Читать онлайн «Шри Аурбиндо. Откровения древней мудрости. Веды, Упанишады, Бхагавадгита». Страница 18

Соответственно, если эти дасью, которые отказываются приносить дары и совершать жертвоприношения, ненавидят Слово и богов, и с которыми постоянно воюют арии, если все эти Вритры, пани и прочие недруги есть не враждебно настроенные люди, но силы тьмы, неистины и зла, тогда вся идея арийских войн, царей и племен начинает обретать характер духовного символа и аллегории. Всецело ли они являются таковыми или только отчасти, можно установить лишь при более детальном исследовании вопроса, что пока не входит в нашу задачу. Наша задача сейчас лишь в том, чтобы убедиться, достоверна ли та идея, с которой мы начали, – можно ли утверждать, что ведийские гимны есть символическое писание мистиков древней Индии, смысл которого прежде всего духовный и психологический. Я полагаю, достоверность этого была нами установлена, ибо уже есть достаточное основание для того, чтобы подойти к Веде с этой точки зрения и дать ей более детальное истолкование как писания такого рода лирического символизма.

Тем не менее, чтобы окончательно утвердиться в этой точке зрения, было бы правильно рассмотреть и другую, близкую ей, легенду о Вритре и водах, которая, как мы увидели, теснейшим образом связана с легендой об Ангирасах и Свете. Прежде всего, Индра, убийца Вритры, наряду с Агни – один из главных богов ведийского пантеона, и если мы сможем верно определить его характер и функции, то получим ясное представление об общем типе арийских богов. Во-вторых, Маруты, соратники Индры, певцы священного напева, являются главным звеном натуралистической теории ведийского культа; они, несомненно, есть боги бури, и никакое другое значимое ведийское божество – Агни или Ашвины, Варуна и Митра, или Тваштар и богини, или даже Сурья, Солнце, или Уша, Заря, не носят столь ярко выраженного физического характера. Следовательно, если мы сможем показать, что и эти боги бури несут в себе психологические черты и тоже символичны, то все сомнения о наличии более глубокого смысла ведийской религии и ритуала окончательно рассеются. И наконец, если Вритра и связанные с ним демоны – Шушна, Намучи и прочие – окажутся, при ближайшем рассмотрении, дасью, врагами в духовном смысле, и если значение небесных вод, которые преграждает Вритра, будет подвергнуто более тщательному исследованию, то взгляд на легенды о риши, богах и демонах в качестве иносказаний получит более прочную основу и возникнет возможность более удовлетворительной интерпретации символики ведийских миров.

Больше сейчас сделать невозможно, ибо ведийская символика, как она представлена в гимнах, слишком сложна в своих деталях, допускает слишком много подходов к ее прочтению, имеет слишком много темных мест, которые трудно истолковать во всех нюансах и оттенках, а главное – она настолько затемнена веками забвения и непонимания, что одной работы недостаточно, чтоб адекватно подойти к решению всех вопросов, возникающих с ее интерпретацией. Сейчас мы можем только отыскать главные ключи к ней и понадежнее заложить верные основы.

Веда заключает в себе высокую духовную сущность Упанишад, но не владеет их языком; это – вдохновенное знание, которое еще не располагает в достаточной мере средствами, позволяющими выразить его с помощью интеллектуальных и философских терминов. В Веде мы встречаемся с языком озаренных поэтов, для которых весь описываемый опыт реален, жизненен, ощутим, даже конкретен, – это еще не язык мыслителей и систематизаторов, для которых реальности ума и духа уже превратились в абстракции. В Веде есть и система, и доктрина, но структура ее учения гибка, термины конкретны, характер ее мысли практический и проверяется опытом, но опытом, уже испытанным и проверенным временем, а не тем, что находится в стадии становления и потому незрел и неопределенен. Здесь мы имеем дело с древней психологической наукой и искусством духовной жизни, философским развитием и переосмыслением которой являются Упанишады, а Веданта, Санкхья и Йога – позднейшим интеллектуальным завершением и логической догмой. Но, как вся жизнь, как вся наука, которая остается еще живой, Веда свободна от жестких структур рассудочного ума, их закостенелой строгости; несмотря на наличие фиксированных символов и сакральных формул, она все еще остается объемлющей, свободной, податливой, текучей, гибкой и утонченной. В ней есть движение жизни и глубокое дыхание души. И если более поздние философии представляют собой книги Знания и провозглашают освобождение наивысшим благом, Веда есть Книга Действий, и ее идеал, во имя которого она отвергает наши нынешние оковы и ограниченность, – это совершенство, обретение себя, бессмертие.

Учение мистиков признает, что за всем сущим и над ним есть нечто Непознаваемое, Вневременное и Лишенное имени, которое не может быть постигнуто усердной работой ума. Безличностное, это есть То, Единосущее; в ответ на усилия нашей личности познать его оно раскрывает себя из тайны бытия, представая как Бог или Дэва, – безымянное, хотя и имеет множество имен, неизмеримое и неописуемое, хотя оно и содержит в себе все описания, даваемые именем и знанием, и все меры формы и содержания, силы и действия.

Дэва или Божество есть одновременно и первопричина, и конечный результат. Божественный Сущий, строитель миров, господин и прародитель всех вещей, Мужское и Женское начала, Бытие и Сознание, Отец и Матерь Миров и их обитателей, он также есть их и наш Сын – ибо он есть Божественное Дитя, рожденное в Мирах и проявляющее себя через рост творения. Он – Рудра и Вишну, Праджапати и Хираньягарбха, Сурья, Агни, Индра, Ваю, Сома, Брихаспати, – Варуна и Митра, и Бхага, и Арьяман, все боги. Он мудрый, могущественный и несущий освобождение Сын, рожденный нашими трудами и нашей жертвой, Герой нашей битвы и Провидец нашего знания, Белый Конь впереди наших дней, что мчится к высшему Океану.

Душа человека взмывает как Птица, Хамса, минуя сияющие тверди физического и ментального сознания, взбирается, как путник и воин, восходящим путем Истины, выходя за пределы земли тела и небес ума, чтобы найти это Божество, ожидающее нас, нисходящее к нам из тайны высочайшего величия, где оно восседает в тройном божественном Первоначале и источнике Блаженства. Воистину, Дэва, притягательный ли и возвышенный там, или помогающий нам здесь в лице великих Богов, он неизменный Друг и Тот, кто возлюбил человека, Пастырь и Господин Стад, который дает нам сладкое молоко и очищенное топленое масло от вымени сияющей Коровы бесконечности. Он есть источник и податель амброзии, Вина божественной благодати, которое мы пьем, черпая из семичастных вод существования или выжимая из светозарного растения на горе бытия, – и, вознесенные его экстазом, мы становимся бессмертными.

Таковы некоторые из образов этого древнего мистического поклонения.

Божественное выстроило эту вселенную в виде сложной системы миров, которую мы обнаруживаем как внутри себя, так и вовне, субъективно осознанную и объективно воспринимаемую. Это восходящий ряд земных и небесных миров; это поток различных вод; это Свет о семи лучах, или о восьми, девяти или десяти; это Гора со множеством уступов или террас. Провидцы часто представляют эту систему в виде серии триад: существуют три земли и три неба. Кроме того, существует тройственный мир внизу: Небо, Земля и промежуточный мир между ними; тройственный мир посередине – сияющие небеса Солнца; тройственный мир вверху – высочайшие и экстатические обители Божественного.

Но вмешиваются и другие принципы, делающие этот миропорядок еще более сложным. Это психологические принципы; ибо, поскольку все творение образовано видоизменениями Духа, то любая внешняя система миров должна на каждом из своих уровней находиться в материальном соответствии с некоей энергией или с восходящим уровнем сознания, объективным выражением (символом) которого она и является, и должна содержать в себе родственный внутренний порядок вещей. Чтобы понять Веду, мы должны постичь этот ведический параллелизм и различать космические градации, к которым он ведет. Мы вновь открываем ту же систему позади более поздней пуранической символики и, благодаря Пуранам, можем построить простую и наглядную таблицу соответствий. Ибо семь пуранических миров с достаточной точностью согласуются с семью принципами, или первоначалами, существования, что можно представить следующим образом:

1. Чистое Бытие – Сат / Мир высочайшей истины бытия (Сатьялока)

2. Чистое Сознание – Чит / Мир бесконечной Воли или сознательной силы (Таполока)

3. Чистое Блаженство – Ананда / Мир созидательной радости существования (Джаналока)

4. Знание или Истина – Виджняна / Мир Простора (Махарлока)

5. Разум / Мир света (Свар)