Читать онлайн «Канон Нового Завета Возникновение, развитие, значение». Страница 40

Книги, относящиеся к третьему (промежуточному) классу, Евсевий обозначает словом «антилегомена», т.е. «спорные книги, хотя и приемлемые для большинства членов церкви» (αντιλεγόμενα γνώριμα δ' οΰν όμως τοις πολλοίς). В эту группу он зачисляет Послания Иакова, Иуды, 2–е Петра и 2–е и 3–е Иоанна[467].

Книги, подпадающие под категорию отвергнутых, Евсевий называет «незаконными» или «подложными» (νόθα)[468]. К ним относятся Деяния Павла, Пастырь Ерма, Апокалипсис Петра, Послание Варнавы, так называемое Учение Апостолов и Евангелие евреев. К ним же он непоследовательно причисляет Апокалипсис Иоанна, «если это верно» (εί φανείη)[469]. «Некоторые, как я уже говорил[470], его отрицают (άθετοΰσιν), другие же числят среди признаваемых книг». «Так же, — продолжает Евсевий, — некоторые думают и о Послании к Евреям». Здесь он еще больше запутывает картину, помещая вместе и ложные, и спорные книги и называя их все «спорными».

В заключение Евсевий перечисляет книги, «выставленные еретиками под именами апостолов». Эти, считает он, хуже ложных и «должны быть отвергнуты и как бесполезные, и как нечестивые». Среди них он числит Евангелия от Петра, Фомы, Матфия, Деяния Андрея, Иоанна и других апостолов.

Несмотря на благие намерения, Евсевий не сумел сформировать устойчивый список. Хотя соотносительные термины («признанный» и «спорный») достаточно ясны, он смешивает их с другими категориями, относящимися к другому понятийному аппарату. То, что при первом чтении воспринимается как четкое построение, при более внимательном взгляде оставляет в недоумении.

Трудности при анализе вызывает, как заметил Добшютц[471], мысленная борьба между Евсевием–историком и Евсевием — церковным деятелем. Сначала Евсевий классифицирует книги по их каноничности/неканоничности; затем, в зависимости от их содержания, он делит их на церковные и нецерковные. К первым относятся homologoumena (признанные) и antilegomena (спорные), которые каноничны, а ко вторым notha (подложные), которые не входят в канон и соответственно неканоничны. Нецерковные книги, утверждает Евсевий, не считают и никогда не считали авторитетными. Схематично классификацию Евсевия можно изобразить так:

Таким образом, notha занимают особенное положение, будучи церковными, но неканоническими.

Такая интерпретация позволяет нам понять, как Евсевий мог поместить Апокалипсис Иоанна условно в два разных класса. Как историк, Евсевий принимает то, что Апокалипсис широко признан, но, как церковный человек, он раздражен той экстравагантностью, с которой его использовали монтанисты и другие милленаристы, и потому рад сообщить в своем труде, что другие считают Апокалипсис неподлинным[472].

Почему Евсевий не упоминает в своем списке Послание к Евреям, в свое время широко обсуждалось. Самое простое объяснение в том, что он включил его как каноническое среди Посланий Павла, при этом не идентифицируя. Правильно и то, что авторство Павла оспаривалось; Евсевий в ряде мест приводит различные гипотезы, которые предлагали для объяснения стилевых отличий от других посланий Павла[473]. Но, поскольку в этом месте Евсевий всего лишь констатирует в более или менее упорядоченной форме, какие книги к какому классу принадлежат, и не обсуждает природу и происхождение этих писаний, он мог совершенно спокойно включить его в число Посланий Павла, так как сам относил его к ним.

В заключение мы должны признать, что Евсевию, может быть, и не удалось достичь стандарта, приемлемого в современной историографии, но его метод перечислений, учитывая пестроту жизни в древней Церкви, замечательно прост и практичен. Он старается точно передать принимавшееся в то время всей Церковью мнение относительно числа и названий книг Св. Писания. Недостаток уверенности говорит нам о честности Евсевия и о его нежелании навязывать более стройную, но искусственную классификацию. Его труд убеждает нас в том, что вскоре появится и более строгий, закрытый список книг.

Прежде чем проститься с Евсевием, мы рассмотрим еще одно свидетельство, имеющее отношение к теме канона, хотя, может быть, мы и не знаем, как его правильно истолковать. Около 332 г. император Константин, стремясь развивать богослужение и организуя его во всевозрастающем числе храмов своей столицы, распорядился, чтобы Евсевий составил 50 экземпляров Св. Писания. Опытные писцы (καλλιγράφοι) должны были их записать на хорошо обработанном пергаменте. В письме[474], которое дошло до нас, император сообщает ему, что все необходимое для этой работы передается в его распоряжение, включая два экипажа, чтобы доставлять готовые рукописи императору. Константин собирался лично все проверять. «Таков был приказ императора, — говорит Евсевий, — после которого работу незамедлительно начали. Вскоре мы отправили ему великолепные книги, тщательно связанные в тройной или четверной форме» (τρισσα και τετρασσα διαπεμψάντων ημών).

Хотя точное значение этих слов истолковывалось по–разному[475], интереснее всего вопрос (на который в тексте нет никакого ответа): какие книги и в какой последовательности были включены в эти собрания? Удивительно, что тот же Евсевий, который постарался достаточно подробно рассказать о колебаниях по поводу некоторых апостольских или считавшихся таковыми книг, ни словом не обмолвился о том, как отбирались писания в этом важнейшем случае. 50 первоклассных унифицированных экземпляров не могли, конечно, не оказать огромного влияния на создание будущих книг, по крайней мере в пределах Константинопольского патриархата. Они, несомненно, содействовали тому, чтобы на Востоке появился общепринятый канон Нового Завета[476].

Сегодня мы располагаем двумя греческими рукописями Ветхого и Нового Заветов, которые некоторые исследователи числят среди 50, созданных по приказу Константина. Как бы там ни было (а их принадлежность к александрийскому типу текста делает такое предположение маловероятным), они, по–видимому, написаны приблизительно в то же время и поэтому представляют особый интерес. Один из документов — Синайский кодекс. Весь его корпус Нового Завета и часть Ветхого сейчас хранятся в Британской библиотеке. Новозаветный раздел состоит из четырех Евангелий, 14 Посланий Павла (с Посланием к Евреям, располагающимся между 2 Фес и 1 Тим), Книги Деяний, семи Соборных посланий, Апокалипсиса, Послания к Варнаве и фрагмента Пастыря Ерма (до Зап IV. 3, 6). Другая рукопись — Ватиканский кодекс, который хранится в Риме. В своей новозаветной части он содержит четыре Евангелия, Книгу Деяний, семь Соборных посланий, Послания Павла до Евр 9:14 (располагавшегося после Посланий к Фессалоникийцам), где, к сожалению, рукопись обрывается[477]. Естественно предполагать, что оригинал включал Пастырские послания, а также Послание к Филимону, которое следовало за Посланием к Евреям, и что туда, несомненно, входил Апокалипсис.

Как мы видели в предыдущей главе, Восточная церковь, по свидетельству Евсевия, около 325 г. еще сомневалась в том, насколько авторитетно большинство Соборных посланий и Апокалипсис. В этом же веке, чуть позже, это пытались преодолеть такие разные церковные деятели, как Кирилл Иерусалимский, Афанасий Александрийский, Григорий Назианзин, Амфилохий Иконийский, Дидим Слепец и Епифаний Саламийский, составили несколько списков священных книг. Свидетельства прежних поколений в большинстве своем представляли собой эпизодические утверждения и случайные ссылки; эти же списки выглядят как суждения, призванные очертить границы канона.

Главное из сохранившихся произведений Кирилла Иерусалимского (315–386) — его Огласительные поучения (см. Приложение IV. 5), где он наставляет оглашаемых во время Великого поста, готовя их к крещению в пасхальное воскресенье. Произнес он эти проповеди около 350 г., в основном в храме Гроба Господня, построенном Константином, а позже их опубликовали по кратким записям одного из членов общины. Неудивительно, что в этой серии поучений, всесторонне и кратко излагающих христианскую доктрину и толкующих о практической жизни, содержится список Св. Писаний Ветхого и Нового Заветов[478]. Перечислив книги Ветхого Завета, Кирилл говорит, что в Новый Завет входят четыре Евангелия, и предостерегает своих слушателей от пользования другими евангелиями, подложными и вредоносными. За Евангелиями следуют Деяния Апостолов, семь Соборных посланий — Иакова, Петра, Иоанна и Иуды, которые «запечатлены четырнадцатью посланиями Павла». Все остальные, говорит Кирилл, «мы зачислим во второй разряд, и те книги, которые не читают в церквах, не читайте и вы по отдельности» (4, 36).