig von Mises, Nation, Staat und Wirtschaft: Beitrage zur Politik und Geschichte der Zeit (Vienna: Manz'sche Verlags- und Universitatsbuchhandlung, 1919), trans. and ed. by Leland B. Yeager as Nation, State and Economy:Contributions to the Politics and History of Our Time (New York and London: New York University Press, 1983) -- амер. изд.], и уже готовил к изданию выдающийся трактат Социализм [Ludwig von Mises, Die Gemeinwirtschaft: Untersuchungen uber den Sozialismus (Jena: Gustav Fisher, 1922), trans. by J. Kahane as Socialism: An Economic and Sociological Analysis (London: Jonathan Cape, 1936; reprinted, Indianapolis, Ind.: Liberty Classics, 1981) -- амер. изд.], где была поднята проблема возможности рациональных экономических вычислений при отсутствии рынков, что и стало одной из основных тем тогдашних дискуссий. [Другие участники семинара Мизеса вспоминают, однако, что проблема рациональности экономических вычислений при социализме обсуждалась мало, поскольку "Мизес справедливо рассудил, что здесь некого убеждать". См. Craver, op. cit., p. 15.] Он был почти единственным среди людей своего поколения, кто был готов до конца защищать принципы свободного рынка (в предыдущем поколении было несколько людей того же сорта, вроде Густава Касселя [Густав Кассель (1866--1944) многие годы преподавал в Стокгольмском университете, где среди его студентов были будущие нобелевские лауреаты по экономике Бертил Охлин и Гуннар Мюрдаль (с которым Хайек разделил приз в 1974 году). Важнейшие из его теоретических работ "Grundrib einer elementaren Preislehre", Zeitschrift fur die gesamte Staatswissenschaften, vol. 55, 1899; The Nature and Necessity of Interest (London: Macmillan, 1903); и Theoretische Sozialokonomie [1918], trans. as Theory of Social Economy (London: T.F. Unwin, 1923; revised edition, London: E. Benn, 1932). -- амер. изд.]). И даже в то время страстный интерес к тому, что мы теперь называем принципами либертаризма, соединялся у него с интересом к методологическим и философским основаниям экономической теории, что стало столь характерным для его поздних работ. Именно последнее обстоятельство так привлекало к семинарам Мизеса тех, кто стоял на других политических позициях и не интересовался техническими аспектами экономической теории. Особый характер этим дискуссиям сообщало присутствие таких людей как Феликс Кауфман [Феликс Кауфман (1895--1949), ученик философа Ганса Келзена, преподавал в Венском университете и в Новой школе социальных исследований. Он выпустил Methodology of the Social Sciences (London and New York: Oxford University Press, 1944). Оценка научных достижений Альфреда Шульца см. в Social Research, vol. 17, March 1950, pp. 1--7. -- амер. изд.], являвшийся по преимуществу философом, или Альфред Шульце [Alfred Schultz (1899--1959) в 1939 году перебрался из Вены в Нью-Йорк, где он вместе с Кауфманом преподавал в Новой школе. Наиболее известна его работа Der Sinnhafte Aufbau der sozialen Welt (Vienna: J. Springer, 1932), trans. as The Phenomenology of the Social World (Evanston, Ill.: Northwestern University Press, 1967). -- амер. изд.], социолог, и ряд других, о которых я еще буду говорить.

Прежде, чем рассказывать о группе, которая участвовала во всех этих дискуссиях, я хочу сказать несколько слов об источнике этого непреклонного либерализма, который делал Мизеса совершенно уникальным и даже одиноким -- по крайней мере в германоязычном мире. Безусловно, Мизес не был просто реликтом прежнего времени, как это может показаться молодым, потому что между ним и последними классическими либералами пролегло целое поколение. И хорошо известно, что когда он начинал исследования, то был столь же привержен идее социальных реформ, как любой другой юноша его поколения. Карл Менгер, который еще преподавал, когда Мизес приступил к занятиям, был именно что классическим либералом (хотя я не думаю, что Мизес посещал его лекции [Мизес подтверждает, что он ничего не знал о Менгере, пока не прочел в 1903 году, через три года после поступления в Венский университет, его Grundsatze, а лично с Менгером он столкнулся спустя много лет. Mises, Notes and Recollections, op.cit. p. 33. -амер. изд.]). Но хотя четвертая из знаменитых Менгеровских книг о методе [Karl Menger, Untersuchungen uber der Sozialwissenschaften und der Politischen Oekonomie insbesondere (Leipzig: Duncker & Humblot, 1883), trans. as Problems of Economics and Sociology (Urbana, Ill.: University of Illinois Press, 1963), reprinted with the title Investigations into the Method of the Social Sciences with Special Reference to Economics, (New York and London: New York University Press, 1985). На самом деле Хайек имеет в виду книгу третью. Хатчинсон отмечает, что именно ради этой части был предпринят перевод на английский всей Untersuchungen. См. T.W. Hutchinson, "Some Themes from Investigations into Method", in J.R. Hicks and W.Weber, eds. Carl Menger and the Austrian School of Economics (Oxford: Clarendon Press,1973), pp. 15--37, revised and republished as "Carl Menger on Philosophy and Method" in Hutchinson, The Politics and Philosophy of Economics: Marxians, Keynesians and Austrians (New York and London: New York University Press, 1981), pp. 176--202, esp. p. 183. -- амер. изд.] содержит наметки того, что я прежде назвал теорией спонтанного роста, созидающей основы для политики свободы, он никогда не был догматическим или агрессивным либералом [о политических взглядах Менгера см. Erich Streissler, "Carl Menger on Economic Policy: The Lectures to Crown Prince Rudolph", in Bruce J. Caldwell, ed. Carl Menger and his Legasy in Economics, annual supplement to History of Political Economy, vol. 22 (Durham, N.C., and London: Duke University Press,1990), pp. 107--130 -- амер. изд.]. В следующем поколении Визер, Бем-Баверк и Филиппович безусловно назвали бы себя либералами, и мне случилось удостовериться, что по крайней мере у первых двух общеполитические взгляды, как и у многих континентальных либералов их поколения, были в сущности теми же, какие выразил в своих эссе Т.Б. Макколей [Thomas Babbington Macaulay (1800--1859), позднее лорд Маккалей, английский историк и критик. Здесь речь идет об его эссе в Edinburgh Review, может быть, в первую очередь об опубликованном в январе 1830 года эссе "Southey's Colloquies on Society", которое содержит следующий часто цитируемый пассаж: "Лучшее, что могут сделать наши правители для совершенствования народа, это строго ограничиться своими законными обязанностями и предоставить капиталу самому находить наивыгоднейшее применение, товарам достойную цену, предприимчивости и проницательности -- собственное вознаграждение, дать ленивости и неразумию самим искать собственное естественное наказание, а на себя взять поддержание мира, защиту собственности, облегчение доступа к правосудию, соблюдение строгой экономии во всех частях государства. Пусть правительство выполнит это: народ, конечно же, сделает все остальное." См. Macaulay, Critical and Historical Essays (second edition, London: Longman, Brown, Green and Longmans, 1843), vol. 1, pp. 217--269, esp. p. 269. -- амер. изд.], которого оба они внимательно изучали. Но в случае Визера и, особенно, Филипповича этот либерализм включал немало аргументов в пользу контроля, по крайней мере для решения проблем рынка труда и социальной политики: Филиппович, в сущности, был скорее фабианцем, чем классическим либералом. Пожалуй, Бем-Баверк был исключением и остался до конца подлинным либералом, и его последнее эссе "Control and Economic Law" [Eugen von Bohm-Bawerk, "Macht oder okonomisches Gesetz?", Zeitschrift fur Volkswirtschaft, Sozialpolitic and Verwaltung, vol. 23, 1914, pp. 205--271, in Bohm-Bawerk's Gesammelte Schriften, vol. (Vienna: Holder-Pichler-Tempsky, 1924); trans. by John Richard Mez as "Control or Economic Law?", in Shorter Classics of Bohm-Bawerk (South Holland, Ill.: Libertarian Press, 1962), pp. 139--199 -- амер. изд.] можно даже рассматривать как начало возрождения либерализма. Но Мизесу, который совершенно выломился из рядов поколения и невольно оказался изолированным в качестве непреклонного либерала, пришлось собирать материал для возводимого им здания нового либерального учения в английской литературе 19 века, поскольку современная ему германская литература не давала возможности познакомиться с принципами истинного либерализма. Но к тому времени, о котором я сейчас говорю, он уже нашел в Лондоне родственных себе Эдвина Кеннена [Edwin Cannan (1861--1935) был профессором Лондонской школы теоретической экономики и политических наук с 1907 по 1925 год; о Кеннане см. некролог Хайека "Edwin Cannan" in Zeitschrift fur Nationalokonomie, vol. 6, 1935, pp. 246--250. -амер. изд.] и Теодора Грегори [Theodor Emanuel Gugenheim Gregory (1890--1970) был лектором и профессором Лондонской школы теоретической экономики с 1913 по 1937 год -- амер. изд.], и с начала 1920-х годов установились связи между Австрийской и Лондонской группами либералов.