Читать онлайн «Жизнь и деятельность Архиепископа Андрея (Князя Ухтомского)». Страница 32

*Кроме уже оговоренных фактов, на Съезде были приведены свидетельства мирян, специально посетивших синод митр. Сергия, о том, что там не существует твердого мнения на деятельность еп. Андрея и сам глава Синода, на словах, не придает значения разговорам о запрещении.

144

которые не могут быть поколеблены той или иной формой воплощения чисто политической идеологии.

* * *

Одним из центральных вопросов Съезда в Уфе стояла проблема взаимоотношений со старообрядчеством, в первую очередь с представителями древлеправославной Церкви, приемлющей Белокриницкую иерархию.

Дело в том, что беглопоповцы восприняли акт 28 августа 1925 года как попытку присоединения еп. Андрея к их обществу и посчитали ее незаконной, так как не был выполнен установленный ими чин принятия. Не признали они также и архиерейства еп. Климента и последний обратился в архиепископию в Москве с просьбой принять его в Белокриницкую иерархию. Просьба, по надлежащем рассмотрении, была удовлетворена*.

Еп. Климент прибыл в Уфу на Съезд, чтобы дать показания о состоявшейся в Ашхабаде попытке воссоединения. В то же время сюда явились представители Тихвинской старообрядческой общины Москвы — авторитетнейшие старообрядческие деятели-миряне П.П. Агафонов и М.И. Бриллиантов, намеревавшиеся «войти в официальные отношения с последователями архиепископа Андрея и возбудить вопрос о мире, так как архиепископ Андрей давно уже занят этим вопросом» (144).

Старообрядцы очень строго относятся к принимаемым ими представителям православной Церкви и тщательно

*Старообрядческий Собор, состоявшийся 5-14 сентября 1926 г. ¦ постановлении параграф 23 определил: признать рукоположение Климента епископами Андреем и Руфином Саткинским во епископа Томского и присоединение его к Белокриницкой иерархии, совершенное архиеп. Мелетием 31 окт. 1925 г. Собор признал решение четырех епископов от 8 декабря 1925 г. правильным и постановил: «считать его состоящим в числе епископов, поручил временно заведовать приходами Иркутской епархии» (222, 20). В протоколах Собора 1927 г. еп. Климент состоит в списке присутствующих архиереев как «епископ временно Иркутский» (353, 5).

145

проверяют, действительно ли иерей не замечен в чем-либо предосудительном и не находится ли он под запрещением. Поэтому член Казанской старообрядческой общины г. Уфы И.И. Шароватов — делегат старообрядческого Собора 1926 года — специально явился в августе 1926 года к митр. Сергию и"на вопрос, кем был запрещен еп. Андрей, получил ответ заместителя местоблюстителя патриаршего престола: "Не то Петром, не то Агафангелом». Письменное подтверждение запрещения в Синоде, по словам, Шароватова, искали в течение сорока минут, но не обнаружили. Выяснив правоспособность еп. Андрея, старообрядцы прямо предложили уфимцам создать комиссию для выработки основ единения «при соблюдении с обеих сторон чинопос-ледований, предания и обрядов апостольской Церкви». Речь поначалу шла о единении православной Церкви на территории Башкирской АССР и Казанской общины. Комиссия из сорока человек была создана, но не успела подготовить вовремя необходимые материалы и продолжала работу уже после Съезда.

Накануне в среде старообрядчества, приемлющего Белокриницкую иерархию, прошла широкая дискуссия о роли мирян в церковных делах. Активное участие в обсуждении проблемы приняли Агафонов и Бриллиантов, в свое время — члены архиепископского Совета.

Результаты обсуждения свидетельствовали о том, что деятельность и идеи по устройству церковной жизни, проводимые еп. Андреем, встретили бы широкую поддержку в древлеправославной Церкви. Так, в сообщении московских старообрядцев с удовлетворением отмечается, что в докладе еп. Аввакума на Съезде идеи «нисколько не расходятся с жизнью апостольской Церкви, каждое «душа и сердце бе едино было» у пастырей и пасомых, оно не расходится с пожеланиями и нашей св. Церкви именно этого древнего уклада жизни церковной» (144).

Закончить разрешение проблемы на Съезде не успели и работа в этом направлении продолжалась, но еще в «Декларации» было твердо заявлено:

«Мы приглашаем старообрядцев к взаимному единению,

146

чтобы общею молитвою и любовно поправить нашу церковную жизнь» (127, 16). В дальнейшем старообрядцы тесно сотрудничали со сторонниками «Декларации». И.И. Шароватов стал иеромонахом с именем Гермоген и работал под духовным руководством еп. Андрея, уверенного в том, что старообрядцы пойдут за о. Гермогеном (письмо от 2.9.1928). В письме от 24 августа 1928 года еп. Андрей сообщает, что бывший сотрудник дореволюционного журнала «Старообрядческая мысль» Б.В. Подвицкий «решил идти в монахи именно в Уфу, потому что только в Уфе хотя бы намечается подлинно церковная работа».

* * *

На уфимском Съезде было принято решение об отношении к ВВЦС архиеп. Григория, которое гласило: так как эта попытка организовать верховную церковную власть, «как показала настоящая действительность не увенчалась всеобщим успехом, то просить епископов, группирующихся около ВВЦС, принять все меры к тому, чтобы в деле церковного строительства перешли на путь подлинной апостольской жизни, в согласии с предложенной нашим Съездом Декларацией, а до тех пор... сохранить выжидательное положение» (144).

15-18 ноября 1927 года в Москве состоялся съезд староцерковников, признающих ВВЦС, и на нем присутствовали уфимские делегаты — епископ Усть-Катавский Антоний (Миловидов) и инокиня Саломия*. На съезде было, кроме прочего, принято решение, утверждавшее, что необходимость в автокефалистском движении отпала. Однако уфимские делегаты, в соответствии с рекомендацией Съезда, заняли выжидательную позицию, но твердо заявили о праве на существование автономной Церкви на территории Уфимской епархии. В опубликованных протоколах съезда выступлений еп. Антония не

* Александра Ивановна Зелинская — бывший редактор «Заволжского летописца».

147

зафиксировано (если они были), но дважды выступала инокиня Саломия,утверждавшая необходимость автокефалии, организованной с благословления еп. Андрея и в соответствии с пожеланиями верующих епархии. По поводу подчинения ВВЦС было сказано, что уфимский Съезд послал ихтипнь для знакомства с деятельностью ВВЦС (192, 9). Следует отметить еще один факт. В протоколе N 4 съезда от 18 ноября, когда его делегаты высказывали свои верноподданические чувства и благодарили Советскую власть за строительство нового общества, борьбу за мир и дарование Патриарха Русской Православной Церкви, зафиксировано и выступление инокини Саломии, которая ограничилась чисто церковными проблемами: «Мы должны быть признательны гражданской власти за два величайших благодеяния: 1) отделение Церкви от государства и 2) предоставление возможности выработать идеальную конституцию» (193, 13). Но и здесь следует иметь в виду редакторскую работу при подготовке публикации протоколов.

В дальнейшем, по всей видимости, никаких контактов Уфы с ВВЦС не было. Однако в марте 1928 года еп. Андрей получил письмо за подписью управляющего делами ВВЦС еп. Бориса, в котором тот предлагал присоединиться к Совету, предварительно покаявшись в «Асхабадской ошибке». 11 апреля в своем «Ответе 12 епископам» владыка Андрей писал, что никакой ошибки в отношении старообрядчества он за собой не признает и одновременно не считает каноническим Совет, возглавляемый епископами Григорием и Борисом, также как и Синод митр. Сергия, и обновленческий:

«Все эти цезаропапистические центры я признаю одинаково неканоническими и одинаково для Церкви вредными» (127, 12). На этом контакты завершились.

Уфимские власти не могли допустить активизации сторонников «Декларации» — общественная жизнь, опи-

148

рающаяся на чуждую идеологию, должна быть пресечена, тем более, что существовала церковь, руководимая еп. Иоанном — сторонником митр. Сергия, терпимого в. Москве. И вот в дневнике уфимской жительницы в записи от 21 апреля 1928 года мы читаем:

«Владыка Андрей уже давно не в Уфе, его сослали в Туркестан. Многих сослали, еще иных арестовали. Я не хожу в церковь...» (287).

Вероятно аресты велись именно в апреле 1928 года, так как в марте мы еще наблюдаем следы тех, кто позднее был удален с территории республики.

По отрывочным данным — из дневников, писем, газет и сохранившихся документов — можно хотя бы частично определить судьбы последователей еп. Андрея после организованного разгрома сторонников уфимской «Декларации». Епископ Аввакум (Боровков), главный вдохновитель Съезда, был сослан в Ульяновск, поддерживал тесную связь со своими прихожанами, за что и был в 1930 году сослан на Север. Епископ Вениамин (Троицкий) вначале был сослан в Меликес в Среднюю Азию, а затем, после некоторого перерыва и пребывания в Уфе, отправлен в Сибирь. Известно, что в 1956 году проживал в Якутске.