Читать онлайн «Виола Ф. Переосмысление церкви». Страница 6

Первоосновой нашего понимания Церкви являются отношения и природа самой Троицы

Богослов Кевин Гильс вторит этой мысли, говоря о том, что Троица является:

Примером, в соответствии с которым должна строиться экклесиология. Исходя из этой предпосылки, сама жизнь внутри Троицы служит для нас примером, отражением, эхом, или же иконой христианской общинной жизни в мире.

Проще говоря, Троица - это определяющая парадигма для естественного выражения Церкви. Мой излюбленный богослов Ширли Гутри раскрывает эту концепцию, описывая природу Троицы, выраженную в отношениях:

Единство Божье не является единством различных, самодостаточных личностей; это единство сообщества Личностей, любящих друг друга и живущих друг с другом в гармонии... Они являются тем, кем они есть только во взаимоотношениях друг с другом... не существует ни одной личности, отделённой от остальных; нет понятий о том, кто выше и кто ниже; нет первых, вторых и третьих по важности; не существует управления и контроля или же подчинения и контролируемости; нет привилегированных положений или превосходства над другими; нет причины для конфликта по поводу старшинства; нет необходимости искать независимости или выражать власть одного за чей-либо счёт. При этом существует лишь общение и взаимосвязь равных, которые раскрывают себя полностью, отдавая всё, что у них есть во взаимодействии друг с другом;, каждый живёт с други-ми и ради других в атмосфере взаимной открытости, самоотверженной любви, и поддержки; каждый, будучи свободен не от остальных, но для остальных. Именно в таких отношениях состоят Отец, Сын и Святой Дух внутри Троицы.

Взгляните ещё раз на триединого Бога. И заметьте, что тут отсутствует. Здесь нет командно-административного стиля управления. Нет иерархических структур11. Мы замечаем отсутствие пассивности и наблюдательского подхода. Отсутствует самоуправство. Отсутствуют и религиозные ритуалы или программы.

(Некто предположил, что внутри Троицы существует умеренная иерархия. Однако это воззрение несостоятельно как исторически, так и библейски. См. стр. 295-296).

Командный стиль отношений, иерархия, пассивность и наблюдательский подход, самоуправство, религиозные программы и прочее - это плод падшего человечества. Всё это противоречит ДНК триединого Бога, равно как и ДНК Церкви. Однако, к нашей печали, после смерти Апостолов, эти практики были восприняты, крещены и привнесены в христианскую семью. Сегодня они стали центральными характеристиками учрежденческой церкви.

Четыре парадигмы для восстановления церкви

На сегодняшний день существуют четыре ключевые парадигмы для переосмысления церкви. Вот они:

Схематичность Библии. Те, кто выступает в поддержку этой парадигмы, отстаивают мнение о том, что Новый Завет содержит чёткие инструкции для церковной практики. По их мнению, мы должны постараться воспроизвести и воплотить основные библейские инструкции касательно церкви. Однако, как позже будет сказано в этой книге, Новый Завет не содержит подобного рода инструкций для церковной практики. Не предоставляет он так же и списка правил и заповедей, которому должны следовать христиане. Как говорит об этом учёный в области Нового Завета Ф. Ф. Брюс:

При применении новозаветного текста в нашей частной ситуации нам нельзя относиться к нему так, как относились к Ветхому Завету книжники времён Иисуса. Нельзя превращать наставления для поклоняющихся в конкретных ситуациях в законы для всех и на все времена.

Культурная адаптация. Люди, выступающие в поддержку этой парадигмы, скоро признают, что человеческая культура подвержена переменам по мере хода времени. Церковь первого века приспособилась к своей культуре. Сегодня же культура сильно отличается от культуры тех дней. Поэтому церковь вынуждена приспосабливаться к её нынешней культуре. Передовые защитники такого воззрения скажут вам, что во все времена церковь вынуждена по-новому изобретать себя, чтобы приспособиться к своей культуре.

Эта парадигма основывается на идее «контекстуализации». Контекстуализация - это богословский метод, который выражается в попытках передать библейское послание в другую культурную среду.

Контекстуализация, конечно же, необходима при применении нами Писания. Именно благодаря контекстуализации сегодня мы не носим сандалии, ризы, не говорим на греческом и не используем тягловый транспорт в качестве основного.

Однако, некоторые люди возносят знамя контекстуализации до чрезмерных высот и в результате такой контекстуализации текст Писаний и вовсе теряет свою актуальность. Чрезмерная контекстуализация съедает библейский текст до полного пренебрежения им. Таким образом, нам ничего более не остаётся, кроме как изобретать церковь на собственный рассудок.

Ф. Ф. Брюс предупреждает нас об опасности чрезмерной контекстуализации, говоря:

Отношение к Евангелию, как к новой идиоме, необходимо во всех поколениях. Оно столь же необходимо, как и при переводе Евангелия на новый язык. Однако, угри чрезмерном перефразировании Евангелия теряется само Евангелие, в результате чего рождается нечто, что сам Павел назвал бы « Иным Евангелием, которое на деле таковым не является » (Гал. 1:6 и далее). Когда христианское послание всецело адаптируют под условия преобладающего климата культуры и мнений, оно становится ни чем иным, как просто ещё одним мнением и перестаёт быть христианским посланием.

Я встречал многих защитников парадигмы культурной адаптации. И меня поражает тот факт, что все они верят в существование нормативных практик церкви, которые находятся вне времени и культуры. К примеру, большинство христиан, придерживающихся парадигмы культурной адаптации, находят оскорбительными предложения оставить практику водного крещения и променять хлеб и вино на хлебопреломлении на картофельные чипсы и колу (возможно, за исключением тех, кому ещё не исполнилось десяти лет отроду!).

В таком случае, перед нами становится важный вопрос: «Какие практики Нового Завета считать исключительно описательными, а какие - нормативными»? Или же, выражаясь иначе, что из этого привязано к культуре первого века, а что является отражением неизменной природы и сущности церкви?

Опасности чрезмерной контекстуализации реальны, и но неосторожности многие христианские руководители стали повинными в этом злоупотреблении. Необходимо быть осторожными в том, чтобы нам не придерживаться библейских принципов лишь в тех случаях, когда они помогают нам в достижении наших целей, оставляя их в стороне во имя "контекстуализации", когда они нам более неудобны.

Факт остаётся неизменным, почти все христиане строят собственное понимание христианской жизни и жизни церкви на Библии. (Ирония, пожалуй, состоит ещё и в том, что и те, кто заявляют о том, что это не так, почти всегда при этом ссылаются на слова Иисуса или же Павла, чтобы выступить в поддержку, или же для опровержения той или иной своей идеи или практики). Ранняя церковь не была совершенной. Если вы в этом сомневаетесь, просто прочтите 1-е Коринфянам. Поэтому, идеализация ранних христиан, как расы безошибочных людей будет большой ошибкой.

С другой же стороны, церковь первого века была церковью, которую основали Иисус и Апостолы. И ровно в той степени, в которой эти церкви были отражением учения Иисуса и Апостолов, они способны многому научить и нас. Было бы большой ошибкой игнорировать их опыт как неприменимый к нашим обстоятельствам и времени. Словами Джей Би. Филипса это можно было бы выразить так:

Величайшее отличие между нынешним христианством и той верой, о которой мы читаем в этих (новозаветных) посланиях, заключается в том, что для нас это, в основном, представление; для них это было их реальным жизненным опытом. Мы склоны сводить христианство до уровня поведенческого кода, или же в лучшем случае, до правил сердца и жизни. Для этих же людей, всё было достаточно понятно - их ситуация напоминала вторжение жизни абсолютно нового уровня.

Постцерковное христианство. Эта парадигма основана на попытке практиковать христианство в отрыве от определённого сообщества верующих, которые бы регулярно встречались для поклонения, молитвы, общения и взаимного назидания. Приверженцы такого подхода говорят о том, что спонтанные социальные взаимодействия (такие как встречи в кафе по желанию) и личные дружественные отношения и есть воплощением новозаветного понятия «церкви». Те, кто придерживаются этой парадигмы верят в аморфную, расплывчатую, призрачную церковь.

Такого рода концепция не увязывается с тем, что мы находим в Новом Завете. Церкви Нового Завета были локальными, определенными и заметными сообществами, которые встречались регулярно, в определённом месте. По этой причине Павел мог писать послания этим определенным сообществам (поместным церквям) имея определённого рода представление о том, кто будет читать эти послания (Рим. 16). Он так же хорошо представлял себе, когда именно они собирались (Деян. 20:7, 1 Кор. 14), и те трудности, с которыми сталкивались эти церкви в своей совместной жизни (Рим. 12-14, 1 Кор. 1-8). При всей небиблейности своих взглядов постцерковная парадигма нам кажется выражением современного стремления к близости, лишенного необходимости делать посвящение.