Читать онлайн «Ковчег до Ноя: от Междуречья до Арарата». Страница 57

Табличка mappa mundi была приобретена Британским музеем в 1882 г.; в то время на ней были видны четыре треугольника, два из них полностью, а от двух других – только основания. Первая ее публикация появилась в 1889 г. в одном солидном немецком журнале; кроме этой публикации, мы располагаем еще несколькими другими фотографиями и рисунками пером, сделанными в разное время, но еще до утраты юго-западного треугольника. В совокупности они дают нам вполне достоверную картину.

Следует отметить, что подобные утраты и повреждения клинописных табличек исключительно редки; и надо же было так случиться, что это произошло с одним из «треугольников» вавилонской Карты мира! Еще более удивительно, что утрата оказалась некоторым образом восполненной при моем участии, причем с такими замечательными последствиями для этой книги, которых я тогда не мог себе даже вообразить. В последние десятилетия XIX века археолог Ормузд Рассам производил для Британского музея раскопки месопотамских городов Сиппар и Вавилон; музей принимал тогда в колоссальном количестве найденные там клинописные таблички. По прибытии таблички сортировались и регистрировались куратором отдела клинописи; он вкратце описывал самые важные детали каждой таблички, присваивал ей инвентарный номер и помещал в одну из коробок со стеклянной крышкой, постепенно заполнявших полки музейного хранилища. Материала приходило столько, что из каждого ящика сначала, конечно, выбирались для описи самые крупные и хорошо сохранившиеся таблички, затем все приличного размера фрагменты и т. д. В прибывавших ящиках целые таблички и большие фрагменты обычно были завернуты в бумагу; но кроме этого там находилось много маленьких обломков – рабочие Рассама, слава Богу, с большой тщательностью подбирали все самые ничтожные кусочки табличек с клинописью. Лондонский куратор, однако, не имел никакой возможности обработать все эти крошечные фрагменты по прибытии – на некоторых могло быть всего два или три знака, а тут прибывал уже новый ящик для разборки. В результате со временем накопился очень большой объем не разобранных фрагментов, до которых, надо надеяться, когда-нибудь дойдут чьи-то руки. Очень часто такой фрагмент представляет собой отломавшийся уголок делового документа («Свидетели: г-н Х; г-н Y; г-н Z…») или осколок с датой («1-й день 4-го месяца такого-то года правления Дария…») и сам по себе не вызывает большого интереса; но все их собрание в целом – бесценная сокровищница, ибо для каждого осколка в нашей коллекции имеется та табличка, которой он по праву принадлежит и с которой он когда-нибудь воссоединится. Может быть, после еще нескольких столетий нашей напряженной работы все таблички в Музее будут восстановлены и текст на них станет полностью читаемым. Все археологи, работающие над нашей коллекцией, понимают это и, участвуя в составлении немыслимых размеров пазла, мечтают о том, что в один прекрасный день какой-нибудь ничтожный, но столь необходимый им обломок той или иной таблички будет обнаружен и укреплен на нужном месте стараниями кропотливого реставратора. И время от времени это случается. Иногда крошечный черепок помогает сделать большое открытие.

Я уже говорил о том, что в течение многих лет я вел в Британском музее вечерний класс по изучению клинописи. Год за годом группа постоянных и прилежных учеников собиралась раз в неделю, чтобы погрузиться в таинственный мир клинописных знаков; мы читали вместе самые разные тексты, а иногда студенты даже выполняли небольшие домашние задания. С течением времени группа уменьшалась, многие уходили, хотя и с сожалением; зато одна из моих учениц, мисс Эдит Хорсли, настолько увлеклась изучаемым предметом, что с нетерпением ждала возможности продолжить уже как волонтер в нашем отделе. Для меня это было подходящим случаем разобрать, наконец, один из ящиков с фрагментами табличек, которым давно никто не занимался. Задача мисс Хорсли состояла в том, чтобы по очереди разворачивать фрагменты, лежавшие в ящике, слегка очищать их, сортировать настолько тщательно, насколько было в ее возможностях, и снова раскладывать по коробкам. После стольких лет занятий она, конечно, знала, как выглядят все эти клинописные деловые документы; поэтому мы договорились, что она будет отдельно складывать кусочки, отколовшиеся по углам, вдоль ребер и из середины табличек, а все странные осколки, не похожие на обрывки деловой документации, откладывать в отдельную кучку, которую я буду сам просматривать по пятницам после обеда. Эти странные осколки в основном оказывались фрагментами либо неумелых ученических табличек, либо астрономических числовых таблиц. Но в одну из пятниц я увидел в этой кучке лежавший поверх других фрагментов осколок таблички с надписью и треугольником.

Выше я уже не раз пытался описать, насколько жизнь исследователя клинописи полна неожиданностей и возбуждающих находок; но это был совсем особенный случай, потому что я с первого взгляда понял, как понял бы любой из моих коллег, окажись он на моем месте: этот осколок с треугольником принадлежит табличке mappa mundi, и никак иначе. Дрожащими руками я взял осколок, положил его в маленькую коробочку и побежал за своими ключами, чтобы открыть нужную витрину в Зале 51 и попробовать приложить его к табличке. Но когда я сбежал вниз и подошел к витрине, я с изумлением обнаружил, что табличка отсутствует. Находясь в чрезвычайном возбуждении, я в тот момент начисто забыл, что ее временно переместили в Британскую библиотеку (которая тогда еще оставалась в одном здании с Британским музеем, в районе Блумсбери) на выставку по истории географических карт. Надо было дожидаться утра понедельника, когда, наконец, мы с другим музейным сотрудником и мисс Хорсли, сопровождаемые сотрудником библиотечной охраны, который открыл нам витрину, получили доступ к табличке и приложили к ней наш новый фрагмент. Он оказался настолько точно соответствующим лакуне, что вынуть его обратно было уже затруднительно.

Это, однако, только верхушка айсберга. Рядом с нашей треугольной nagû на табличке имеется клинописная надпись, давно известная специалистам: «Между ними расстояние в шесть миль (bēru), где солнца не видно». Под самой этой nagû есть подпись: «Великая стена». Это, конечно, не китайская Великая стена, а гораздо более древняя, известная по нескольким клинописным источникам.

Добавить кусочек к Карте мира – это действительно достижение. Я был настолько им поглощен, что рассказывал о нем всякому встречному, даже тем, кто слушал без особого интереса. Через пару дней, стоя в очереди в столовой для музейных сотрудников, я упомянул о нашей находке Патрисии Морисон, в то время редактировавшей «Журнал Британского музея» (British Museum Magazine); она тут же предложила мне написать об этом в журнал [122]. Я беспечно возразил, что данная новость – из числа тех, о которых кратко сообщают по телевизору в конце вечерних новостей, чтобы отвлечь зрителя от мрачных событий прошедшего дня: «беременную кошку сняли с маяка на вертолете; кошка спасена!». На следующее утро, однако, мне звонят из входного вестибюля музея: Ник Гласс со съемочной группой новостной программы Четвертого канала[151] ожидают меня и мисс Хорсли и хотят увидеть фрагмент. Ник оказался соседом Патрисии и, очевидно, только что узнал от нее новость через садовый плетень…

«Случалось ли вам потерять деталь от пазла где-то за спинкой дивана? – вопрошал Тревор Макдональд в семичасовых новостях вечером того же дня. – Так вот, сегодня в Британском музее.» и т. д.

Таким вот образом была представлена целая история, снятая в полном Техниколоре[152] и показывавшая сперва нашу музейную галерею Месопотамских древностей и отдельно – коллекцию табличек, затем наших студентов за работой, мисс Хорсли в окружении всех ее пыльных черепков, и в завершение – компьютерную анимацию (а дело было еще в 1995 году!): фрагмент с треугольником самостоятельно прыгал в свою лунку в табличке. Весь сюжет уместился в четыре минуты сорок две секунды; настоящий Энди Уорхол![153] К тому же в мой день рождения [123]. Я тогда совершенно не представлял себе, как много будет значить эта новообретенная nagû в моих будущих исследованиях истории Ковчега…

Тип клинописи на табличке позволяет датировать ее, скорее всего, VI веком до Р. Х. Вавилон, начерченный на карте в виде горизонтального прямоугольника, помещен, несомненно, в центр вселенной, а точка, поставленная в середине прямоугольника, – это, по-видимому, зиккурат Навуходоносора II. На табличке можно выделить три раздела: двенадцать строчек описания сотворения мира Мардуком, богом Вавилона; затем чертеж самой карты; и, наконец, на обороте таблички – двадцать шесть строчек с описанием отдельных объектов, показанных на карте.