Читать онлайн «Преподобный Серафим Вырицкий». Страница 5

Видя, что он вновь волей-неволей оказался поставленным «на свещнице», о. Серафим усилил свои подвиги. Несмотря на тяжелые недуги о. Серафим неукоснительно соблюдал посты – более того, в понедельник, среду и пятницу он вообще старался не принимать никакой пищи. Бо́льшую часть ночи вырицкий подвижник посвящал молитве. Подражая своему небесному покровителю – преподобному Серафиму Саровскому, о. Серафим тоже молился в саду на камне. До камня – небольшого гранитного валуна, выступавшего из земли, старец добирался с помощью близких. Несмотря на то, что они постоянно уговаривали о. Серафима отказаться от этого подвига и молиться в келье.

Дни же старца Серафима целиком и полностью были отданы приему посетителей. Сотни людей с утра и до позднего вечера осаждали келью старца, прося его молитв, совета и помощи. Близкие, беспокоясь о здоровье о. Серафима, пытались оградить его от огромного потока посетителей. Однако, о. Серафим сказал им: «Теперь я всегда нездоров. Пока моя рука поднимается для благословения, буду принимать людей!» [3, с. 50]. По благодати старец чувствовал, кому встреча с ним нужнее – он старался вызывать таких людей из очереди. Прозорливость о. Серафима проявлялась не только в частных случаях. Еще до начала Великой Отечественной войны он предупреждал духовных чад о грядущей опасности.

Многочисленные посетители считали своим долгом поддержать старца материально. Они приносили ему деньги и продукты, но о. Серафим почти ничего не оставлял себе – все, что ему приносили, он раздавал другим посетителям, которые в данный момент своей жизни нуждались в деньгах.

В это время у о. Серафима появляются келейницы из духовных чад. Дело в том, что матушка Серафима к тому времени также стала болеть, а внучка Маргарита вышла замуж и стала матерью четверых детей.

Двадцать второго июня 1941 года началась Великая Отечественная война, а уже в августе немецкие войска начали наступление в районе станции Вырица. Местные жители в панике просили совета старца Серафима – как им быть и что делать. Почти всем старец давал одинаковый ответ – ничего не боясь, положиться на Бога и оставаться в Вырице. Лишь некоторым он посоветовал покинуть поселок – их дома во время оккупации были разрушены. Сам же о. Серафим в эти тяжелые дни молился обо всех: об оставшихся в Ленинграде духовных чадах, которым предстояла страшная блокада, о местных жителях, остающихся на оккупированной территории, об ушедших на фронт и уехавших в эвакуацию. Он молился о спасении России и о сохранении вырицких храмов.

После того, как немецкие войска заняли Вырицу, там были расквартированы вспомогательные части, состоявшие из румын, поскольку Румыния в годы Второй мировой войны была союзницей фашистской Германии. Однако румыны также, как и русские, исповедуют Православие. Румынские солдаты вместе с местными жителями хлопотали об открытии вырицких храмов. Вскоре при участии Псковской миссии были открыты оба вырицких храма – святых апостолов Петра и Павла и Казанской иконы Божией Матери, прихожанином которого считал себя о. Серафим.

Несмотря на открытие храмов, старец Серафим по-прежнему оставался средоточием духовной жизни Вырицы. К нему обращались за советом и помощью. Многие спрашивали его, как и когда окончится война. Отец Серафим предсказывал победу советской армии. Кто-то донес о пророчествах старца немецким офицерам, командовавшим румынскими частями. В результате, к о. Серафиму, заподозренному в просоветской пропаганде, нагрянула немецкая команда. Офицер, поначалу посчитавший старца диким мракобесом, был удивлен, когда о. Серафим обратился к нему на хорошем немецком языке. На недоуменные вопросы немца старец рассказал, что в миру был купцом, по торговым делам часто посещавшим Германию и Австрию. Тогда офицер задал о. Серафиму прямой вопрос о результате войны. Старец, как и в разговорах с жителями Вырицы, твердо заявил, что немецкую армию ждет поражение, а сам вопрошавший его офицер погибнет под Варшавой. Казалось бы, все должно было кончиться неминуемой расправой, но, как и в случае с чекистами, немецкий офицер понял, что устами русского старца ему говорит Бог. После этого оккупанты более не тревожили о. Серафима.

Во время оккупации старец старался принять всех приходивших к нему, хотя в отличие от довоенного времени к нему приходили не только верующие, но и атеисты. Беспокоясь о судьбе ушедших на фронт родственников, они обращались к о. Серафиму, как к гадалке, подчас не скрывая своего неверия. Но старец принимал и их. Он рассказывал им о Боге. После визита к старцу многие атеисты уверовали в Бога и свидетельствовали о Его милосердии по молитвам старца.

В январе 1944 года Вырица была освобождена советской армией. Несколько месяцев спустя – уже после полного снятия блокады Ленинграда – вырицкого подвижника посетил митрополит Ленинградский, Алексий (Симанский). За несколько часов до этого старец сказал своим домашним: «Сейчас к нам приедет митрополит» [1, с. 38], но они не обратили на слова старца внимания, считая, что это невозможно. Однако, несколько часов спустя, действительно в Вырицу к старцу Серафиму приехал митрополит Алексий. Бо́льшую часть времени, проведенного митрополитом в Вырице, они с о. Серафимом проговорили наедине. Известно лишь, что во время этой встречи старец еще раз предсказал митрополиту Алексию патриаршество. Не прошло и года, как предсказание старца Серафима сбылось.

1945 год – заканчивалась война; пережив тяжелые испытания, люди нуждались в духовной помощи не менее, чем в помощи житейской – старец Серафим не отказывал никому. Сам старец и его семья в это время узнали о постигшей их утрате – еще в январе 1941 года в заключении погиб сын о. Серафима Николай. Но из-за оккупации эта весть дошла до семьи гораздо позднее – уже после войны.

Между тем время пребывания старца Серафима на земле сокращалось. Когда в 1945 году отошла ко Господу матушка Серафима (в миру Ольга Муравьева), старец, прощаясь с ней, сказал: «Там, моя дорогая, незабвенная матушка, будем вместе» [4, с. 16].

Вообще, послевоенные годы – время наибольшего телесного умаления старца: с каждым годом ему становилось все хуже и хуже, и одновременно, – время его наивысшего служения людям. В Вырицу за советом к старцу Серафиму со всех концов России спешили страждущие. Ехали из Псковской, Новгородской, Великолукской, Калининской и других областей, из многострадального Ленинграда и его окрестностей, из Москвы и Подмосковья, из Эстонии, Латвии, Карелии и других мест. С каждым днем этот поток все увеличивался. Война разлучила несметное количество людей и многие надеялись узнать о судьбе своих ближних через вырицкого подвижника. Порой желающим встретиться со старцем для духовной беседы приходилось ожидать этой встречи в течение нескольких дней. Но недаром, в ту пору старец помог своими молитвами и практическими советами великому множеству людей. Кто-то узнал о пропавших без вести, другие по молитвам старца устраивались на работу, третьи обрели прописку и кров.

Неустанно служа ближним, о. Серафим и сам нуждался в поддержке и утешении. И Господь даровал ему такого сподвижника. Летом 1945 года настоятелем вырицкого храма в честь Казанской иконы Пресвятой Богородицы был назначен протоиерей Алексий Кибардин – замечательный пастырь и исповедник. В годы Первой мировой войны он служил приписным священником при Феодоровском Государевом соборе и был знаком и с семьей Царственных страстотерпцев. Умудренный многими годами гонений, о. Алексий сумел сохранить веру и любовь о Господе ко всем ближним. Первые же месяцы пребывания нового настоятеля в Вырице связали его с о. Серафимом самыми крепкими узами. Вырицкий старец стал духовником о. Алексия Кибардина, а тот – духовником старца Серафима. Отец Алексий часто приходил к старцу для духовных бесед и каждую неделю причащал отца Серафима Христовых Таин.

Оказав деятельную поддержку своему народу во время войны, Русская Церковь в послевоенный период получила некоторые послабления. В частности, было разрешено открыть несколько духовных школ. Одна из них располагалась в Ленинграде. Студенты Ленинградской Духовной Академии и Семинарии стали постоянными посетителями старца Серафима. Для будущих священнослужителей общение с ним служило бесценным источником духовного опыта. В этом плане весьма показателен рассказ одного румынского архиепископа, в то время учившегося в Ленинграде: «Я учился в 40-х годах здесь, в Духовной Семинарии, и мы часто ездили к Серафиму Вырицкому. Вместе со мной, на моем курсе учился Алексей Ридигер. И мы – ребята – часто ездили к Серафиму Вырицкому побеседовать. И вот однажды я поехал к Серафиму Вырицкому… и стал ему плакаться, рассказывать, как у нас в Румынии веру искореняют, как убивают священников, как все это плохо. А Серафим Вырицкий меня ободрил и сказал, чтобы я не расстраивался, что будет время, когда в Румынии Церковь возродится. – «И вот даже ты сам будешь архиепископом»» [20]. Этот юноша, вернувшись в семинарию, за чашкой чая рассказал своим соученикам: «Вот был у старца, у отца Серафима. Он мне сказал: «Не расстраивайся, архиепископом будешь». Ребята засмеялись и говорят: «Да ладно, не обращай внимания – вон он Лешке Ридигеру сказал, что он, вообще, Патриархом будет»» [20].