Читать онлайн «Как возникла Библия». Страница 20

Таким образом, мы можем быть абсолютно уверены в том, что, несмотря на некоторые совершенно незначительные детали, имеем тот самый библейский текст, который был когда-то написан его авторами. Кроме того, количество дошедших до нас греческих рукописей (около 5000) и античных переводов (около 9000) настолько велико, что почти ни у кого нет сомнений в том, что правильный вариант каждой из спорных деталей текста содержится как минимум в одном из этих манускриптов. Подобное утверждение не может быть сделано ни для одного другого литературного произведения древности! Во всех других античных произведениях встречается множество мест, в которых отчетливо просматривается вмешательство другого лица, но при этом восстановить текст оригинала невозможно из-за отсутствия других вариантов рукописей этого произведения. В таких случаях критик может только предположить или отгадать правильное звучание первоначального текста и попытаться затем объяснить причину вкравшейся ошибки. Но удивительно то, что в Новом Завете нет ни одного места, в котором первоначальный текст приходилось бы восстанавливать таким способом. Хотя раньше то или другое чтение определенных мест иногда бывало чисто «интуитивным выбором», но с течением времени все они были подтверждены найденными рукописями.

Ошибки, вкравшиеся в тексты рукописей, были в основном вызваны невнимательностью переписчиков, но иногда исправления вносились и намеренно. Ошибки по невнимательности были (наряду с описками) вызваны сбоями зрительного восприятия (отсутствие, дублирование или перемещение букв в словах), слухового восприятия (неправильно расслышанное слово — в случае записи под диктовку), памяти (напр., замена слова синонимом или влияние вспомнившейся похожей цитаты) и добавлением собственных суждений: иногда по невнимательности в текст добавлялись комментарии с полей вследствие предположения переписчика, что они относятся к тексту. Может быть, Иоан. 5, 36 и 4, Деян. 8, 37 и 1 Иоан. 5, 7 относятся к этой категории; однако может быть, что эти стихи были намеренно добавлены к тексту как поучительные. Так мы перешли к группе намеренных исправлений. Сюда относятся исправления самих слов и грамматических форм, а также богословские «поправки» текста, которые повсюду встречаются в лекционариях и иногда вкрадывались и в текст, как, например, в прославлении Бога в молитве «Отче наш» (ср. Матф. 6, 13). Сверх того можно было бы назвать исправления, предпринимавшиеся для согласования параллельных мест Евангелий, которые вообще-то были поправками доброй совести переписчиков, неправильно понимавших текст. Так, например, в Иоан. 19, 14 числительное «шестой» (час) иногда заменялось на «третий».

Как мы уже видели, для восстановления первоначального варианта текста критики попытались подразделить все имеющиеся рукописи на группы по структуре их текста. Затем сравнение проводилось внутри групп, и в конце концов выявлялся прототип, максимально соответствующий тексту оригинала.

Уже выяснилось, что для этих исследований не все тексты имеют одинаковую ценность, каждый из них упорядочивается в соответствии с особенностями его внешней и внутренней структуры. Внешние признаки — это возраст встречающейся в манускрипте структуры текста, ее географический район распространения (широкое распространение ее структурного типа делает рукопись более ценной). К внутренним признакам относятся особенности письма и речи переписчика и автора. Что касается переписчиков, то исходят из предположения, что они скорее переделывали трудночитаемый текст в легкочитаемый, короткие, насыщенные слова заменяли более простыми и длинными, отрывистую речь — плавной. Что касается авторов, то исследователи пытаются представить себе их положение, образ мыслей, пытаются предположить, что они могли бы написать, будучи в той или иной ситуации, при этом рассматриваются связи фраз (контекст), общий тон, гармония и общий фон текста. Вполне понятно, что такие расуждения могут применяться лишь в определенных рамках и при этом очень многое зависит от настроя и представлений самого критика. Однако в целом можно с уверенностью исходить из того, что исследователь будет использовать следующий ряд критерий: (1) скорее более древний, чем поздний вариант прочтения, (2) скорее сложный вариант, чем более простой, (3) скорее более короткую форму, чем более длинную, (4) форму прочтения, объясняющую максимальное количество вариантов текста, (5) предпочтительнее наиболее распространенный (географический) вариант, (6) скорее вариант, словарный запас и обороты речи которого в наибольшей степени соответствуют автору, (7) вариант прочтения, из которого не следует какое-либо догматическое предубеждение переписчика.

Обобщая, мы можем сказать, что достоверность греческого Нового Завета действительно необычайно высока. Теперь мы знаем, что располагаем, в принципе, тем же текстом, который использовался египетскими крестьянами, сирийскими купцами и латинскими монахами — членами Апостольской церкви. Этим был закрыт рот всем критикам, утверждавшим, что текст Нового Завета неточен или даже вообще заново написан в более поздние времена. И первые протестанты, сделавшие монументальные библейские переводы, располагали очень точным текстом — теперь мы даже можем доказать это.

Но работа над греческими текстами все еще кипит — прежде всего из-за большого количества делаемых находок. Эти исследования, несомненно, добавят к сказанному нами много интересных деталей. Но «рядовой» читатель Библии может уже сейчас быть полностью уверен, что Библия, которую он держит в руках, — чудо: чудо пришедших к нам из глубокой древности Ветхого и Нового Заветов.

До сих пор мы рассматривали вопросы, касающиеся создания и передачи из поколения в поколение текстов Ветхого и Нового Заветов, и увидели, что за чудесная книга — дошедшая до нас из далеких времен — Библия. Мы верим, что Бог Сам контролировал Свое Слово и уникальным образом (не имеющим аналогов в мировой литературе) хранил его от любых изменений на протяжении этого 3400-летнего периода (а может быть, и еще дольше, см. гл. 2 и 3). Бог дал нам Библию, до мельчайших деталей совпадающую с текстом времен ее написания. Насколько важно понимать, что Библия — неземная книга, написание которой было инспирировано (вдохновлено) самим Богом и по провидению Которого она дошла до нас, показывают два вопроса, рассмотрением которых мы сейчас хотим заняться. Если Библия — действительно богодухновенная книга, мы должны рассматривать ее уникальность не только в отношении передачи ее текста из поколения в поколение, но и ответить на вопрос, что же отличает книги Библии от остальных религиозных, но не богодухновенных книг. Другими словами: какие книги относятся к Библии, а какие нет? Кто определяет это? На основе чего? Что может поведать нам об этом история? Мы ответим на эти вопросы в два этапа:

(а) Мы хотим показать в этой главе, что определенные книги были объявлены каноническими (=входящими в Библию) потому, что они наделены божественным авторитетом.

(б) Мы хотим показать (в гл. 6), что определенные книги обладают божественным авторитетом потому, что они подтвердили свою богодухновенностъ. Между этими терминами существует определенное различие. Некоторые книги обладают божественным авторитетом не потому, что входят в Библию, а, наоборот, были включены в Библию потому, что обладают этим авторитетом. Они являются каноническими потому, что подтвердили свою богодухновенностъ, и не наоборот.

Позвольте нам сначала выявить, что является каноническим, а потом уже назвать признаки канонических книг. Слово «канон» было внесено в наш язык из греческого латинской Вульгатой, однако первоначально оно происходит из древнееврейского «канех», что означает «трость». Трость использовалась в качестве мерила длины (ср. Иез. 40, 3), и вследствие этого слово «канех» получило также значение масштаба, стандарта, правила. В этом значении оно используется и в Новом Завете (напр., Гал. 6, 16), первоначально его употребляли и отцы Церкви. Ориген (184-254) называл Писание каноном, понимая под этим «принципы веры и жизни». Лишь во времена Анастасия (296-373) это слово стало использоваться в нашем сегодняшнем значении, а именно — как список книг, обладающих божественным авторитетом. Следует проводить различие между этими двумя определениями, несмотря на их внешнее сходство. В активном смысле книга считается канонической потому, что обладает божественным авторитетом (т.е. наделена авторитетом, благодаря чему она задает стандарты, принципы христианской жизни), а в пассивном смысле книга считается канонической потому, что ее содержание удовлетворяет требованиям, предъявляемым к богодухновенным книгам. Легко увидеть, что эти два значения тесно связаны между собой, потому что только богодухновенные книги могут иметь божественный авторитет в вопросах веры и жизни. Каковы же эти стандарты, по которым когда-то проверялись все известные религиозные книги, претендовавшие быть включенными в Библию? Уж наверно недостаточным было (как утверждал в 1780 году Айхгорн) существование древних еврейских манускриптов этих книг! С одной стороны, в канон не были включены очень древние книги, как, например, книга Праведного (см. Ис. Нав. 10, 13) и «Книга браней Господних» (см. Исх. 21, 14). С другой стороны, мы уже показали, что книги, как правило, становились каноническими сразу после написания («в раннем возрасте»). Также нельзя допустить (как утверждал в 1850 году Хинциг), что принадлежность книги к канону определялась ее написанием на «освященном» еврейском языке. Это мы видим из того, что, с одной стороны, некоторые древние писания, созданные на «освященном» еврейском языке, далеко не всеми и не сразу считались каноническими, а с другой — написанные на арамейском языке части Ветхого Завета, например, Езд. 4, 8-6; 7, 12-26; Иер. 10, 11 и Дан. 2, 4-7, 28, беспрепятственно были включены в Библию. И точка зрения, согласно которой решающим было отсутствие противоречий между текстом и Торой (утверждал Вильдебеер в 1895 году), не объясняет сути дела. Конечно, все книги Ветхого Завета согласуются с Торой, но существует много книг, также не противоречащих ей, которые, однако, не являются каноническими. Кроме того, это утверждение не объясняет, почему сама Тора является канонической.