Читать онлайн «Религия на Кубе. Философско-религиоведческий анализ». Страница 13

Говоря о части, М. Элиаде имел в виду, что «у религии нет «истории», история же в отдельно взятый момент являет собой не «религию» в целом, а всего лишь некоторые отдельные ее аспекты»[147]. Таким образом, если с первой частью высказывания можно согласиться без каких-либо оговорок (религия – бесконечно сложная система), то со второй не все так очевидно. Принцип системы в Системе, фрагментарность религии в историческом контексте разрывает преемственность в процессе религиозного развития, но позволяет рассматривать религию как феномен вне давления общественного. Элементами религиозной системы выступают конкретноисторические этапы развития, только их совокупность дает полное представление о религии.

Согласно неофеноменологу Ж. Ваарденбургу, религия, постигаемая человеком на абстрактном уровне, постигается как ориентация, а сами религии – как системы ориентаций. При определении религии не стоит исходить из жесткой дихатомии профанное – сакральное, мирское – надмирное, так как «реальности» в религиях хотя и упорядочены иерархически, но слишком переплетены[148]. Ту же мысль разрабатывает и другой видный феноменолог А. Шюц, полагающий, что жизнь индивида проистекает во множестве реальностей, а потому невозможно ограничиваться в понимании религии лишь ее социологической или психологической составляющей. По мнению А. Шюца, «мир сновидений, мир грез и фантазий, особенно мир искусства, мир религиозного опыта, мир научного созерцания, игровой мир ребенка и мир безумия – являются конечными областями смысла», а переход от одной области к другой «можно исполнить только посредством того, что Кьеркегор называет «скачком», который проявляется в субъективном переживании шока»[149].

В своих рассуждениях Ж. Ваарденбург следует трактовке религии Э. Фроммом, который определял ее как «любую систему взглядов и действий, которой придерживается какая-то группа людей и которая дает индивиду систему ориентации и объект поклонения»[150]. Таким образом, религия выступает в качестве ценностно ориентированной системы взглядов и действий. Она не привязана к общественному устройству и не вытекает из него.

Свою трактовку автономности религиозной системы предлагает отечественный автор Л. С. Васильев. Отталкиваясь от предположения, что общественное развитие во многом зависит «от тех организационных форм и той догматической структуры, которые та или иная религия уже выработала в процессе своего раннего развития», он полагает, что «раз возникнув и начав формироваться в данных условиях по определенным, присущим именно ей структурным принципам, та или иная религия – становится весьма автономной системой, развивающейся по своим, внутренне детерминированным законам»[151].

Можно выделить и другие варианты систематизации религии. Тем не менее все они, так или иначе, делятся на две большие группы, которые объединены по принципу отношения религии к обществу или же по принципу отношения сознания к материи, мышления к бытию. При этом, если социоориентированные концепции в качестве ведущего фактора определяют материальную сторону религии, то автономно ориентированные – духовную (или психологическую).

Кратко рассмотрев основные подходы к религии с точки зрения ее системности, мы можем констатировать, что проблема автономности/зависимости религии является крайне актуальной и не столь однозначной. По сути, данная проблема носит методологический характер, так как напрямую связана с категорией «веры», которая в первом случае важна в прикладном значении, а во втором – в ценностном. Если религия является лишь своего рода приложением к общественной характеристике индивида, неизменно происходит ее десакрализация, так как само вероучение теряет свою смысловую ценность. Вера является, в первую очередь, мотиватором внешнего (общественного), а не внутреннего (индивидуального).

Исходя из определения религиозной системы как автономной или зависимой, мы определяем и ее ранг: либо как подсистемы, либо как метасистемы.

Крайние подходы к определению системы религии, на наш взгляд, не являются продуктивными и объективно отражающими место и роль религии в мире. Очевидно, что как любая сложная система, религиозная система многогранна и многоаспектна. Духовное и материальное действительно тесно переплетаются в ней, порождая взаимосвязь элементов и структурируя. Тем не менее необходимо выделение ведущего компонента системы религии, определяющего ее специфику. Как представляется, таким компонентом является религиозное сознание, которое мы можем обозначить как структурообразующий элемент религиозной системы. По отношению к нему все другие составляющие системы носят подчиненный характер. Как замечает И.Н. Яблоков, сознание выступает в качестве системообразующего элемента во всех областях духовной жизни, и это утверждение в полной мере относится и к религии[152]. Можно говорить о том, что абсолютно во всех трактовках религии как системы фактор религиозного сознания является ведущим. Так или иначе, именно наличие веры в сверхъестественное, надчеловеческое, трансцендентное позволяет нам говорить о религиозной сущности как таковой. Как замечал Д. Фрэзер, «на первом месте, конечно, стоит вера, потому что, прежде чем угождать божеству, надо верить в его существование. Но если религия не ведет к религиозному образу действий, это уже не религия, а просто теология, так как, по выражению святого Иакова, “одна вера без дел мертва”»[153]. Даже при самом поверхностном знакомстве с религией и религиозными воззрениями становится очевидно, что в религиозной вере выражается все то, что верующие знают о божественной реальности в ее отношении к человеку и к миру, о том, как должна быть организована их повседневная практическая жизнь, их взаимоотношения с другими людьми[154]. Без фиксации религиозного сознания в принципе невозможно говорить не только о религии как системе, но и о религии как феномене вообще. Человек, не обладающий религиозным сознанием, не воспринимающий мир сквозь призму божественного творения, «не знает» Бога. Таким образом, Бог есть там, где есть религиозное сознание. Устранение религиозного сознания влечет за собой устранение Бога, а следовательно, и религии. Религиозное сознание является необходимым условием существования идеи Бога. В то же время прослеживается и обратная зависимость, но ее рассмотрение и трактовка является уделом теологии.

Безусловно, религия существует в рамках того или иного общества. В то же самое время бесспорно, что она существует и в рамках индивидуального сознания. Ввиду того что общество есть совокупность индивидов, можно сделать вывод о том, что религия – это социально-психологический феномен. Исходя из ведущей роли религиозного сознания, мы можем определить религию как социально-психологическую систему, обладающую двойственной природой. Эта двойственность исходит из понимания человека как носителя религиозного сознания. Общественный образ жизни человека неминуемо ведет к социальным проявлениям религиозного сознания. В то же время внутренняя направленность религиозной жизни обособляет человека от общества.

Таким образом, мы можем дать следующее определение религиозного сознания: религиозное сознание – субъективная форма отражения реальности, основанная на убеждении в наличии божественного начала (вере), базирующаяся на индивидуальных особенностях личности, формирующихся под влиянием социокультурной среды (традиции).

Следует уточнить, что ряд современных исследователей критически относятся к использованию понятия «религиозное сознание». Так, В. В. Шмидт отмечает, что «понятие «религиозное сознание» – некорректное словоупотребление, хотя и является устоявшимся; оно указывает на разделяемую человеком систему взглядов на проблему Бытия, то есть речь идет о религиозном мировоззрении или, по-старорусски – умонастроении»[155].

С точки зрения трактовки сознания как такового данное замечание является методологически верным: сознание не может быть религиозным или не религиозным. И тем и другим его делает Бытие, а также тот трансцендентный опыт, который получает индивид. Таким образом, мы можем говорить об определенном дуализме в вопросе трактовки религиозного сознания. С одной стороны это само мировоззрение, но с другой – и причина этого мировоззрения. С этой точки зрения мы можем говорить о том, что изначальное сознание не имеет той или иной направленности, но со временем определяется в своих мировоззренческих установках. В этом аспекте религиозное не является лишь одной из сторон сознания – оно носит тотальный характер. Все Бытие воспринимается как Бытие религиозное. И здесь мы можем говорить о религиозном сознании именно как о религиозном мировоззрении, но не одном из, а о единственном возможном для данного индивида. В результате мировоззрение подменяет собой сознание, что фактически снимает терминологическое противоречие.