Читать онлайн «Религиозно-философские основы истории». Страница 58

{12} Муретов Митрофан Дмитриевич (1851 — 1917) — профессор кафедры Священного Писания Нового Завета Московской Духовной академии. Автор книг «Ветхозаветный храм» (М., 1890) и «Эрнест Ренан и его “Жизнь Иисуса”» (СПб., 1907).

{13} Зенон из Элеи (ок. 490 — 430 до P. X.) — древнегреческий философ. Автор знаменитых парадоксов «Ахиллес», «Стрела» и др.

{14} Спасский Анатолий Алексеевич (1866—1916) — профессор Московской Духовной академии по кафедре общей церковной истории. Автор книги «История догматических движений в эпоху Вселенских соборов» (в связи с философскими учениями того времени). Т. I. Тринитарный вопрос (История учения о Св. Троице). Изд. 2-е. Сергиев Посад, 1914.

{15} Варнавва — один из первых, принявших крещение. Славился своим даром утешать несчастных. Умер в 76 г.

{16} Св. Игнатий Богоносец — ученик св. ап. Иоанна Богослова, епископ Антиохийский. Замучен в 107 г. Имеется семь его посланий.Св. Поликарп — любимый ученик св. ап. Иоанна Богослова, епископ Смирнский. Был известен распространением и защитой христианства по всей Азии. Мученически погиб в 166 г.Татиан, или Тациан, — писатель-апологет, ученик св. Иустина Философа. После смерти учителя уклонился в гностицизм. Род. во II в. в Ассирии. Умер в 175 г.Св. Ерм (Ерма) — родом грек, в детстве был рабом в Риме. Стал свободным. Он получил откровение написать книгу «Пастырь» для исправления заблудших. Жил на рубеже I и II вв.Св. Климент — третий епископ Римский, святой муж апостольский. Отец и учитель Церкви. Умер в 101 г.Св. Феофил — епископ антиохийский, писатель-апологет III в. Уцелело только «Послание к Автолику».Эрмий (Ермий) — христианский философ, написавший «Осмеяние языческих философов». И —III вв.Мелитон — сардийский епископ (в Лидии). Христианский писатель, автор «Ключа» и «Предисловия к извлечению из Св. книг».Афинагор Афинский — христианский апологет II в., блестящий оратор. Автор апологии «Прошение за христиан» и философского трактата «О воскресении мертвых». Умер около 170 г.Минуций Феликс (150 — 200 гг.) — христианский апологет.

{17} Климент Тит Флавий, пресвитер Александрийский — знаменитыйнаставник и писатель конца II — начала III в. Является главой Александрийской богословской школы. Знаменит своей трилогией: «Протрепик», «Педагог» и «Строматы». Умер до 220 г.

{18} Евсевий Памфил (263 — 340) — епископ кесарийский, церковный историк. Автор «Церковной истории».Иероним Евсевий, Софроний (342 — 420) — блаженный,знаменитый учитель и столп западной Церкви.

{19} Попов Иван Васильевич (1866 — после 1936) — профессор Московской Духовной академии по кафедре святоотеческой литературы (патрологии). Автор ученого сочинения «Личность и учение блаженного Августина». Т. I. Ч. I. Личность блаженного Августина. Ч. 2. Гносеология и онтология блаженного Августина. Сергиев Посад, 1917. (Второй том был утерян.)

{20} Монархианство (монархиане) — христианские еретики конца II— III в. Отрицали Божество Сына и Св. Духа.Антитринитаризм — учения, отрицающие догмат или учение о Св. Троице.Арианство — ересь, возникшая в IV в. Основатель — александрийский пресвитер Арий — учил, что Сын Божий не подобен Отцу, а сотворен Им.

{21} Эвионизм (евионизм) — секта, придерживавшаяся многих еврейских обычаев.Докетизм — еретическое учение, появившееся в I в., по которому у Христа не было тела, а Его явление было лишь призраком.

{22} Антиномисты (греч.противозаконие) — секты, отрицавшие нравственные христианские принципы.

{23} Св. Василий Великий (ум. ок. 330) — епископ Кесарийский, богослов. Боролся с арианством. Брат Григория Нисского. Автор знаменитого «Шестоднева».

{24} Амфилохий, епископ Иконийский (ок. 239 — 384). Боролся с арианами.

В религиозно-философском существовании человечества переживаются два основных состояния: веры и сомнения, которые выражают состояние жизнедеятельности нашего духа. Мы говорим о двух состояниях, а не трех, хотя жизнедеятельность духа представляет три состояния: веру, сомнение, отчаяние. Но отчаяние есть уже смерть, в нем нет жизнедеятельности, нет религиозно-философского существования. В истории человечества мы не знаем случаев перехода религиозно-философской жизни в отчаяние, то есть в смерть. Может быть, нечто подобное есть в аду, но на земле, среди живого человечества, проявляются только вера и сомнение с различными переходными между ними ступенями, и если вера способна переходить к сомнению, то сомнение в конце концов сменяется каждый раз какой-либо верою, доселе еще никогда не перейдя в смерть отчаяния.

Состояние веры — это есть состояние жизни, вдохновения, прозрение в самую, как чувствует человек, суть истины. Она кажется несомненною. Человек озабочен лишь тем, чтобы правильно ее выразить. Всякое иное мнение представляется несомненно ошибочным и отвергается. Все, кажется, заключается в основной формуле истины, и если не все еще кажется понятным, то лишь потому, что из нее не сделаны все выводы. Схваченная истина все может объяснить, все может дать, стоит лишь всмотреться в полноту ее содержания и не допускать ее искажения или затуманивания противными ей взглядами. В таком состоянии веры религиозно-философское сознание заботится лишь о том, чтобы отстранить все противоположное основной идее, а ее развить до конечных выводов.

Состояние веры является источником всякого творчества, всякого созидания, оно дает живое содержание существования. Все смелые концепции мысли и жизни рождаются из состояния веры. Жизнь человечества могуча только ею. Это состояние кладет начало эволюции, которая будет более продолжительна или менее, в зависимости от богатства содержания основной исходной идеи, но всегда вносит нечто в духовную сокровищницу человечества.

Но бывает иное состояние, когда ясная, резкая, отчетливая основная идея блекнет в сознании человека, уверенность в ее несомненной реальности исчезает, заменяясь раздумьем и сомнением.

Вопрос «Что есть истина?» не вызывает ответа, что ее совсем нет, но где она и в чем — на это также не является ответа. В отношении наличных религиозных концепций, философии, в строе жизни является разочарование. Все эти концепции и формы жизни, когда-то рожденные верой, еще утверждают каждая свою истину, но у бывших сторонников их родилось тревожное или тоскливое сомнение. Никто не убежден в полной их истине. Однако истина должна быть где-то. И вот является мысль, что она рассеяна повсюду, нигде не достигая полной ясности. Если же так, то ее можно выбрать из разных концепций и воссоздать, соединяя ее различные проявления и дополняя тем, что окажется необходимо для их объединения.

Вместо смелой работы веры, последовательной, логичной, самоуверенной, тут является работа компилятивная, эклектическая — синкретическая.

Органическое объединение различных точек зрения возможно тогда, когда мы охватываем их какой-либо общей идеей, более глубокой, более широкой, которая всех их объединяет. Такое объединение есть дело высокого творчества, но оно возможно лишь тогда, когда объединяющая идея создана вдохновением веры, высоким проницанием, ставшим выше того, во что люди могли проникнуть раньше. Не такова работа синкретическая. Она исходит не из чего-либо нового, более высокого, а лишь механически соединяет отдельные части уже существующих представлений, из которых каждое в своем целом уже не возбуждает веры. В такой работе нет никаких новых источников вдохновения. Она может быть умна, внимательна, тонка критически, но она — не есть работа творческая. Она не может иметь будущности, так как сшиваемые вырезки старых верований и убеждений все-таки по существу противоречивы, не связаны общностью какой-либо идеи, а потому не могут давать ростков новой эволюции. В лучшем случае их нагромождение может дать почву, на которой способно произрасти новое зерно, если только оно явится из какого-либо нового вдохновения веры.

Эпоха синкретизма поэтому совпадает вообще с временем духовного утомления, когда у разных народов с их верованиями и взглядами является разочарование в дотоле бывшем своем творчестве. Особенно предрасполагает к синкретизму такое сочетание условий, когда с этим внутренним утомлением народов является внешнее их объединение под одной политической властью или под влиянием других обстоятельств, усиливающих международные сношения и — таким образом — взаимное ознакомление. Такое объединение служит для миросозерцания, полного горячей веры в себя, подстрекающим стимулом к пропаганде, к стремлениям все чужое привести к своему верованию. Для миросозерцаний уже вялых, сомневающихся в себе оживленные сношения с чужим, наоборот, служат стимулом искать, нет ли чего-либо, чем можно воспользоваться для наполнения своей духовной пустоты.