Читать онлайн «Дорогами ислама Центральной России». Страница 25

На территории современной Курской области находились и другие городские центры ордынской эпохи. Среди них сохранились Бесединский и Гочевский археологические комплексы.

Бесединский археологический комплекс – золотоордынское поселение, расположенное у дер. Городище Курского района. Состоит из городища и нескольких селищ. Исследовался раскопками в 1990-е гг. под руководством В. В. Енукова. В золотоордынский период здесь существовало крупное поселение с кирпичными постройками. Археологами найдена выразительная серия красноглиняной и поливной парадной и столовой керамики, чугунный котел, бронзовые зеркала. Особый интерес представляют предметы с арабскими надписями: бронзовая пластинка, золотой перстень с гравировкой на щитке «Да будет конец благополучен». В поселении найдена значительная серия серебряных и медных золотоордынских монет; ранняя монета из этой серии датируется 1309/1310 г. Предполагается, что данное поселение представляло собой крупный золотоордынский центр, расцвет которого приходился на середину XIV в.

Гочевский археологический комплекс – многослойный памятник, включающий крупный городской центр ордынской эпохи. Расположен в 3 км от с. Гочево Беловского района на одном из мысов правобережной террасы р. Псёл. Состоит из двух городищ («Крутой Курган» и «Царский дворец»), селища, курганного и бескурганного могильников. Первое упоминание о памятнике встречается в 1760-е гг. в анкетах Белгородской губернии XVIII в. Начиная с исследований Д. Я. Самоквасова в 1909 г., на территории Гочевского археологического комплекса раскопки велись преимущественно на курганном могильнике, изучались также городища и селища. В послевоенное время ряд археологов неоднократно проводили разведочные работы. В 1989 г. было обследовано городище «Царский дворец». С 1994 г. охранные раскопки комплекса ведет древнерусская экспедиция Курского государственного областного музея археологии. В 1994–2000, 2002 гг. исследовались насыпи курганного могильника. В западной части поселения был открыт ров, являющийся остатками оборонительных сооружений. На поселении при раскопках и сборе подъемного материала найдены многочисленные предметы быта и украшения XI–XIV вв., среди которых ножи, замки, ключи, бубенчики, браслеты, бусы, подвески из лазурита, изготовленные в Волжской Булгарии. Раскопаны также фрагменты полуфаянсовых чаш из белого рыхлого кашина, покрытых прозрачной глазурью с черной подглазурной росписью. Они произведены в поволжских центрах Золотой Орды во 2-й половине XIV в. Кроме того, обнаружен серебряный данг и три медных пула плохой сохранности. На аверсе данга – частично стертая строчная надпись «Султан справедливый//Тохтамыш хан//?//»; на реверсе: в фигурной рамке четко виден год чеканки «887 год хиджры» (1482/1483 г.). Вероятно, год отчеканен не совсем верно; предположительно правильная дата чеканки – «787 год хиджры» (1385/1386 г.).

На двух пулах видно изображение зверя с изогнутым хвостом (по версии некоторых исследователей – барса), идущего вправо; над его туловищем расположен восходящий диск солнца. Надписи не читаются, однако по характерным особенностям изображения на одной из монет (на аверсе – рамка, разделенная одной горизонтальной линией, на реверсе – диск солнца имеет две окружности) можно предположить, что наиболее вероятное место чекана данной монеты – Сарай ал-Джадид. На аверсе третьей монеты удалось разобрать обрезанную арабскую надпись в две строки «чекан» // изображение верхней части трехногой тамги верха; на реверсе – обрезанную арабскую надпись «Ги(йяс?)…». Подобные монеты с трехногими тамгами без верха историк и археолог Г. А. Федоров-Давыдов отнес к категории анонимных пул. Вполне возможно, что отчетливо сохранившееся изображение верхней части тамги относится к серии т. н. гиреевских тамг XV в. В ходе исследования городища «Царский дворец» был обнаружен редкий тип серебряного джучидского ярмака, имеющий следы огня на лицевой стороне. Монета в хорошей сохранности с четко читаемыми надписями: на аверсе: «Каан справедливы-//й Менгу-Тимур// чекан Крыма//(тамга дома Бату)»; на реверсе: «Нет бога кроме Аллаха//Единого, нет ему сотовари-//ща. 665 год хиджры», что соответствует 1266/1267 гг. Исходя из имеющихся данных по нумизматике Золотой Орды 1260-х гг., эта находка является самой ранней известной монетой Менгу-Тимура вообще и ранней джучидской чеканкой в Крыму в частности. На «Царском дворце» был обнаружен также медный пул, на аверсе которого: в окружности из точек «чекан Крыма//(тамга дома Бату)»; на реверсе: «Кырк//сёгиз бир яр-//маку» – обозначение на тюркском языке соотношения стоимости серебряных и медных монет – «48 (этих монет равно) 1 ярмаку». Аналогичные анонимные монеты с тамгой дома Бату чеканились в Крыму именно с 1270-х гг. В связи с тем, что ярмаки находились в обращении в 1260– 1270-х гг., закономерно предположить, что данный пул также можно датировать 1270-ми гг.

Хотелось бы обратить внимание на следующие обстоятельства, связанные с определением хронологии «Царского дворца». Во-первых, в процессе исследования памятника установлено, что он существовал достаточно короткий период времени. Во-вторых, все обнаруженные в ходе раскопок предметы вооружения, воинского снаряжения и конской упряжи, а также керамика датируются 2-й половиной XIV – началом XV в. В связи с этим постройку крепости замкового типа, вероятно, нужно датировать серединой – 2-й половиной 1360-х гг. Именно тогда данная территория после победы Ольгерда над монголами у Синих Вод в 1363 г. перешла под юрисдикцию Великого княжества Литовского.

Найденные на городище монеты 2-й половины XIII в., скорее всего, связаны с событиями конца XIV в., а именно с походом Витовта зимой 1397–1398 гг. вниз по Днепру и захватом в результате этого похода значительной территории, включая части побережья Черного моря. Вполне возможно, что участники похода могли привезти крымские монеты в виде военного трофея.

Гибель городища «Царский дворец» – одной из крепостей юго-восточного порубежья Великого княжества Литовского – вероятно, произошла после разгрома литовско-русской армии Витовта и татарского отряда Тохтамыша объединенными силами Тимур-Кутлуга и Едигея 12 августа 1399 г. в битве на Ворскле. Преследуя остатки побежденной армии Витовта, монгольские отряды рассеялись по всем землям литовско-русского порубежья, грабя города и селения. Несомненно, среди этих разоренных земель находился и Курский край. Не исключено, что именно тогда был взят штурмом и сожжен замок на р. Псёл.

Как было отмечено, во второй половине XIV в. курские земли вошли в состав Великого княжества Литовского, сохранив прежнюю ордынскую монетно-денежную систему. Часть выходцев из Орды основала в составе княжества автономное политическое образование – Яголдаеву тьму, просуществовавшую с конца XIV – 1-й половины XV в. до начала XVI в. Административный центр этой автономии, т. н. «Еголдаево городище», известен по документам конца XVI–XVII вв., но археологические исследования не проведены до сих пор.

Сведения о жизни мусульманского населения в постордынский период и вплоть до XIX в. очень скудны. Известно лишь о несении военной службы многочисленными отрядами служилых татар в пограничных гарнизонах. При этом следует отметить крайне слабую разработанность данной темы в российской историографии. Украинная служба татар в конце XV–XVI вв. зафиксирована для всех соседних регионов. Известен факт отправки в 1676 г. контингента симбирских служивых татар в г. Рыльск для участия в Русско-турецкой военной кампании; среди командированных мурз и татар были Агишевы, Байсеитовы, Биговатовы, Бурлуковы, Кичкиновы, Мустафины, Семенеевы, Урусовы, Хозины.

В XIX в. в Курске проживали отдельные ссыльные с Кавказа, в частности правители упраздненных азербайджанских ханств (в 1819–1824 гг.). Краткосрочно здесь останавливался плененный имам Шамиль (19 сентября 1859 г. в Курске и в декабре 1868 г. – в имениях А. И. Барятинского под Рыльском и под Льговом). Постоянно проживавшее в Курске мусульманское население упоминается в документах с 1865 г. В тот год в городе числилось 28 татар – по большей части нижние чины в кавалерии и частично в пехоте, а также 4 черкеса, присланных на жительство.

Судя по известным на сегодняшний день документам, мусульманская община в Курске сформировалась в 1890-х гг. Ее члены являлись постоянными жителями города и прилагали усилия для официального оформления своей религиозной деятельности. 26 апреля 1891 г. Аббас Ханбеков, домовладелец из Ямской слободы, подал прошение губернатору о разрешении провести коллективную молитву по случаю праздника Ураза-Байрам в помещении Дворянского собрания. В 1894 г. в результате ходатайства и.о. муллы Курской губернии о «бесплатном отводе места под кладбище проживающих и умирающих в Курске магометан» было образовано Татарское кладбище.