Читать онлайн «Иисус Христос — Homo sapiens. Тацинский апокриф». Страница 36

В 1495 году вступивший на престол португальский король Мануэл II несколько улучшил положение евреев. Прекратились преследования за невыполнение католических обрядов, евреям был разрешен выезд из Португалии, но ехать им было некуда. После смерти Мануэла на трон вступил его старший сын Жоан III. Жадный, коварный и жестокий Жоан немедленно позарился на имущество евреев и начал интригу по учреждению в Португалии инквизиции, которая упрощала бы грабеж и уничтожение евреев. Папский престол прекрасно понимал устремления Жоана, но желал соблюсти в этом деле и свои корыстные интересы. Интрига получилась долгой, сложной и многоходовой. «Новые христиане» защищались подкупами. Инквизиция в Португалии была все-таки учреждена папой Климентом VII в 1531 году. Немедленно Жоан начал беспрецедентный грабеж и уничтожение «новых христиан». Подкупом в Риме «новые христиане» в 1532 году добились приостановки деятельности инквизиции. Это сделала специальная кардинальская комиссия, высланная Римом, которая пространным докладом папе развенчала деятельность португальской марионеточной инквизиции, доказала полный ее произвол, беззаконие и преступность. Собственно, это был нечаянный приговор всей церковной инквизиции, действующей стандартно. Ввиду того, что это единственное в своем роде свидетельство самообвинения церкви тех времен, приведем объемную выдержку из документа: «Схватив, иногда на основе ложных показаний, любого из этих несчастных, за избавление которых умер Христос, инквизиторы бросают его в темницу, где ему заказан свет дневной и запрещена встреча с родными, которые могли бы оказать ему помощь. Обвиняют его тайные свидетели, и ему не указывают ни место, ни время инкриминируемых ему проступков. Если обвиняемый станет утверждать, что он подлинный христианин, и будет отрицать предъявленные ему обвинения, его, как упорствующего еретика, предадут огню, а имущество конфискуют. Если же он признает те или другие прегрешения, но будет объяснять это тем, что делал это без злого умысла, его накажут тем же способом, под предлогом, что его признание неискренне. Если он по простоте душевной признает себя во всем виновным, его превратят в нищего и осудят на пожизненное заключение. И нечего говорить о том, что заключенные принуждаются при помощи всякого рода пыток признаваться в любом преступлении, в котором их обвиняют. Многие гибнут в тюрьмах, но даже те, кто выходит на волю, оказываются вместе со своими близкими опороченными клеймом вечного бесчестия. В итоге злоупотребления инквизиторов таковы, что любой, имеющий хоть какое-либо понятие о том, чем является христианство, сможет понять, что они министры сатаны, а вовсе не Христа» (цит. по Григулевичу).

Но Климент в 1534 году умер, и его место занял слабый Павел III, который под давлением Карла V, в 1536 году вторгшегося в Рим, уступил португальскому королю Жоану III, вновь восстановив инквизицию в Португалии. В португальских церквах был зачитан эдикт, дарующий срок евреям для самодоносов, после чего начались повальные аресты. Кстати, есть одна интересная деталь во всей этой королевско-папско-инквизиционной круговерти вокруг капиталов «новых христиан». Двадцатишестилетнего внука Павла III Жоан одарил крупной пожизненной рентой и доходным епископством в обмен на папскую санкцию об восстановлении инквизиции. Внук получил доход в общем чуть не полмиллиона крусадо и утверждал, что часть этих денег истратил на строительство собора св. Петра в Риме. Исследователь А. Эркулану подвергает сомнению такую щедрость, но если есть доля правды в словах папского внука, то святость собора, конечно, омрачена.

По сути дела, «новые христиане» находились в Португалии в качестве заложников. Почти все мировое еврейское сообщество, имея среди них родственников, вынуждено было постоянно выплачивать вошедшей во вкус португальской короне огромные суммы за послабление террора, за помилования и сокращение числа смертных приговоров. Можно сказать, всю политэкономику Португалии тех времен приняли на себя еврейские банкиры и просто объединившиеся состоятельные евреи. Конечно, все зверства в отношении португальских евреев можно легко списать на светские португальские и испанские власти, но они не были бы так разнузданны, не будь их действия освящены папским престолом — это совершенно очевидно.

До 1750 года инквизиция правила бал в Португалии. В этом году на португальский престол вступил король Жозе I. Первым министром был назначен Себастьян Жозе Карвалью-и-Мелу, вошедший в историю под именем маркиза де Помбала. Помбал не решился формально упразднить инквизицию, но своими реформами фактически прекратил ее деятельность. Именно Помбал решил наконец иудейскую проблему в Португалии. К 1774 году «новые христиане» были уравнены в правах с остальной частью населения, преследование их было прекращено. Спустя несколько десятилетий ассимиляции следы «новых христиан»-евреев в Португалии исчезли полностью.

Окончательно португальская инквизиция была упразднена лишь в 1821 году, после либеральной революции.

Имеют ли срок давности описанные выше преступления? Преступления, породившие не менее кошмарную аналогию в нацистской Германии. Призывался ли к милосердию Гитлер? Или был ли он отлучен папой, в то время как Сталин получил анафему от Патриарха Тихона? Ничего подобного. Гитлер заставил всех германских католиков-иерархов кричать «хайль Гитлер!», да они и не упирались. Папа Пий XII и католическая верхушка не осудили фашизм и после победы союзников. Достаточно ли обоснованным с моральной стороны был призыв папы к милосердию во время Нюрнбергского процесса? Или известные усилия Ватикана по спасению нацистов-преступников?

Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры,

что вы подобны гробницам побеленным,

которые снаружи кажутся красивыми,

внутри же полны костей мертвых и нечистоты.

Так и снаружи кажетесь людям праведными,

внутри же наполнены лицемерием и беззаконием.

Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры,

что строите гробницы пророков

и украшаете памятники праведных, и говорите:

«если бы мы жили во дни отцов наших,

мы не были бы сообщниками их в крови пророков».

Тем самым вы свидетельствуете против себя,

что вы — сыновья тех, которые убили пророков.

Доведите же до полноты меру отцов ваших!

Змии, порождения ехиднины!

как убежите вы от осуждения в геенну?

Посему, вот, Я посылаю к вам пророков и мудрых и книжников;

и вы иных убьете и распнете,

а иных будете бить в синагогах ваших

и гнать из города в город.

Да придет на вас вся кровь праведная, пролитая на земле,

от крови Авеля праведного до крови Захарии, сына Варахиина,

которого вы убили между храмом и жертвенником.

Истинно говорю вам, что все сие придет на род сей.

После чтения документов о делах церковных ратоборцев за «чистоту веры» практически на протяжении всей истории ее существования возникает запал негодования, соразмерный запалу слов обозленного Иисуса, приведенных выше. Много нужно еще поработать церкви, чтобы человек просвещенный увидел ее в белых одеждах.

Что просматривается в конце инквизиционного пути, в конце кошмарной борьбы за чистоту веры? Вера как не имела единой концепции, так и не имеет. Великоватый перечень ее догматов открыл большие возможности для создания из них верообразующих комбинаций (вспомним хотя бы печально известную трагикомедию с пальцами правой руки). Земля все-таки вертится. Ничего с католиками и раскольниками, уцелевшими от «забот» церкви, не случилось страшного, живет себе народ и процветает. Мир под откос не пошел. И благополучных «атеистических материалистов» (выражение Пия XII) миллиарды (не говоря уже об иноверцах). Высится Ватикан на крови. С законсервированной конгрегацией инквизиционного направления. Трудится Всемирный Совет Церквей (и нам не важно какая конфессия возглавенствует). Светлое будущее все же впереди. Страшно только смотреть в прошлое. Григулевич, подытоживая всесильное влияние церкви, папства тех времен на общество, пишет: «А каков же результат этого влияния? Можно ли назвать хоть одну область человеческой деятельности, где бы это влияние оказало положительную роль? Увы, никто такой области назвать не в состоянии, ее просто не существует». И даже антикоммунистическое непротивление, потворство фашистам бездействием в течение Второй мировой войны обернулось в то время ничем, а точнее, равнодушием к миллионам жертв, так и не отпетым Пием XII.

К великому счастью церкви, не всякий современный верующий задастся целью прочитать четырехтомник Г. Ч. Ли или осилит хотя бы труды Григулевича в заморочке жизни, но будет привлечен сегодняшними благими ее намерениями (которыми, похоже, ранее выстлала она себе дорогу в ад: вряд ли наберет Иисус эквивалентный компенсирующий позитив в пользу подавляющего большинства душ церковных иерархов).