Читать онлайн «Белая Церковь: Вдали от атеистического террора». Страница 59

К сожалению, вскоре самому о Григорию пришлось подвергнуться нападкам «походной канцелярии» Осенью 1973 г, в связи с намечавшимся Третьим Всезарубежным Собором, он получил резкий выговорот Николая Вуича На этот раз последний представил длинный список подлинных и мнимых ненормальностей в отношениях Главы Императорского Дома и РПЦЗ – вплоть до недовольства тем, что вопросы сдачи в аренду земельных участков в Святой Земле решаются без консультаций с Великим Князем.

В конце письма Вуич даже высказывает мысль, что заявления о Георгия о преданности Престолу «в будущих поколениях, как не жаль, могут возбудить сомнения» Сетуя на недостаточное количество знаков внимания к особе Великого Князя со стороны РПЦЗ, Вуич указывает на то, что «Его Императорское Высочество, по Российским Законам, не только Защитник Святой Православной Церкви, но и Блюститель в ней Порядка».[28]

Теперь о Георгию нужно было оправдываться не только за Синод, но и за себя лично И он сделал это в вежливой и даже смиренной форме Он объяснил, что его возможности не безграничны, и навязать Церкви не свойственный ей в целом монархизм – невозможно Но им было сделано самое главное – Кирилла Владимировича признали в качестве Императора, и новых актов в поддержку Династии не требуется «Не хочу хвастать, – пишет о Георгий – но думаю, что могу по совести сказать, что если были установлены нормальные отношения с Митрополитами, то это достигнуто не без малого труда с моей стороны Трудность заключалась в том, что каждый акт церковный должен был исходить от иерархов самих так, чтобы моей руки не было заметно Прежде всего надо было преодолевать враждебные влияния Знаете ли Вы, сколько давления оказывалось на Митрополита Анастасия в связи с браком Великого Князя [29] Сколько мне надо было лавировать, чтобы вопрос этот в Синоде обсуждался при более благоприятном составе, и найти такую приемлемую с монархической точки зрения формулу, которая прошла бы единогласно? Тут в особенности сказалась раздробленность нашей эмиграции и довольно активное давление некоторых Членов Императорской Фамилии. Если обращение (Синода – С. С.) к Великому Князю Владимиру Кирилловичу как вступившему в возглавление Императорской Фамилии после кончины Его Родителя прошло уже легко, то признание в этом качестве покойного Государя было делом трудным Теперь я всегда настаиваю, что никакого акта признания Е. И. В. не требуется, ибо оно было уже изъявлено при Митрополите Анастасии»[30].

Итак, можно видеть, что отношения Главы Императорского Дома и Синода РПЦЗ развивались весьма непросто И в том, что они продолжались до начала 90-х гг прошлого века, – громадная заслуга о. Георгия Граббе. Он, несмотря на занятость, старался поддерживать самые теплые отношения с Владимиром Кирилловичем, не раз с ним встречался Благодаря о Георгию было обеспечено участие Великого Князя в торжественном прославлении Новомучеников Российских во главе со св Царственными Мучениками Протопресвитер также считал своим долгом сообщать Его Императорскому Высочеству о появлявшихся тут и там самозванцах, претендовавших на принадлежность к семье убиенного Государя Николая Александровича.

Еще одним важнейшим направлением деятельности о Георгия были попытки прекратить распри среди членов Императорского Дома, далеко не все из которых признавали Владимира Кирилловича своим Главой Все нападки на особу Великого Князя вызывали у о Георгия глубочайшее огорчение Он видел в них прежде всего признак забвения высоких идеалов православной монархии В 1970-м г было опубликовано скандальное заявление трех князей в ответ на династический акт, связанный с совершеннолетием дочери Владимира Кирилловича О Григорий отправил тогда Великому Князю письмо со словами поддержки Вот как он оценивал обстановку: «Более тяжкого удара нельзя было нанести в наше смутное время священной идее русской православной монархии Если мы хотим видеть восстановление нашей Родины, мы должны приступить к этому высокому, святому и ответственному делу со страхом Божиим и молитвою Надо всем покаяться и очиститься духовно, прежде чем приступить к воссозданию разрушенной [неразб] России Без этого Господь не благословит нашего труда, сколько б мы не прилагали к этому делу наших человеческих усилий»[31]

Владыка, конечно, понимал, что такие действия наносят непоправимый вред монархической идее и чрезвычайно ослабляют ряды ее сторонников. «Для внешних вид объединенных Царских сродников был бы важен, укрепляя общее объединение вокруг Вас как бесспорного Главы и Центра», – писал владыка Григорий Владимиру Кирилловичу в письме от 28 октября/10 ноября 1981 г. С этого послания началась последняя попытка умиротворения противников Кирилловичей Из него Великий Князь узнал, что князь Николай Романович, находящийся под большим впечатлением от торжественного прославления Новомучеников, готов сделать шаги по устранению напряженности в отношениях Объясняя свое горячее желание посредничать в этом деле, владыка писал Николаю Романовичу: «То, что Вы пишете о сношениях между членами Императорской семьи в тридцатых годах, конечно, не могло быть известно посторонним Очевидно это относится к поколениям Ваших родителей, меня это не касалось и до меня доходило только обрывками Ни у кого я не видел широкого кругозора и государственного интереса Только у Вас я увидел живое чувство, далеко выходящее за пределы одной семьи и потому особенно ценное с моей точки зрения»[32]

К сожалению, попытка примирить членов Императорского Дома не удалась Диалог Владимира Кирилловича и Николая Романовича прервался из-за того, что последний не смог смириться с фактическим назначением Наследником Российского Престола внука Великого Князя, Георгия Михайловича Фактор «соревнования дворов предшествующих поколений», который в какой-то момент показался владыке Григорию отошедшим в прошлое, вновь возобладал над здравым смыслом Но другой попытки уже не суждено было предпринять Времена менялись В Советском Союзе начиналась перестройка, а на смену отошедшему ко Господу Митрополиту Филарету пришел Митрополит Виталий Одним из первых следствий этого события было увольнение владыки Григория на покой С весны 1986 г. у него уже не было реальных возможностей влиять на политику Синода в отношении Династии Но и Владимира Кирилловича уже не окружали многочисленные сторонники, и теперь в переписке чаще возникают острые вопросы, которые раньше могли быть открыто обсуждаемы только с начальниками Канцелярии.

В конце 1990 г. владыке Григорию из конфиденциального источника стало известно о планах московских политиков пригласить Великого Князя в Россию. Эта новость чрезвычайно его обеспокоила. Прежде всего, потому, что приглашение официально могло исходить только от Ельцина и программа визита не могла не предусматривать какого-то общения с представителями Московской Патриархии Его Преосвященство сразу же написал Владимиру Кирилловичу о своих тревогах Он кратко обрисовал почти военную обстановку, в которой протекала жизнь приходов РПЦЗ в Союзе Совсем недавно Синод принял принципиальное решение о приеме в свою юрисдикцию общин из официальной церкви Реакция, как и следовало ожидать, была весьма бурной «В этих условиях поездка Вашего Высочества в СССР поставила бы нас в трудное положение», – писал далее владыка Григорий «Приняв предложение Патриархии, Вы сильно бы огорчили всех нас и оказали бы поддержку Патриархии в ее борьбе с нами Это отозвалось бы и здесь и там Не лучше ли это приглашение отклонить как преждевременное Нам неизвестно, чтобы хоть один епископ в России склонялся к Монархии»[33] Впрочем, Владыка еще раньше предупреждал Великого Князя о преждевременности поездки в СССР «Вашему Высочеству надо быть еще осторожнее всех нас», – писал он в письме от 6/19 июня 1990 г Больше всего он опасался, что эмигранты могут по неопытности «связать себя с новыми деятелями без достаточного времени для проверки их надежности»[34] Однако окружение Владимира Кирилловича, видимо, очень стремилось наладить контакты с монархистами в СССР На этой почве возникло даже своеобразное состязание из-за верных людей Владыка Григорий к тому времени уже около пятнадцати лет состоял в переписке со Стефаном Яковлевичем Красовицким, позже ставшим священником (хотя, по понятным причинам, всегда говорит о нем в письмах просто как о «приятеле») Владыка тем не менее воспрепятствовал его встрече с приближенным Его Императорского Высочества, Петром Колтыпиным, зная, что тот собирается привлечь его конфидента к монархической работе Но к тому времени последний уже имел от Митрополита Виталия важное поручение, связанное с оказанием помощи присоединяющимся к РПЦЗ клирикам и приходам По мнению владыки Григория, эта работа была гораздо важнее Объясняя Великому Князю мотивы своего поступка, он писал: «Православная и монархическая общественность в России сейчас в зачаточном состоянии Церковные общественные деятели легче определяются и более доступны, чем монархисты Еще не выяснилось окончательно, кто из выступавших там может считаться возможным лидером, а кто провокатором»[35] Как видим, владыка Григорий и на исходе восьмого десятка остался верен своему принципу, сформулированному еще в молодости: возрождение монархии невозможно без возрождения в народе православия К сожалению, именно в этом вопросе он встретил у великокняжеской семьи поистине роковое непонимание Владимир Кириллович отвечал: «Совершенно с Вами согласен, что необходима большая осторожность при сношениях с лицами на нашей Родине, но пренебрегать возможно полезными контактами было бы неполитично Я выслушиваю всех, но пока никому не даю предпочтения» [36] Но внутренне Великий Князь уже готов был кому-то отдать предпочтение А именно – тому, что окажет ему в этот важный момент более весомую поддержку Видимо он считал, что за восстановление самодержавия нужно начинать бороться именно теперь В том же письме он пишет: «часто бывали вопросы о моих отношениях к русским заграничным церквам и выражение удивления кажущемуся отсутствию признаков координации действий нашей Синодальной Церкви со мной Такое же удивление выражают они по поводу дошедших до них слухов о близких сношениях Владыки Митрополита Виталия с Веймарном (противник династии Кирилловичей – С С. ), который ведет явно подрывную работу против меня и моей семьи Как Вы знаете, Владыко, мои Родители и я всегда открыто показывали предпочтение Зарубежной Церкви, а блаженной памяти Митрополит Антоний открыто поддерживал моего Отца и принцип легитимной монархии Глава Церкви у нас всегда был опорой престола и советником монарха, а этого я сейчас не чувствую».