Читать онлайн «Религия на Кубе. Философско-религиоведческий анализ». Страница 17

Если религия как система носит внеисторический характер, отдельные религии имеют историческую протяженность, то религиозные системы – конкретно-историчны. В этом проявляется их динамический характер. На каждом отрезке своего исторического развития определенная религия представляет собой именно ту систему, которая может называться этой религией в этот конкретный исторический период. Совокупность религиозных систем определенной религии на всей протяженности ее развития составляют ее как целое. Схематично данную структуру можно выразить следующим образом:

В рамках развития той или иной религии религиозная система постоянно видоизменяется, сохраняя при этом свою сущность. Следует подчеркнуть, что предлагаемый подход кардинально отличается от феноменологического внеисторизма М. Элиаде. Настаивая, что «история же в отдельно взятый момент являет собой не религию в целом, а всего лишь некоторые отдельные ее аспекты» феноменология, по сути, отрицает специфичность того или иного этапа развития религии, рассматривая ее лишь как целое. Как отмечает А.Н. Бурлуцкий, феноменология религии признает исторический и социокультурный полиморфизм, но рассматривает религию, как нечто совершенно независимое от исторического развития. Она отрицает религию как историческое явление, в котором видит лишь поверхностное проявление религиозной сферы[198]. Религиозная же система, как нам представляется, на каждом конкретном этапе исторического развития религии полностью отражает ее суть и напрямую с ним связана.

Отчасти предлагаемое понятие «религиозная система» соотносится с понятием «религиозный комплекс», хотя и носит уточняющий по отношению к нему характер. Религиозный комплекс – это интегративное образование, элементами которого являются: исторически сложившиеся или возникающие представления о Боге, человеке и их отношениях, включая ритуал и культ; религиозное и нерелигиозное сознание (мировоззрение) и их диалог; религиозная и нерелигиозная деятельность индивида, религиозной группы (организации)[199].

По сути, религиозный комплекс – это и есть религия во всей полноте своих социальных и духовных проявлений. Религиозная система же – это состояние религиозного комплекса на определенном историческом этапе развития религии, определяемое спецификой преобладающего религиозного сознания.

Проиллюстрируем предложенную схему на конкретном примере. В качестве определенной исторической религии нами будет рассмотрено христианство с его генезисом в католицизм.

В предложенной схеме латинскими буквами (a, b, с, d, е, f, g) обозначены различные, сменяющие друг друга религиозные системы христианства и его дальнейшей католической вариации с возникновения по сегодняшний день. Каждой из систем присущ свой специфический тип религиозного сознания верующих, который является преобладающим и определяющим:

– синкретическое позднеантичное/сенситивное (а);

– раннесредневековое/коммисционное (Ь);

– средневековое/догматическое (с);

– позднесредневековое/коммисционное (d);

– нового времени/комиссционное (е, f) (с преобладанием догматического компонента на первом этапе и сенситивного – на втором);

– новейшего времени/коммисционное (с преобладанием сенситивного компонента).

Следует иметь в виду, что в предлагаемой схеме рассматривается именно массовое религиозное сознание, но не религиозное сознание тех, кого М. Вебер называл «носителями виртуозной религиозности» или «виртуозами религии»[200], а также непосредственно представителей догматической церковной иерархии.

Генезис определенной (конкретно-исторической) религии, таким образом, представляется как смена религиозных систем путем формирования последующих на основе предыдущих.

Следует отметить, что на базе одних религиозных систем могут формироваться не только последующие религиозные системы в рамках определенной религии, но новые религии. Показательным примером здесь является формирование христианства на основе религиозной системы иудаизма первых десятилетий I века. В данном случае мы говорим не об иудаизме в целом, а о его конкретно-историческом этапе развития, на котором и смогло сформироваться христианское учение. Мессианские ожидания, политическая обстановка, состояние священства и т. д. – все это было присуще конкретному историческому этапу и послужило основой для зарождения нового религиозного культа. При этом сам иудаизм не прекратил свое существование.

В то же время известно, что целый ряд религий, существовавших в древности, исчезли. Как представляется, это связано с еще одним параметром религиозной системы: ее открытостью/закрытостью.

Открытые религиозные системы способны к развитию – именно в их лоне зарождаются подсистемы и именно на их основе формируются новые религии. Закрытые религиозные системы замыкаются сами на себе, что ведет впоследствии к деградации религии и ее возможному исчезновению. Степень открытости/закрытости религиозной системы определяется спецификой религиозного сознания, доминирующего в ней. При этом процесс развивается диалектично: высокий уровень догматизма ведет к закрытому состоянию системы, но и высокий уровень сенситивного компонента грозит ее разрушению. Таким образом, идеальным является сбалансированное состояние системы.

Необходимо отметить, что параметром открытости/закрытости религиозной системы служит ее способность адаптироваться к потребностям времени, способности гибко реагировать на изменения внешних и внутренних условий и вызовов, сохраняя при этом свою самость. В этом смысле религиозная система римской религии периода Империи, официально включавшая в свой пантеон богов присоединенных территорий, не являлась открытой. В то же время современный реформистский иудаизм, приспосабливающийся к запросам времени, вполне может трактоваться как открытая (хотя и консервативная) система.

В заключение мы можем сделать следующие выводы:

1. Системный характер религии может быть установлен из хода ее исторического развития.

2. Религия как социодуховная система представляет собой совокупность всех религиозных систем человечества на протяжении его существования.

3. Базовым элементом религии как социодуховной системы выступает религиозное сознание.

4. Религиозное сознание определяет развитие определенной религии, формирует конкретно-историческую религиозную систему, являющуюся структурным элементом этой религии.

5. Религиозная система характеризует определенную религию на конкретном этапе ее исторического развития.

6. Религиозные системы можно разделить на открытые религиозные системы и закрытые религиозные системы, в соответствии со спецификой преобладающего религиозного сознания и уровнем их адаптации к конкретным историческим условиям.

Разработка концепции религиозных систем, по мнению автора, имеет дальнейшую перспективу. Изучение конкретных религиозных систем позволяет рассмотреть как отдельные вероучения, так и религию в целом в динамике, не как статическое, но как постоянно изменяющееся духовное состояние человечества. Вычленение в качестве элемента религии религиозных систем дает возможность отслеживания процессов на микроуровне, что особенно важно при исследовании проблем синкретизма, культурного взаимодействия, межрелигиозных отношений. Так, говоря о взаимодействии христианства с другими конфессиями, мы должны говорить не о христианстве вообще, а об определенном этапе его развития. То же самое относится и к другим религиям, которые постоянно видоизменяются, в первую очередь, на уровне религиозного сознания верующих.

Именно религиозное сознание выступает своего рода параметром порядка в той или иной религиозной системе, определяя дальнейшее развитие определенной религии, а следовательно и религии как общечеловеческого феномена. Рассмотрение именно этих вопросов является наиболее актуальным сегодня, когда религиозный фактор вновь играет весьма заметную роль в мировых процессах.

Сегодня католицизм в Латинской Америке переживает период спада. Как отмечал еще в 1996 году Д. Ноултон, на протяжении последних тридцати лет миллионы латиноамериканцев, то есть около 20 % от общей численности населения региона, присоединились к другим религиям[201]. Спустя десять лет М. Гровер подтвердил все тот же факт: в большей части Латинской Америки за последние двадцать пять лет от 20 % до 30 % населения перестали считать себя католиками, что является примечательным признаком психологических изменений[202].