Читать онлайн «Белая Церковь: Вдали от атеистического террора». Страница 31

В 1938–1939 гг в связи с расширением территории III Рейха чиновники РКМ приступили к реализации своей идеи распространения православной Германской епархии на все контролируемые Германией территории К епархии были присоединены общины в Австрии и в протекторате, образованном на месте оккупированной Чехии, а затем в ведение архиепископа Серафима поступили приходы и других оккупированных территорий Владыка Серафим стремился оказывать помощь православным беженцам с территорий, занятых советскими войсками, о чем будет сказано далее.

Для деятельности архиепископа Серафима было характерно и стремление всячески смягчить национальные конфликты, в частности пойти на компромисс с оказавшимися на территории его епархии украинскими православными священниками и мирянами Этому мешали различные обстоятельства, в том числе постановление Архиерейского Собора РПЦЗ 1938 г о введении обязательного поминовения Российского Царствующего дома во всех храмах Эта, по сути политическая, акция, несомненно, являлась ошибкой. В письме митрополиту Анастасию от 9 января 1939 г. архиепископ Серафим с горечью сообщал: «Постановление Архиерейского Собора оттолкнуло от нас прежде всего всех украинцев Переговоры, которые я вел с украинцами, готовыми признать меня, пришлось прекратить, так как они не согласны поминать Российский Царственный дом» Особенно остро эта проблема встала в конце 1939 г, после присоединения приходов бывшей Польской Православной Церкви В дальнейшем обязательное поминовение Дома Романовых было отменено, и, как ярко показало епархиальное собрание в январе 1942 г, удалось найти действенный компромисс с украинскими общинами.

Была предпринята также попытка создать в III Рейхе богословский институт «в целях противодействия большевизму и распространения влияния Германии в балканском регионе», а также в противовес Парижскому Свято-Сергиевскому богословскому институту. Эту идею пытались воплотить в жизнь РКМ и германская комиссия «Про Део». Но заместитель фюрера по партии рейхсминистр Гесс воспротивился, заявив, что нет нужды в организации государственного православного богословского института и что такое учреждение может быть организовано лишь как частное Синод РПЦЗ тоже имел свои виды на возможную организацию подобного института и в ноябре 1938 г перевел служить в Берлин магистра богословия архимандрита Василия (Павловского), который в январе 1939 г представил в РКМ разработанный им устав православного теологического факультета при Восточно-Европейском институте в Бреслау Но Министерство народного образования отказало в поддержке и предоставлении для института государственных помещений. С осени 1939 г. РКМ предпринимало попытки создать богословский институт в Берлине, но и они не увенчались успехом, а после начала войны с Советским Союзом партийная канцелярия поставила вопрос о целесообразности поддержки Православной Церкви из средств РКМ Кроме того, накануне войны с СССР заметно ухудшилось и общее отношение к жившему в Германии русскому духовенству Становилось ясно, что поддержка нацистским правительством Православной Церкви имела в виду вовсе не цели распространения православия, а являлась политической игрой, и руководство РПЦЗ, несомненно, допустило ошибку, оказав слишком большую лояльность по отношению к властям III Рейха в предвоенный период.

После избрания митрополита Сергия (Страгородского) Патриархом Московским и всея Руси, 21 октября 1943 г. в Вене, контролируемой немецкими властями, состоялось совещание восьми епископов под председательством митрополита Анастасия Венское совещание вынесло постановление, в котором избрание Патриарха признавалось незаконным и недействительным, главным аргументом был тот, что процедура выборов не соответствовала предусмотренной в соответствующем определении Собора 1917–1918 гг, также в документе обращалось внимание на факт неучастия в выборах Патриарха зарубежной части российского епископата.

Не признала РПЦЗ и избрание Патриарха Алексия I (Симанского). Иначе воспринял весть об избрании Патриарха митрополит Евлогий и окружавшее его духовенство. Биограф митрополита Евлогия так описывает его настроение в последние месяцы Великой Отечественной войны: «Огромная непобедимая Россия… гроза погфтичных сильных держав, покровительница малых, сестра родная всех славян… всемирный центр православия. казалось, теперь может развернуться со всей убедительностью исторической реальности… Что-то незаметно сдвинулось, изменилось в старых привычных оценках, начала меркнуть самая о них память. Постепенно стало забываться незабываемое, о чем говорили так часто с амвона, в печати – о Соловках, о епископах-мучениках, об осквернении святынь… История перевернула страницу, и содержание следующей поглотило внимание, так оно казалось ново Это новое – прекращение в России гонений на Церковь Больше этого – согласие во взаимоотношениях государства и Церкви.» Известие о прекращении гонений, а потом о Соборе и избрании Патриарха владыка воспринял как великую радость духовной победы, связанную с победой на полях сражений, как знак прощения русского народа (за грех цареубийства. – А. М.) .

Начало фашистской агрессии против СССР существенно изменило, в первую очередь, положение Германской епархии РПЦЗ В начале войны Министерство церковных дел пыталось сохранить свой прежний, относительно благожелательный курс по отношению к Зарубежной Церкви В дальнейшем в определении церковной политики большую роль стали играть другие, принципиально враждебные русскому православию немецкие ведомства – канцелярия НСДАП и Главное управление имперской безопасности Необоснованные ограничения и стеснения вскоре коснулись различных сторон жизни епархии Прежде РКМ проводило курс на включение в Германскую епархию РПЦЗ всех попадавших в сферу нацистского контроля территорий с перспективой создания в будущем самостоятельной Германской Православной Церкви Руководство НСДАП, наоборот, стремилось раздробить Русскую Церковь на враждующие между собой группировки и противодействовало каким-либо объединительным тенденциям.

В первых же последовавших после нападения на СССР директивах Гитлера и других руководителей III Рейха говорится о полном исключении доступа заграничных священников на территорию оккупированных восточных областей и содержится фактический запрет расширения Германской епархии РПЦЗ на восток.

Существенные изменения произошли и в практической деятельности русского духовенства На территории III Рейха оказалось несколько миллионов соотечественников – восточных рабочих (остарбайтеров) и военнопленных (об этом будет подробно рассказано далее) Несмотря на жесткие запреты, священники стремились вести с ними духовную работу Также РПЦЗ старалась всеми возможными способами, часто полулегально, оказывать помощь в возрождении Церкви в оккупированных восточных районах.

Известие о начале войны с СССР вызвало противоречивые чувства у представителей русской эмиграции в Германии Многие из них надеялись, что победа над советской властью даст свободу Церкви после долгих лет преследований и гонений, а сами изгнанники смогут вернуться на Родину Этим настроением проникнуто послание архиепископа Берлинского и Германского Серафима от 22 июня 1941 г. Архимандрит Иоанн (Шаховской) опубликовал в берлинской газете «Новое слово» статью «Близок час», в которой отразил настроения своей паствы: «Человеконенавистническая доктрина Маркса, вошедшая в мир войной, – войной исходит. «Я тебя породила, я тебя и убью», – кричит сейчас война большевизму До каких дней желанных – и подсоветской, и зарубежной – России довелось дожить. Не сегодня-завтра откроются пути свободной жизни, свободного исповедования веры Христовой, свободных слов о Боге. Промысел избавляет русских людей от новой гражданской войны, призывая иноземную силу исполнить свое предназначение. Сверх человеческого действует меч Господень».

Упорное стремление русской эмиграции вернуться на родину и участвовать в ее религиозном возрождении осталось неосуществленным Перед самым началом войны – 18 июня 1941 г – начальник гестапо Мюллер разослал во все отделения государственной полиции указ о препятствии самовольному возвращению эмигрантов – выходцев с великорусской территории из Рейха на Восток За самовольное оставление работы и места проживания предусматривался арест.

Вскоре после нападения на СССР местные германские власти, склонные видеть теперь во всех русских врагов, начали ущемлять и церковную деятельность Например, в Лейпциге в 1941 г эмигрантам было запрещено встречаться в Доме искусства, русским отказывалось в собраниях любого рода Богослужения продолжались, но среди молящихся неизменно стал присутствовать представитель гестапо Над русскими храмами в Лейпциге и Дрездене вообще нависла угроза полного закрытия. Желая спасти их и ощущая недостаточность собственного влияния на имперского наместника, Министерство церковных дел обратилось за поддержкой в МИД Германии. В письме государственному секретарю фон Вейцзекеру от 31 октября 1941 г в качестве главного аргумента против закрытия церквей выдвигались возможные неблагоприятные внешнеполитические последствия Обращалось внимание на наличие в приходах этих церквей румын и болгар, чьи правительства в тот момент поддерживали немцев Расчет Министерства церковных дел оказался правильным – встревоженные чиновники МИД полностью поддержали его позицию и подготовили свое обращение к имперскому наместнику: «Возможное принятие мер против вышеуказанных церковных приходов может очень быстро стать известным за рубежом и, в свою очередь, оказать неблагоприятное воздействие на наши отношения с национальными Православными Церквами, к которым мы имеем внешнеполитический интерес» Это письмо было отправлено в Дрезден 8 ноября 1941 г, а уже 18 ноября в МИД пришло сообщение из РКМ о том, что приходы закрываться не будут В то же время были переизбраны приходские советы этих церквей при участии и по согласованию с гестапо.