Читать онлайн «Всеобщая мифология. Часть I. Когда боги спускались на землю». Страница 1

© ООО «Остеон-Пресс» 2015

Мифы и легенды Древней Греции в нашей стране издавались до революции в изложении Штолля, после революции – в дидактическом изложении Куна, филологи изучали мифологию по первоисточникам – Гомеру, Гесиоду, Вергилию, Овидию. Применять эти знания на практике было некому и незачем. Таким образом, мы избрали наилучший способ задвинуть классику мировой культуры на самую дальнюю полку своего интеллектуального багажа и забыть о ней, как о страшном сне. Мифы античности не преподаются в школах, о них не рассказывают на факультативах, картины на античные темы зачастую оставляют нас в недоумении и если бы не Голливуд с его вульгарно-ковбойским пониманием древней истории, имена Зевса или Одиссея были бы для нас попросту утрачены. Таким образом россияне отрезали себя от весьма значительного пласта европейской культуры, и похоже, что пришла пора восполнить этот пробел.

Труд Томаса Балфинча, впервые вышедший в Бостоне в 1855 г. по-своему уникален, поскольку автор ставил своей целью не только и не столько познакомить малообразованного американского читателя с основными мифологическими сюжетами, но и показать как надо ими пользоваться, в частности на примере поэзии. Таким образом писатели, журналисты, ораторы и адвокаты в своих речах могли использовать красочные мифологические образы. Как видите, цель здесь автором ставилась сугубо практическая и весьма востребованная в обществе. Это же поставило перед российским издательством достаточно сложную творческую задачу – найти в русской поэзии соответствия многочисленным цитатам из англо-американских авторов. Надеемся, у редакции это получилось.

Теперь эта книга может быть с равным успехом рекомендована взрослым и детям, всем отечественным читателям, стремящимся расширить свой кругозор, а также учащейся молодежи, поскольку язык древних мифов, как и язык классической поэзии универсален.

Как ни странно звучит, но в наш прагматичный век роль мифов особенно велика. Ведь мифы ежедневно штампуются, модернизируются, нивелируются, становятся явлениями массовой культуры и образом жизни целых поколений. Мы имеем ввиду мифы толкинические, фэнтэзийные, научно-фантастические, покёмонические (назовем так широчайший слой детской теле-мифологии). Древний же героический миф тоже порой используется нынешними кино– и телепродюсерами, однако его герои изображается голливудскими персонажами с ковбойскими ухватками и соответствующим интеллектом. Герои русской теле– и киномифологии также охотно пользуются приемами зарубежной лексики и культуры. Все это происходит в немалой степени оттого, что мы, русские, имеем весьма слабое представление о старорусской и древнеславянской мифологии. Отдельные славянские сайты Рунета тонут в море сайтов фэнтезийных, бесовских, эзотерических и вообще бестолковых, где русские богатыри смешиваются с западными новоделками типа конанов и хоббитов, а Алатырь-камень и Остров-Буян соседствуют с Мордором и Атлантидой.

Между тем античная мифология на протяжении тысяч лет была и остается той самой «супер-Книгой», которая наряду с Библией помогает человечеству сохранять цивилизованность и учит мудрости. Этого не смогло отнять у нее даже самое зашоренное раннее христианство, которое после тысячелетия борьбы с мифологией вынуждено было все же допустить ее на книжные полки просвещенных людей и на полотна художников. Мифы древних народов не только рисуют нам все типажи человеческой души, в которой, как и сейчас, соединяются все самые положительные и самые отрицательные черты характера, но и, как мы сейчас понимаем, служили пособием по древнейшей космологии окружающего нас мира.

Все древнейшие мифы большинства известных нам цивилизаций нашли в ней свое отражение: от создания мира и всемирного потопа до строительства первых кораблей и зачатков точных наук. И тут мифология явно перерастает из фартука «служанки» большой литературы и одевается в королевскую мантию родоначальницы всех современных наук и искусств. Если исследователь абстрагируется от сказочек о любовных и воинских похождениях богов и героев и постарается смотреть в корень их конфликтов, если попытается понять те аллегории, которые потребовались древним философам, чтобы изложить свое видение Вселенной, он поймет, что на самом деле в «супер-Книге» древних народов тайн и загадок не меньше, если не больше, чем в Библии и других священных книгах величайших мировых конфессий.

Разумеется на определенном этапе исторического развития человечеству стало не хватать древних аллегорий и аллюзий, и ему потребовались иные мифы, в частности, оказалась востребованной идея Спасителя. Но одними лишь христианскими добродетелями оказалось невозможным заполнить духовный вакуум раннего средневековья, и потому в период Ренессанса античная мифология вновь прорвалась в свет и находит все больше и больше исследователей уже в наши дни.

В своем грандиозном труде Томас Балфинч затрагивает темы не только древнегреческой, но и древнеримской, древнеегипетской, индийской, китайской, древнеевропейской (кельтской) мифологии, конечно, несколько поверхностно для того, чтобы рекомендовать его книгу в качестве учебного пособия, но всё же достаточно талантливо для того, чтобы заинтересовать молодых людей и побудить их подробнее изучить настоящий предмет, а значит способствует развитию интеллекта и нравственности подрастающего поколения. Поскольку даже самый игривый из древних мифов содержит в себе воспитательное начало и аллегорически подсказывает человеку правильную линию поведения.

Познание мифологии иных народов позволяет нам лучше понять философию и психологию этих народов, а взаимопонимание – это самое главное, что необходимо нам в век, когда вражда и ненависть приводит нации к войнам, не сравнимыми с теми, которые бушевали во времена Балфинча.

В наши дни роль мифологии в экономике отдельных стран сравнима разве что с ролью залежей полезных ископаемых. За одним исключением – последние истощаются, мифы же – вечны. На мифотворчестве зиждится современная киноиндустрия, мультипликация, телевидение, компьютерная игровая индустрия. Принципы, на которых построены классические мифы древности, являются общими для всей мировой литературы. Сочетание естественных обстоятельств со сверхъестественными движущими силами, борьба заведомо слабого с многократно сильным, перерастающая в противостояние воли и психологий, и наконец, концовка произведения, которая должна произвести впечатление на зрителя-слушателя-читателя и преподнести ему некую мораль. Таковы законы всех литературных жанров, исключая скучный. Эти законы были впервые записаны в мифах древних народов и не менялись по мере взросления человеческой цивилизации.

Мифология не может претендовать на то, чтобы считаться «полезной» наукой, если таковыми заслуживают называться только знания, которые помогают нам обогатиться и повысить свой статус в обществе. Но если стремление к тому, чтобы сделать нас счастливее и лучше, может быть названо полезным, то мы прилагаем такой эпитет по отношению к нашему предмету. Ведь мифология – служанка литературы, а литература – один из лучших союзников добродетели и покровителей счастья.

Без знания мифологии нельзя понять и оценить по достоинству многое из художественной литературы на нашем языке. Когда Байрон назвал Рим «Ниобой народов» или сказал о Венеции «Она похожа на морскую богиню Кибелу, вышедшую из вод океана», он вызывал в памяти у тех, кто знаком с мифологией, живые и броские образы, которые проходят мимо невежды. Подобные аллюзии в изобилии имеются и у Мильтона. Короткая поэма «Комус» одержит их больше тридцати, а ода «Утром в Рождество» – не меньше пятнадцати. Обильно усеян ими «Потерянный рай». Вот почему мы часто слышим, как невежды говорят, что не могут наслаждаться Мильтоном. Но если бы эти люди пополнили свои знания незатруднительным изучением этой небольшой книги, большая часть поэзии Мильтона, которая казалась им «грубой и трудно воспринимаемой», стала бы для них «музыкальной, как лютня Аполлона». Цитаты, взятые нами у более чем двадцати пяти поэтов, от Спенсера до Лонгфелло, покажут, насколько общей была практика заимствования примеров из мифологии.

Прозаики пользовались тем же источником изысканных и заставляющих думать иллюстраций. Едва ли найдется номер «Эдинбурга» или «Ежеквартального ревю», где нет подобных примеров. В «Маколеевских» статьях Мильтона их двадцать.