Читать онлайн «Эсхатология, милленаризм, адвентизм: история и современность». Страница 26

Отсюда следовало, что ни усилия самого человека не ведут к спасению, ибо это усилия того, кто пожелал спастись, ни действия церкви, ибо это тоже действия человеческие.

Этот теологический вывод, касающийся, казалось бы, сугубо богословского вопроса о формах и средствах спасения, в действительности имел огромные социально-политические последствия, перевернув всю Западную Европу, породив антифеодальные выступления, буржуазные революции, капиталистические отношения, современную науку и образование, институты политической демократии и т.д. Сами «отцы» Реформации, конечно, не стремились к революционным, радикальным изменениям в обществе. Более того, их позиция, особенно Мартина Лютера, была весьма осторожной, нередко консервативной и даже реакционной, прежде всего в таких вопросах, как вопрос о взаимоотношениях церкви и государства, о принципах отношения к власти и т.д. Консерватизм решения этих вопросов «отцами» Реформации был в первую очередь связан с их социально-политическими взглядами, которые были весьма и весьма осторожными. Именно анабаптисты начали борьбу с консервативными тенденциями в протестантизме, выступили с радикальными для того времени требованиями освобождения Церкви от государства, за защиту религиозной толерантности и религиозного плюрализма, за социальное, наконец, равенство. Протест некоторых из них нередко принимал хилиастические формы, соединялся с протестом масс против дальнейшего усиления эксплуатации и обнищания.

Название анабаптистов, или перекрещенцев (от греческого баптизо — погружаю в воду, крещу водой) было дано им их протестантскими оппонентами и критиками за то, что анабаптисты выступили против сохранившейся у последователей Лютера и Кальвина традиции крещения детей и стали заново крестить тех, кто приходил к ним. Такое крещение их оппоненты и противники и рассматривали как перекрещенство. Однако идеологи анабаптизма твердо стояли на необходимости такого перекрещивания. Впрочем, за формальным спором о том, в каком возрасте необходимо совершать таинство крещения, скрывались более глубокие споры о взаимоотношении Церкви и государства. Если анабаптисты выступали против подчинения Церкви государству, то их критики, напротив, отстаивали обратную позицию.

Впервые анабаптистские идеи высказал один из ближайших учеников Лютера Николай Шторк, весьма известная личность того периода. Исходя из учения своего учителя – Мартина Лютера о том, что человек оправдывается исключительно через искупительные заслуги Иисуса Христа, которые усваиваются каждым отдельным христианином при условии веры в Спасителя, Николай Шторк логическим путем пришел к заключению о том, что крещение младенцев не освобождает их от первородного греха со всеми его последствиями, ибо в момент крещения они не имели сознательной веры в Иисуса Христа, важность которой определяется тем, что «вдохновение, ниспосланное свыше, озарение внутреннего существа человека светом истины должны определять поведение христианина». А поэтому, утверждал Н. Шторк, необходимо заново совершать крещение над всеми взрослыми христианами, так как совершенное над ними в младенческом возрасте крещение не действительно. При этом Н. Шторк и его последователи ссылались на практику первых христианских общин, которые, по их словам, не допускали крещения младенцев. Этот новый догмат и послужил причиной отделения от последователей Лютера известного в истории религии течения «анабаптизма» — предвестника современного баптизма.

Шторк и его последователи исходили из того, что Бог непосредственно изрекает Свое слово во внутренность души и человек посредством этого получает благодать. Увлекаемые порывами религиозного экстаза и благочестия, анабаптисты переживали откровения, видения и беседы с Богом. Очень часто их «видения» носили социально-политическую окраску, что было неудивительным из-за остроты социального вопроса в Германии, где крестьянство жестоко эксплуатировалось немецкими князьями. Столь же естественным было и то, что социально-политические мотивы анабаптистов облекались в религиозные – хилиастические одеяния. Шторк, Томас Мюнцер, Иоанн Бухгольд и другие анабаптистские идеологи левого крыла полагали, что одряхлевшая, погрязшая в пороках церковь будет реформирована и обновлена человеком «большим», чем Лютер, который одновременно совершит переворот и во всем обществе таким образом, что все «нечестивые» (читай – богатые) будут уничтожены и на земле водворится видимое царство Христово. Они были глубоко убеждены в том, что наступили последние дни и второе пришествие Иисуса Христа очень и очень близко. Явившись на землю, Христос уничтожит царство антихриста, под которым они имели в виду папство, и сотворит новое царство из «истинно-верующих», или «святых», к коим они относили себя и своих последователей – главным образом, немецких крестьян, изнемогавших от крепостнической кабалы.

Так, Н. Шторк на одном из собраний в городе Виттенберг, в том самом, где Лютер прибил к дверям католического собора свои знаменитые тезисы, провозгласил, что сам ангел поведал ему о скором конце этого неправедного мира и о страшной судьбе тех, кто сегодня, не зная жалости к ближнему, обирает и унижает его. В адрес этих «нечестивых» была направлена и угроза: «Трепещите нечестивые, трепещите, скоро, очень скоро вы будете вздыхать в угнетении, а избранники Бога, сделавшись царями на земле, будут разделять со мною власть».

Первоначально, в 1520 г. с этими заявлениями Шторк и его последователи (Марк Томас-Штюбнер, Келлер) выступили в немецком городе Цвиккау, на границе с Богемией. Здесь они, «цвиккаусские пророки», и начали свою проповедь о скором конце света и торжестве славного земного царства Христова. Апеллируя не столько к Священному Писанию, сколько к собственному внутреннему откровению, они стали выступать с требованием не просто веры, но веры, подкрепленной адекватными ей, добрыми делами. В связи с тем, что дети не способны на такие дела, то надо крестить «возрожденных» взрослых.

После изгнания «пророков» из города Цвиккау по решению местного городского совета, они перебрались в Виттенберг, где в то время, воспользовавшись отсутствием Лютера, властителем дум и сердец верующих, особенно молодых, стал Андреас Карлштадт. Это весьма заметная личность в истории немецкой Реформации. В Виттенберге он был профессором философии и теологии местного университета. В 1517 г. он, предвосхищая Лютера, прибившего свои тезисы к дверям местного собора только в 1520 г. опубликовал 152 тезиса против торговли индульгенциями. В последствии он становится активным сторонником Лютера и участвует на его стороне в знаменитом диспуте Лютера с католическим легатом И. Экком, защищавшем учение Рима. Протестуя против осторожности и консерватизма позиции Лютера, он выдвигает все более и более радикальные предложения по реформации церкви. Так, в 1521 г. он требует ведения всех церковных служб на немецком языке, допущения мирян к обоим видам причащения без ограничений и без обязательной предварительной исповеди, разрешения священникам ношения светского платья и вступления в брак. В следующем году он вынудил совет принять по его требованию решение об изъятии из местных церквей всех изображений, в том числе и распятий, запрещения исполнения в храмах музыки, отвлекающей будто бы верующих от Бога. Все это: «органы, трубы, флейты – это театр», а не церковь, говорил Карлштадт. Возмутившись промедлением и нерешительностью в действиях властей города, он во главе своих сторонников стал срывать изображения во всех городских церквях, а их служителей, оказавших сопротивление, избивать камнями.

В духе «цвиккаусских пророков», полагавших, что «Бог прямо обращается к сердцу верующего», Карлштадт заявил, что наука, школа и образование – это главные препятствия на пути к подлинному богознанию и благочестию, а ректор школы, повинуясь его весьма высокому авторитету в городе распустил школяров по домам. Растерялись все – власти, священники, просто образованные люди. Конец беспорядкам в городе положил сам Лютер, который прервал свой вынужденный «отпуск» и вернулся в свой город для наведения порядка. «Пророки» были изгнаны и затерялись в истории.

Католические, протестантские, православные авторы рисуют «цвиккаусских пророков» в виде смутьянов и фанатиков, вообразивших себя в роли Божьих посланцев. Советские авторы обычно избегали давать характеристику их деятельности, теряясь перед их верой, затмившей все остальное, в том числе и их социальную платформу. Да таковой и не было. Это были скорее мистики – философы вроде Сведенберга и Беме. Они не собирались реформировать общество; их целью была только реформация церкви, возвращение к чистоте и простоте раннего христианства. Оригинальность их состояла даже не в идее перекрещения взрослых и не в протесте против детокрещения, ибо это все витало в атмосфере тех лет. Оригинальность их состояла в том, что они связали эти идеи с обличениями греховности земного мира и земной церкви и надеждами на скорое начало земного апокалипсиса и установление Христова царства в Германии.