Читать онлайн «Собрание сочинений. Том 2». Страница 29

В октябре 1652 года митрополит Навпакта и Арты Гавриил Власий прибыл в Москву. С ним патриарх Паисий прислал государю грамоту, в которой писал о Гаврииле, что он «древний друг и богомолец блаженныя памяти приснопамятному отцу вашему, великому государю», и часто к нему прислано было царское жалованье еще до поставления его на митрополию, и «вашему царствию прислал он две книги»: одна Мелетия, патриарха Александрийского, против иудеев, а другая грамматика, «и в тех книгах писано на одной стороне еллинским письмом, а на другой пословенски». Затем патриарх Паисий пишет: «Повелели нам, богомольцу вашему, радети и обрести единаго учителя премудраго и православнаго, и не имел бы никакого пороку во благочестивой вере и был бы далече от еретиков, и послати б нам иво ко святому вашему царствию поклонитися, да учинит учительство и учит еллинский язык, яко же она есть древня от иных язык, понеже она корень и источник иным. И сего ради избрали есми достойнаго о таком деле, яко сего преосвященнаго митрополита Навпакта и Арты, пречестнаго экзарха всея Италии (Этолии?), премудраго учителя и богослова великия Церкви Христовы, о Святом Духе возлюбленнаго брата нашего и сослужителя нашего смирения, господина Гавриила [С. 168] Власия, яко же такова в нынешних временах в роде нашем не во многих обретаетца. И будучи в таком деянии и мудрости и разуме, почтил его блаженнейший патриарх Александрийский Иоанникей, о Святом Духе возлюбленный брат и сослужитель нашего смирения, а мы почли иво и наместником учинили со властью: в котором месте не будет, отвещати за нас во всех благочестивых вопросах православный нашея веры. И объявляючи боголюбезную мысль святаго вашего царствия, понудили его приити для великаго вашего царствия, аще труды понести и многие убытки приняти и погибель живота своего, токмо идет на поклонение со прочими своими, видети ваши царские очи и совершити дело с великим радением, что желает святое ваше царство – и великаго достоинства. Посем бьем челом великому вашему царствию, да восприемлеши его с отверстыми недрами любительно и человеколюбно и почтиши его, яко наместника нашего – двух патриархов. А какову честь ему учините, и та честь нам воздается, и для небеснаго и превышняго Бога пожалуйте его, как Бог известит великому вашему царствию, не яко иных, но боле того, потому что иной такой митрополит преже сего в ваши страны не приезживал.

А только будет произволите ваше царствие быть учительству, яко же выше сего рекли есми, и он готов есть побыти, колико время ему возможно, а мы ему такоже обещалися, что ему имети волю свою, а будете благодарить великое ваше царствие. И он побудит и многое время, покаместа ученики от него отойдут, и противлятися будут с еретиками, и ответ будут давать обо всяком вопросе, и будет благодаритися великое ваше царствие, и все бояре и князи, и будети оставите вечное воспоминание [С. 169] в похвалу и славу от всех царств и королевств. А будет не изволит царствие ваше быть учительству и бьем челом, чтобы ему побыть, покаместа он похочет, а святое ваше царствие пожалуйте его своим царским жалованьем милостынею, чтобы ему вашим царским жалованьем приехати к себе и покой свой получити и легость обрести от долгов своих, что имеет; а он, да будет должен всегда молити всемогущаго Бога о вашем царском многолетном здравии, якоже и прочий архиереи». По просьбе Паисия писал государю рекомендательную грамоту о митрополите Гаврииле Власие и бывший Константинопольский патриарх Иоанникий, который заявлял, что Гавриил «и богослов, и православный в роде нашем, и что произволит великое ваше царствие от него вопросити от богословия и изыскания церковнаго, о том ответ будет держати благочестно и православно, якоже восприяша благочестивая Христова великая Апостольская и Восточная Церковь. Такоже и блаженнейшие о Святом Духе возлюбленнии братья и сослужители нашего смирения: Александрийский патриарх господин Иоанникий и Еросалимский господин Паисий избрали его наместника своего и в грамате о том объявлен. И того ради молим великаго вашего царствия, да восприемлете его любительно отверстыми недры и честь ему повелите воздати не тако, яко инем, которые завсегда приходят к вашему царскому величеству, но того ради, что он послан от нас и от прочих двух блаженнейших патриархов – Александрийскаго и Еросалимскаго и есть верный и древний друг и богомолец теплый блаженной памяти отцу вашему».

Из приведенных грамот патриархов Иерусалимского Паисия и бывшего Константинопольского Иоанникия [С. 170] видно, что митрополит Гавриил Власий был послан в Москву Паисием между прочим и с особой, специальной целью: «отвечать от богословия и изыскания церковного» на те вопросы, какие, предполагалось, ему будут предложены в Москве. Именно ради этой цели, чтобы придать ответам митрополита больший авторитет в глазах русских, он и сделан был наместником двух патриархов – Иерусалимского и Александрийского, вследствие чего его ответы на церковные вопросы русских должны были быть как бы ответами самих патриархов, или, что то же, ответами всей Православной Греческой Церкви на вопросы Церкви Русской. Как митрополит Гавриил выполнил эту свою миссию в Москве, мы, к сожалению, не знаем. Он подавал государю докладную записку о положении политических дел в Турции, о своих переговорах с гетманом Хмельницким, причем он ни слова не говорит о делах церковных. Не упоминает он о них и в своей речи, которую он говорил на представлении государю. Очевидно, государь ничего не вопрошал Гавриила от богословия и изыскания церковного, так как решение разных церковных вопросов в это время уже взял в свои мощные и властные руки святейший патриарх Никон. С Никоном как представителем Русской Церкви митрополит Гавриил, вероятно, и вел беседы «от богословия и изыскания церковного» относительно особенностей русского обряда и чина, о необходимости их немедленного приведения в полное соответствие с тогдашними греческими чинами и обрядами, особенно ввиду того, что эти обрядовые разности подают повод некоторым русским подозрительно или даже и прямо отрицательно относиться к Православию современных греков. Вероятно, эти [С. 171] беседы с митрополитом Власием, человеком ученым и уже ранее основательно подготовившимся к таким беседам, вызвали в патриархе Никоне окончательную решимость заняться исправлением русского церковного чина и обряда, тем более что Гавриил Власий явился в Москву в качестве уполномоченного от трех патриархов, которые ручались не только за основательность его знаний, но и за то, что он «ответы будет держать благочестно и православно, яко же восприяша благочестивая Христова великая Апостольская и Восточная Церковь». По крайней мере, вскоре после отъезда из Москвы митрополита Гавриила Власия (он выехал в феврале 1653 года) Никон ввиду наступившего Великого поста издал известное свое распоряжение: «По преданию св. апостол и св. отец не подобает в церкви метания творити на колену, но в пояс бы вам творити поклоны; еще и тремя бы персты есте крестились», так что с приездом в Москву митрополита Гавриила можно связывать начало деятельности Никона, направленной на приведение русского церковного чина и обряда в полное согласие с тогдашними греческими[85].

19 декабря 1652 года в Москву прибыл архимандрит Иерусалимского патриарха Иоасаф, с которым Паисий прислал государю и государыне грамоты, писанные от 10 мая. В грамоте государю Паисий писал, что он посылает архимандрита Иоасафа, «ради милостины и помощи и молим конечно твоей кротости, да приемлеши их невозбранно в тихом образе, показуя милосердие и любовь ко Святым Местам; а мы, услышав и милость видячи, будем благословляти державу великаго вашего царствия, якоже и ныне [С. 172] не престаем, дабы воспомяновенно было великое ваше имя в молитвах и молениях наших, что достигли есми ко Святым Местам с великим вашим жалованьем. А те бедные старцы без нас во многих налогах и утеснении пребывали, и мы о сем радели приехати вскоре, а было мне задержанье в Мутьянской земле в немощех моих[86]. А милость великаго вашего царствия [С. 173] яки солнце сияет по всему свету, согревает и оживляет всяческая, тако-же и к нам милость великаго вашего царствия». В грамоте к царице Марии Ильиничне патриарх Паисий писал: «Если какому-либо христианнейшему лицу приличествует оное пророческое слово царя и пророка Давида: Господи! Возлюбих благолепие дома твоего и место селения славы твоея, то это изречение приличествует именно великому твоему царствию, потому что поистине ты украсила Святой Град Иерусалим драгоценными сосудами, которые ты подала к сему животворящему Святому Гробу; видя их, все племена и народы дивятся и ублажают триипостаснаго Бога, что он удостоил великое твое царствие за твое врожденное благочестие высочайшаго престола царской власти. И стала ты другой святой новой Еленой, [С. 174] украшающей святейший алтарь матери Церквей, почему как та всегда и беспрерывно в этих святых и богошественных местах, так и благочестивое царствие твое получило вечное поминовение в будущем веке и напечатлено в книгу живота святого и божественнаго предложения. Я очень хорошо помню, как боговенчанная твоя глава укоряла нас, печалуясь за то, что мы не продолжили пребывания и не замедлили более в благословенных пределах вашего царствия, где мы пользовались и почестями, и большим вниманием. Но, христианнейшая царица, бедствия нашего престола чрезвычайно умножились, и они-то хотя-нехотя понудили нас уехать для строения нужд беднейшей жалкой нашей кафедры. Я бы желал пробыть у вас годы и времена и, пожалуй, всю свою жизнь. Однако же милость великаго вашего царствия мы никогда не в силах забыть, и как? Скорее мы забудем самих себя, чем предадим забвению крайнюю милость вашего царствия, потому что ею оберегается и утверждается Святой Гроб». Затем Паисий просит государыню «милостиво принять и ущедрить милостью посланных им, ради управления Святой Божией Церкви, не склоняя слухов к злоязычным людям, которые стремятся злословить и клеветать, только чтобы получить доступ к великому вашему царствию. И особенно Арсений (Суханов), о котором один Бог знает, как мы пеклись, и который, однако же, оказался неблагодарным Иудою, не признающим великаго благодеяния, которое мы ему оказали, и всего, что мы для него сделали. Мы слышали некоторые пустые слова, которые он говорил против меня, и он здесь отрицал их с клятвою, клятвопреступник; однако же святой назаретский (митрополит Гавриил) удостоверил [С. 175] нас, что он, Арсений, говорил. Но мы радуемся, когда клевещут на нас, потому что весьма многие святые неправедно и беспричинно были оклеветаны. Об одном только, царица моя, мы опечалились и огорчились, что он обманул справедливейшаго царя и, обманывая царя, обманул Бога, наместник которого на земле есть он (царь). И не убоялся он, тренесчастный, чтобы земля не разверзлась и не поглотила его, как Дафана и Авирона. Но божественное правосудие отмстит как ему, так и всякому другому злу; как солнце не может спрятаться, хотя его лучи облаками и закрываются на некоторое время, так и правда обнаруживается, делается известной со временем, почему она и называется спутницею Бога всяческих. На сей раз довольно. И если мы отягчили слух великаго вашего царствия, то не покручиньтесь, потому что одна только правда побудила нас написать это».