Читать онлайн «Иуда и Евангелие Иисуса». Страница 26

4. Евангелие от Марии

В течение полутора тысячелетий Евангелие от Марии пребывало в полном забвении: цитаты и ссылки на него в известной нам раннехристианской литературе отсутствуют, а текст долгое время был потерян. Лишь в 1896 году немецкий ученый Карл Рейнхардт купил в Каире древнюю рукопись, содержащую большой фрагмент с коптским переводом этого Евангелия. Рукопись относится к началу V века. В течение XX столетия стали известны также два маленьких фрагмента из греческого оригинала, относящиеся к началу III века н.э.

К сожалению, плохая сохранность текста не дает возможности судить о нем сколько–нибудь подробно. Можно выделить два момента. Во–первых, текст философски ориентирован: первая его часть представляет собой рассуждение о природе и конечных судьбах материи, вложенное в уста Воскресшего. Рассуждение проникнуто влиянием платонизма. Во–вторых, текст заострен на тендерную проблематику: он касается женских ролей в церкви. Как замечает гарвардская исследовательница Карен Кинг, с точки зрения автора этого Евангелия, основа для лидерства лежит только в духовной зрелости человека, а не в эфемерных и вторичных вещах вроде его половой принадлежности. Иными словами, вопрос о том, кому подобает встать во главе церковной общины, — мужчине или женщине, — необходимо решать только исходя из индивидуального достоинства или недостоинства, а не отдавая автоматически предпочтение кому–либо на основании пола. Пользуясь современной терминологией, можно сказать, что автор выступает за женское рукоположение. Неслучайна поэтому видная роль Евангелия от Марии в современном феминистском движении.

Представляет ли этот текст историческую ценность как свидетельство об Иисусе из Назарета? Пожалуй, да, но весьма ограниченную: слишком уж поздно оно написано (в начале или середине II века), и слишком уж большую долю творческой фантазии проявил его автор. Философские выкладки о материи, скорее всего, недостоверны, как и описания бесед Марии Магдалины с другими учениками Иисуса. Тем не менее, заслуживают доверия сведения о важной роли Магдалины как одного из ближайших к Иисусу людей и как одного из наставников первохристианской общины.

Некоторые неканонические евангелия написаны с философских позиций гностицизма или близких ему взглядов.

Гностицизмом (от греческого слова «гносис», т.е. «знание») ученые называют филофоско–религиозное движение античности, зародившееся незадолго до христианства и просуществовавшее более 500 лет. Оно было синкретическим и достаточно разнородным, а к тому же еще и эзотерическим (напоминая нынешний «Нью Эйдж»), поэтому дать ему четкое описание очень трудно. Оно рассматривало наш мир не как благое творение единого Бога–Творца (в отличие от иудаизма), а как изначально несовершенное и неприятное место (возможно, созданное злым или несовершенным демиургом), из которого душе надо бежать. Гностики стремились выйти из–под власти демиурга и воссоединиться с истинным вышним Богом в небесных сферах. Многие из них нашли христианскую философию привлекательной и попытались совместить ее со своим учением, следствием чего стало богословие незаурядное и самобытное, но имеющее весьма опосредованное отношение к Иисусу из Назарета, а то и напрямую противоречащее принципам Иисусова учения. К сожалению, гностические Евангелия информируют нас больше о самих гностиках, чем об Иисусе. Впрочем, в отдельных случаях и сквозь поздние гностические напластования пробивается аутентичная информация.

Из источников такого рода в первую очередь стоит упомянуть так называемое Послание Иакова (или Апокриф Иакова). Оно претендует на авторитет Иакова, брата Иисуса и легендарного главы первоначальной иерусалимской общины. В реальности оно написано в начале II века. Этот текст излагает тайное откровение, которое Иаков и Петр якобы получили от Иисуса, когда тот явился им спустя 550 дней после своего воскресения. Достоверность данного апокрифа сомнительна, но он включает некоторые предания, основанные на очень ранней и независимой традиции. В частности, его призыв к мученичеству отражает взгляды первоначальной иерусалимской общины, а возможно, и самого Иисуса.

Отметим также Диалог Спасителя. Этот текст II века, сохранившийся лишь в сильно поврежденной коптской рукописи, описывает разговор, который будто бы имел место у Иисуса с Иудой, Марией и Матфеем. По своей форме эти диалоги напоминают Евангелие от Иоанна и недостоверны.

Евангелие от Филиппа, найденное в 1945 году в Наг–Хаммади, приписано одному из двенадцати ближайших учеников Иисуса, но это можно рассматривать лишь как условный литературный прием. Составленное во II веке, оно представляет собой гностическую рефлексию над церковными таинствами. В поп–культуре XX века Евангелие от Филиппа обрело неожиданную известность в связи с упоминанием о том, что Иисус часто целовал Марию Магдалину {Евангелие от Филиппа 63:32–64:4; см., например, роман Дэна Брауна «Код да Винчи»). Остальная часть этого очень длинного текста представляет собой сложную гностическую философию.

Евангелие от египтян сохранилось лишь в шести цитатах у церковных авторов, что затрудняет его понимание. По–видимому, в нем Иисус учит Саломею сексуальному аскетизму и целибату: если женщины перестанут рожать, то смерть перестанет иметь силу. Написано оно было в середине II века в Египте и не отражает взглядов реального Иисуса, который не был сторонником подобного рода аскезы.

Поскольку христианство не прижилось на еврейской почве, но распространилось в языческом мире, подавляющее большинство известных нам Евангелий, канонических и неканонических, являются языкохристианскими (т.е. написаны христианами из обратившихся язычников). И даже каноническое Евангелие от Матфея, вышедшее из–под пера христианина–еврея, активно использует традиции, передававшиеся через церковь язычников, то есть не отражает первоначальное иудеохристианство. Христианам античности было известно, однако, несколько иудеохристианских Евангелий. К сожалению, до наших дней ни один из этих текстов не дошел (сохранилось лишь несколько отрывков в цитатах у святоотеческих авторов), а потому достаточно сложно понять, кто, когда и с какой степенью исторической компетентности их написал. Отражают ли они самостоятельную и независимую традицию, или вторичны по отношению к каноническим Евангелиям? Или, возможно, мы имеем дело с вариантными редакциями Евангелия от Матфея, впоследствии отвергнутыми ортодоксальной цензурой?

Отметим прежде всего так называемое Евангелие от евреев. До наших дней от него дошло лишь семь цитат у отцов церкви, о чем можно лишь сожалеть, ибо оно, видимо, было достаточно ранним (написано в Египте, в конце I века) и независимым по отношению к каноническим Евангелиям. Сохранившиеся отрывки повествуют о предсуществовании Мессии, сошествии на него Святого Духа при крещении, а также явлении Воскресшего Иакову. Приводятся несколько поучений Иисуса, который сам, видимо, рассматривается как воплощение Премудрости Божией. Заметны легкие гностические штрихи: возможно, автор сочувствовал некоторым гностическим идеям (хотя собственно гностиком его назвать нельзя).

23 кусочка (опять же в цитатах у отцов церкви) сохранилось от текста, который получил в средневековье условное название Евангелия от назареев. (Назареи — одно из направлений иудеохристианства.) Ценность их как исторического источника по жизни Иисуса весьма ограниченна, ибо данный текст, видимо, представлял собой вольный перевод Евангелия от Матфея на арамейский или сирийский язык. Сделан он был примерно в середине II века. Насколько можно судить, создатели этого перевода исключили первые две главы Евангелия от Матфея: подобно большинству ранних иудеохристиан, они не верили в безмужное зачатие девой Марией Иисуса, но считали, что Иисус родился естественным путем.

И, наконец, Евангелие от эбионитов (название опять–таки условное и позднее). От него дошло лишь семь цитат у ересеборца Епифания Кипрского (конец IV века).

Скорее всего, неизвестный автор написал его по–гречески в середине II века, основываясь не на независимой традиции, а на Евангелиях от Матфея и Луки. Исторической ценности опять–таки не представляет.

Наиболее ранние евангелия сообщают очень мало сведений о рождении Иисуса (причем в ряде моментов дают больше вопросов, чем ответов), а о юношестве Иисуса — и того меньше. Не вполне понятно, почему такая ситуация возникла: скорее всего, первоначальные евангелисты (в частности, все канонические авторы) не считали данную тему особенно интересной, да и не имели на сей счет поучительных преданий. Ученый и биограф XX века, возможно, и не стал бы искать зрелищных подробностей, но попытался найти корни зрелого гения в событиях детского и подросткового периода, стал бы копаться в отношениях с родителями и пережитых стрессах… Ничего такого античным евангелистам на ум и не приходило, поэтому наша информация крайне скудна.