Читать онлайн «Иисус Христос — Homo sapiens. Тацинский апокриф». Страница 16

С момента принятия решения в речах Иисуса стали звучать фатальные нотки. То есть тексты евангелий наделяют его пророчеством, ясновидением конфликта с иерусалимскими церковными властями, собственной гибели и воскресения на третий день. Реально предположить, что он достаточно долго вынашивал проект похода на Иерусалим. Иисус, сознавая, что его появление в Иерусалиме связано с большим риском, долго работал над этим проектом, намечая сроки, предугадывая карательные движения властей, степень, силу поддержки масс, возможность содействия старых знакомых из числа членов синедриона, пути отхода и запасные варианты своих действий. И когда план в общих чертах созрел, он начал подготавливать, приобщать к этой мысли учеников: «И начал учить их, что Сыну Человеческому много должно пострадать, быть отвержену старейшинами, первосвященниками и книжниками, и быть убиту, и в третий день воскреснуть» [Мк, 8: 31]. Ученики, естественно, тоже сознавали опасность этой акции, и приближенный Петр сразу запротестовал: «Но Петр, отозвав Его, начал прекословить Ему» [Мк, 8: 32]. Произошла перебранка с Петром, и затем последовало мощное обращение к ученикам и к народу галилейскому, готовившемуся к пасхальному паломничеству в Иерусалим: «Кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною» [Мк, 8: 33–38]. Агитация возымела успех, как мы знаем, и началась конкретная подготовка.

Иисус разрабатывал план отхода, спасения в самой критической ситуации. По серьезности этой подготовки можно понять, что Иисус умирать не собирался. Речь идет о Преображении Иисуса. Событие преображения безусловно имело место, такое не уходит из памяти современников даже спустя многие десятилетия. Естественно, оно фактически выглядело не так, как расписано, раскрашено в евангелиях. Иисус собрал своих приближенных, наиболее одаренных учеников Петра, Иакова и Иоанна, увел их в пустынное место (по текстам — на гору высокую) и там испробовал на них свои суперспособности — задуманный им способ влияния на сознание, ощущения окружающих. Судя по евангельским описаниям, это был некий метод погружения испытуемых в состояние оцепенения с галлюцинациями, каковым намеревался он уйти из рук убийц непосредственно в ситуации расправы (выше мы уже делали предположение об этом) или же из заточения. Реальная канва действий Иисуса в этом эпизоде легко вычленяется из евангельских описаний преображения. Возьмем описание от Матфея: «И преобразился перед ними: и просияло лице Его как солнце, одежды же Его сделались белыми как свет. И вот явились им Моисей и Илия, с Ним беседующие. При сем Петр сказал Иисусу: Господи! хорошо нам здесь быть; если хочешь, сделаем три кущи: Тебе одну, и Моисею одну, и одну Илии. Когда он еще говорил, се, облако светлое осенило их; и се, глас из облака глаголющий: Сей есть Сын Мой возлюбленный, в Котором Мое благоволение; Его слушайте. И услышавши ученики пали на лица свои и очень испугались. Но Иисус, приступив, коснулся их и сказал: встаньте и не бойтесь. Возведши же очи свои, они никого не увидели, кроме одного Иисуса» (17: 2–8). Главным в этом перечне явлений безусловно признано евангелистами преображение Иисуса. Иначе все событие называлось бы: «Явление Иисусу Моисея и Илии на горе высокой», или «Благовест Отца небесного» («Глас вопиющего с неба»), или вовсе «Сон Петра и бывших с ним». Тем самым и наиболее достоверной надо признать исходную позицию — преображение, а другие явления — развитием сеанса внушения, сработанным Иисусом или измышленным евангелистами (повероятнее). И иного логического смысла, кроме как смысла подготовительного тренажа, в этом факте нет, не связывать же его с бахвальством («явлением силы») перед тремя учениками, которые и без того изумлялись не один раз. Самый современный богословский взгляд на преображение высказан Менем, который считает, что Иисус в преддверии своих страстей решил духовно укрепить самых близких учеников. Какое же укрепление, если после всего ученики, по Меню же, не решаясь обратиться к Иисусу, шепотом спрашивали друг друга: «Что значит воскреснуть из мертвых?» И напугались, и ничего не поняли.

Еськов в ситуации преображения подметил: о том, что с Иисусом были Моисей и Илия, говорит Лука прямой речью от себя (9: 30). Сам же Петр и бывшие с ним задремали и, пробудившись, увидели просто двух мужей, бывших с Иисусом, конкретизирует Лука (9: 32). И далее Еськов все-таки подгоняет эти факты под концепцию своего романа, засчитав их как одну из конспиративных встреч Иисуса (к чему тогда он брал с собой трех свидетелей?). Усиливает конспиративность Еськов уже добавкой из Марка: «Он велел (Петру и бывшим с ним. — В. Е.) никому не рассказывать о том, что видели, доколе Сын Человеческий не воскреснет из мертвых» (9: 9). И здесь уже, поскольку текущее событие было перебито еще более непонятным намеком на будущее, ученики смешались и действительно, как ни хотелось рассказать, до поры смолчали: «И они удержали это слово, спрашивая друг друга, что значит: воскреснуть из мертвых?» (9: 10). Перевел Иисус стрелки апостольского мышления с болтовни на раздумья, а Еськов продолжил свой блестящий и кощунственный религиозный детектив. Сила убежденности в правильности своей версии, концепции чудотворна, исследователи кромсают и сшивают евангельские стихи, как вивисекторы. Но в чистом виде мы действительно имеем, по крайней мере, внушенное устрашающее преображение Иисуса и транс подопытных апостолов. Что задумал Христос? Заметим, что в ситуации преображения тема воскресения прозвучала наиболее явственно. А неисключаемые-таки встреча и беседа с двумя мужами и последовавший намек на воскресение подпадают под интересную «Гипотезу Пасхального заговора» Шенфилда: Иисус, уверовав в свою богоизбранность, задумал инсценировать пророчество Писания о мессии. Для этого нужно было организовать (с помощью Иосифа Аримафейского) собственное распятие. Далее, по плану, он имитирует смерть на кресте, его переносят в гробницу, и из нее он выходит «воскресшим». Весь план разрушил римский наемник, ударивший Христа под ребра копьем и действительно его убивший. Воскресение с такой убежденностью ожидалось, что за Иисуса принимали первых встречных, схожих по облику или рассуждениям людей, и Иосиф никого не переубеждал. Очень это интересная версия, за исключением необходимости быть прибитым жуткими гвоздями к кресту и мучиться на нем хотя бы шесть часов с неплохой вероятностью действительно сыграть в ящик.

Ф. Шлейермахер в двух собеседниках Иисуса, принятых апостолами за Моисея и Илию, видел неких тайных последователей Иисуса, членов синедриона, явившихся предупредить его об «исходе», который предстоял ему в Иерусалиме и который был им известен, ибо они знали, как синедрион ненавидит Христа.

Если обратиться к текстам евангелий, то можно увидеть, что сам Иисус проекту своего воскресения дал название «Иона» (скорее всего здесь просматривается собственная мысль, вряд ли корректоры были столь догадливы). Ветхозаветный Иона, как известно, пробыл во чреве кита три дня и благополучно выбрался оттуда. Иисус, напоминая слушателям этот эпизод из Писания, также предрекал свое воскресение, выход из чрева земли на третий день и сильно обеспокоил синедрионистов этими намерениями. Еще более эффектно эта идея передается Иоанном. У него Иисус собирается разрушить храм своего тела и в трехдневный срок восстановить его — воскреснуть. На суде эта метафора истолкуется буквально как главное обвинение.

Мы солидаризуемся с исследователями, считающими, что Иисус помирать-таки не собирался. Пророк его масштаба настраивался на многолетнюю и многомассовую работу и оставлял после себя Писание, чего не успел сделать Иисус. Ясно, что его прервали против его желания говорить и быть услышанным, в те времена в этом заключалась жизнь и слава пророка. К тому же Иисус намерился победить синедрион и отметиться в Моисеевом Законе, на что нужно время. Даже Иуда, по мнению Муретова, прикидывал, что Иисус «волей-неволей должен был бы употребить свою чудотворную силу, чтобы избежать казни».

Конечно, постфактум, задним числом легко и удобно (и целесообразно) наделять Иисуса провидческими заявлениями и о его предстоящем осуждении, и о казни, и о воскресении, и о вознесении. Евангелисты в нетерпении уже с первых глав деяний Христовых вкладывают в его уста высказывания по этому списку. Хорошая мысль о втором пришествии приписана Иисусу несколько позднее. А сам Иисус лишь проповедовал, как упоминалось, к тому времени уже прописные идеи сектантского иудаизма, будущего христианства. Плюс исцеления, плюс нравоучения. Кстати, ни слова об оккупантах-римлянах. В политику Иисус не вмешивался и учеников не вмешивал. Бизнес отдельно, а политика отдельно.

Два слова о текущей политике. Римляне точно так же пропагандировали успокаивающие вассальное население и местные власти федеративные идеи и посулы, как любая центральная федеративная власть и ныне пытается уболтать, приглушить национальные (порой националистические) идеи обособления и самоуправления. Обещания приличной автономии, помимо угроз и пресечений, успокаивали, смиряли народ. А что подати, так это «на поддержание мира». Местные власти, естественно, поддерживали такой статус-кво, видя бессмысленность кровопролитных восстаний. И это помимо извечных личных и групповых интересов всевозможных правителей и магнатов, официальных и неофициальных, явных и тайных. Международного права в те поры не наблюдалось. Политика тоже стара как мир, особенно политика силы. Все было именно так, кроме терминологии. Иисус со своей трехлетней (однолетней) деятельностью попал в относительно спокойный период между восстанием Иуды Гавлонита и восстанием 66 года, в начале которого был заметен Иосиф Бен-Маттафий (Флавий). Империя круто навела «конституционный порядок», орднунг в Иудее.