Читать онлайн «Религия и культура». Страница 21

(Эти строки уже были написаны, когда вышел в свет первый том перевода на французский язык книги Густава Шнюрера «Церковь и цивилизация в Средние века». Мы нашли в этом важном труде, прочтение которого особенно полезно именно в наше время, замечательное подтверждение всему тому, о чем мы здесь говорим, — особенно это касается главы, посвященной автором правлению Карла Великого — и вообще нашей точке зрения на Средние века).

[24] Известно, что эта формулировка, взятая из римского права, в своем буквальном смысле означает право использовать и потреблять. Но такое право, полагаемое как абсолютное божественное право, исключающее любое сужение или ограничение, а также любую отсылку к регулирующей цели, превращает собственность в идола, приспособленного к обществу рабовладельцев или язычников.

[25] Известно, что понятие «однозначный» — это понятие, одинаково согласующееся с совершенно различными вещами, к которым оно применяется: так, понятие «человек» одинаково применимо к Петру и Павлу. Определение «неоднозначный» полностью изменяет свое значение в зависимости от предмета, о котором идет речь: так, слово «весы» означает и прибор для измерения веса, и знак зодиака. И напротив, понятие «аналогичный» обретает самый различный смысл, одинаковый только в одном отношении, например, как в случае с математическим понятием подобия, предметы, к которым оно применяется, отвечая одной и той же идее, могут быть совершенно различны по существу. Так, идея «знания» применяется совершенно различным образом, не теряя, однако, своего собственного значения, идет ли речь об интеллектуальном или о чувственном познании.

[26] Maritain J. Du Regime temporel et de la Liberte // Oeuvres completes, vol. 5, p. 354 et suiv.

[27] Ibid., p. 376 et suiv.

[28] Таким образом, рассуждение — это средство познания, а цель — добро, которого желают любимому существу, цель, однако, промежуточная (или инфравалентная), поскольку речь идет не о Существе, которого любят безраздельно.

[29] Так, резец скульптора — это инструментальная причина статуи, а скульптор — ее основная причина, но вторичная основная причина, подчиненная причинности архитектора, который строит здание, украшаемое статуей.

[30] Как подразумевается в предыдущих примечаниях, проблема «светского христианского государства» не обходится без связи с «христианской философией». Этот предмет также был бы достоин специального и углубленного исследования, которое было бы направлено без всякого сомнения, на аналогичное решение, mutatis mutandis (Изменив то, что следует изменить, с оговорками по обстоятельствам (лат.). - прим перев).

[31] Здесь уместно заметить, что когда речь идет о вопросах, касающихся политического сообщества, не следовало бы упускать из виду, что общество и общее благо народа суть реальности, не сводимые к простой сумме индивидов и к благам индивидов или к индивидуальным добродетелям. Для того чтобы каждый любил/свою родину, вплоть до того, что готов был бы отдать жизнь за нее, нет необходимости ее идеализировать в соответствии со своими личными убеждениями. Достаточно того, что родина есть. К нему, чья личность формировалась долгими совместными усилиями на протяжении всей человеческой истории, — которая, несмотря на все несомые ей нечистоты, совершается властью Божией — придет та любовь, которая приходит к нашим близким, ибо любовь приходит не к возможному, а к реально существующему. Этот человек, у которого есть родина, не лучший из лучших в ней, он не Сущий сам по себе, как думают обыкновенно те, кто обожествляет родину или государство. Но это благо действительное, конкретное, существующее, и тот, кто отвечает на отдельный зов в большом движении «человеческого каравана», хорошо организованного, и все же пестрого, разношерстного, разномастного, — тем более дорог. Нет надобности оправдывать его за то, что его обманным образом толкают на захват чужого Правосудие, или Свобода, или Цивилизация, или сам Бог (так подстрекают к войнам нынешние правители, потому что эти войны требуют от людей слишком многого и нарушают справедливое равновесие между ценностями множества людей и требованиями Государства, — это трагедия, и вот почему никто не желает миру мира более тех, кто хочет укрепить в сердцах людей доблесть любви к своей стране). Добросовестный анализ номинализма мог бы показать, что в тех многих Франциях, которые имеют самый разнообразный облик в сознании французов, принадлежащих к той или иной партии, живет не пустота или простая надежда, а скромная и драгоценная человеческая действительность, настоящая и живая, к которой причастен каждый француз. Это прежде всего реальность духовная и нравственная, но в то же время воплощенная, пусть даже и не поддающаяся определению; она, как все особенное, так или иначе принадлежит тем, кто находится под знаком духа, способного распознавать эту действительность и находить собственный образ, несмотря на окружающие его маски.

[32] Maritain J. Primaute du Spirituel // Oeuvres completes, vol. 3, p. 785–988.

[33] Таким образом, святость — это идеал, осуществимый для любого христианина, соответственно условиям жизни каждого.

[34] Троцкий Л. Д. О Ленине. — 2-е изд. — М., 1925.

[35] Мы, конечно же, говорим о Церкви, взятой в ее собственной реальности и в ее сущности, которая должна быть четко отмежевана от общественно-светского поведения таких-то и таких-то ее членов. Само собой разумеется, что такое отмежевание не имеет никакого смысла для тех, кто, принципиально отказываясь от признания всей собственно духовной реальности, осуждает себя именно на то, чтобы видеть в Церкви только общественно-светскую силу. Мы также пишем не для тех умов, которые сводят любой философский диспут к спору об экономических и классовых интересах и, следовательно, могли бы лишь ценой некоторого противоречия постичь, что такое есть поиск истины. Мы склонны согласиться с критиками, которые оказывают нам максимум доверия. Но те критические высказывания, которые сводятся к заявлениям, что Фома Аквинский — это выдумка перепуганных собственников, пытающихся отыскать некоего «анти-Маркса» (чему якобы и посвящены наши труды), просто комичны.

[36] Etenum non potuerunt mihi. [Ибо не могли одолеть меня. Лат.].

[37] Berdiaeff N.A. Probleme du communisme. - Paris: Desclee de Brouwer, 1933.-P.47.

[38] cm. 4.1, гл. III, разд. 1 (c.57–59).

[39] Здесь можно обратить внимание на возмущенный отклик некоторых патронов-католиков, людей, вообще замечательных, на энциклику «Rerum novarum» (Энциклика «Rerum novarum» («О новых вещах». 1891) папы римского Льва XIII — программный документ католической церкви, содержавший критику капиталистической эксплуатации трудящихся, высказывания в пользу социальной справедливости и улучшения положена рабочих. Частная собственность при этом объявлялась «священным правом работодателей», с которыми надо было налаживать сотрудничество. С этой целью было предложено создание христианских профсоюзов и ассоциаций христианских трудящихся, что получило широкое распространение в промышленно развитых странах Запада. — прим перев)

[40] Ср. c.l08-109.

[41] Cf.: Thomas d'Aquin. Sum. theol., 2–2, 78, 2, ad. 5.

[42] В средневековой схоластике, как отмечает Зомбарт, «проводилось четко выраженное различие между помещением капитала и предоставлением денег в долг под проценты, они рассматривались как два занятия, принципы которых противоположны» (ср. посвящ. этому место в «Sum. theol.»). Но по мере того как деньги, особенно начиная с XV в., становились хозяевами средств производства, капитал как вещь, как благо и как действительное средство производства должен был, при коллективном одобрении, которое было, так сказать, идеей, формирующей экономический строй, раствориться в деньгах, одновременно должна была укорениться идея плодовитости денег, гак что два противоположных занятия, о которых говорил Зомбарт, должны стремиться к слиянию друг с другом. Именно этот процесс добавился к номиналистическому разложению средневековой мысли, к разрушению ценностей, отмеченных пуританством и приматом материального преуспеяния в качестве знака предопределения, как и к другим факторам, положив начало капиталистической экономике, которая после долгого скрытого развития сумела взять верх в истории лишь со второй половины XVIII в. и отличалась не только тем значением, которое придавалось функции капитала, но и — что уже совсем другое дело — вредоносным извращением этой функции.

[43] См. классический анализ Зомбарта в его книге «Буржуа» [Зомбарт В. Буржуа: Этюды по истории духовного развития современного экономического человека: перев. с нем. — М.: Наука, 1994. - 442 с. — Примеч. пер.]. Эссле дает такое резюме этого анализа:

«Капитализм не извлекает из своей удачи никакой личной выгоды кроме иррационального ощущения делового успеха. Это как раз тот самый бесплодный аскетизм, столь необъяснимый и таинственный, низкий и достойный презрения, который появляется во взоре человека докапиталистических цивилизаций, для которого только извращением инстинктов, auri sacra fames [священная жажда золота (лат.)], можно объяснить, как люди посвящают всю свою жизнь уходу в могилу, наполненную материальными богатствами». «Когда вместе с пуританством капиталистический дух с его аскетизмом проник в Англию, этот аскетизм, как огненный пояс, замкнулся вокруг тела беззаботной Англии… Он потребовал нивелировки нравов, стандартизации, которая исключала как не имеющее ценности все, что не было непосредственно нужным экономике.» В соприкосновении с капитализмом все увядает, все нравственные и духовные ценности отмирают, остается один хаос. Родина становится чужим местом. Природа, искусство, литература, государство, дружба — все поглощается таинственным небытием для этого человека, «которому всегда некогда»… Современный капитализм ведет, по мнению Макса Вебера, «к механизации всей внешней и внутренней жизни». На первый взгляд кажется удивительным, что Зомбарт делит людей на две категории — «эротиков» и «буржуа» — и определяет капиталиста во вторую категорию, которая охватывает существа, утратившие чувство любви. Но разве не содержит эта теория Зомбарта глубокую правду, и разве не полное отсутствие чувства любви (в христианском смысле) лежит в основе всех общественных зол нашего времени?» [Haessle J. Le travail / Trad, par P. Linn et E. Born. - P. 345–346. - (Bibl. fr. de phil.]). О современном состоянии капитализма интересно прочесть двухтомную книгу: Sombart W. L'apogee du capitalisme. - Paris: Payot, 1932.