Читать онлайн «Монахи войны. История военно-монашеских орденов от возникновения до XVIII века». Страница 61

Некоторые историки утверждают, что сократившаяся активность орденского флота в конце XVIII века свидетельствует о его упадке. В действительности же имело место обратное. Флот бездействовал, потому что был столь успешен. Пиратские государства Северной Африки больше не тратили время на строительство крупных кораблей, так как знали, что их неминуемо захватят или затопят мальтийские галеры. Как только рыцари ушли с Мальты, алжирские пираты ожили и стали представлять большую угрозу для купцов в Средиземноморье – что красноречиво говорит о том, как эффективно рыцари прежде охраняли регион.

Мальтийский орден продолжал занимать высокое положение во всех католических государствах, его приоры и бейлифы стояли наравне со знатнейшими дворянами стран. Хотя великий приор Германии управлял весьма малым и скромным государством в Хайтерсхайме (недалеко от эльзасской границы, там, где сейчас находится Баден-Вюртемберг) и находился в тени хохмейстера и дейчмейстера Тевтонского ордена, приоры Франции, Испании и Португалии были отпрысками правящих династий; в несчастном 1789 году герцог Беррийский стал великим приором Франции, король Испании Карл III сделал сына приором Кастилии, а в Португалии дон Мигель, внук Марии I, стал приором Крату. Что касается более скромного, местного уровня, то важные бейлифы, например приор Сен-Жиля в Провансе или приор Барлетты в Апулии, пользовались там огромным влиянием.

Рыцари, как и прежде, видели свою жизнь как духовное служение. В последние десятилетия XVII века на Мальте постоянно проживали около полудюжины престарелых братьев в доме призрения, который основали для них иезуиты, и каждый день служили «господам больным» в лазарете, методично посещали мессу и молились в уме. «Жизнь мессира Габриэля Дюбуа де ла Ферте», опубликованная в Париже в 1712 году, – это жизнь их вождя. Он родился в 1644 году, служил в армии Людовика XIV, а также на флоте ордена во время кампаний на Крите и в Морее. Получив крохотную командорию Ле-Брейль-о-Франк во французской глубинке, он нашел ее совершенно разоренной, но вскоре превратил ее в религиозный и филантропический центр. Он каждое утро ходил на службу в тамошнюю часовню, раздавал еду и лекарства нищим, а после шел ухаживать за одинокими и забытыми. Он сидел у ложа больных, чьи язвы смердели столь ужасно, что ни одному священнику не хватало духу к ним подойти.

Брат Габриэль спал на сеновале и, как говорили, снял с себя рубашку, чтобы отдать ее бродяге, тем не менее он жил согласно своему общественному статусу и обедал с местными дворянами. Когда он умер в 1702 году, его горько оплакивали и считали святым. Этот истовый госпитальер самой своей жизнью показал, в чем смысл орденского призвания. Эпитафия брата Габриэля гласит: «От креста Спасителя мое благородство – от него я был монахом, чадом и солдатом. Им я приобрел все свои радости и богатства, им я победил в бою Великого Турка».

Это подлинный голос истинного рыцаря Мальтийского ордена. Меж прочих подобных людей выдается фигура брата Гаспара де Симиана ла Коста (который жил за полвека до брата Габриэля). Он построил в Марселе больницу для галерных рабов, лично ухаживал за ними и проповедовал Евангелие. Он не желал оставлять их, когда разразилась эпидемия чумы в 1649 году, и от нее же и умер.

Орден вдохновил аббата де Верто изложить весьма хорошо написанную «Историю рыцарей ордена госпитальеров святого Иоанна Иерусалимского», опубликованную в 1726 году. Он писал для широкой публики, адаптируя Бозио и даль Поццо, и часто неточен, однако это вполне удобочитаемое введение в историю ордена. Его книга пользовалась большим успехом, и ею восхищался даже Эдвард Гиббон.

Тевтонский орден пережил потерю Лифляндии, а также своей богатой венецианской командории в 1595 году. В том же году тогдашний хох– и дейчмейстер эрцгерцог Максимилиан Австрийский послал 100 рыцарей во главе конницы из 400 всадников в Венгрию биться с турками. В 1606 году он созвал генеральный капитул в Мергентхайме, который освятил возрождение духовного призвания ордена. С тех пор братьям полагалось проходить послушничество в указанных домах, а каждая командория должна была иметь живущего там же священника.

В XVII веке военное призвание тевтонских рыцарей превратилось в призвание офицера армии Священной Римской империи, который бился против турок в войнах за освобождение Балкан. Они участвовали в обороне Вены в 1683 году и через 12 лет основали знаменитый «полк хох– и дейчмейстера». В XVIII веке из среды братьев вышли несколько выдающихся фельдмаршалов, а именно Гвидо фон Штаремберг, Филипп фон Гаррах и Максимилиан фон Мерфельдт.

Граф Макс фон Мерфельдт, вестфалец, родился в 1764 году, служил в гусарских войсках и бился с турками, а затем уже вступил в орден в 1791 году. После этого он сражался с французами после Французской революции и получил желанный крест от Марии-Терезии за доблесть, проявленную в Неервиндене. В Наполеоновские войны он был выдающимся кавалерийским командиром и дипломатом, стал фельдмаршалом-лейтенантом и австрийским послом в Санкт-Петербурге. В 1808 году, после того как его командория была секуляризована французами, он отрешился от обетов и женился. Мерфельдт умер в 1815 году, будучи австрийским послом в Лондоне, и его вдове предлагали устроить ему государственные похороны в Вестминстерском аббатстве, но она отказалась.

Тевтонский орден, хоть и лишенный своих балтийских земель, сохранил огромный престиж в Германии и владениях Габсбургов, где ему по-прежнему принадлежали 12 бейливиков. Хох– и дейчмейстер шел перед князьями-архиепископами, а комтур Кобленца и комтур Альтхаузена считались равными графами Священной Римской империи. В орден стремились вступить многие – великолепные командории на Рейне, в Вестфалии, Австрии и Богемии привлекали благочестивых неженатых дворян, – однако желающим требовалось доказать наличие 16 предков из немецкого дворянства. Маленькое государство ордена на реке Таубер в Вюртемберге, которое управлялось из Мергентхайма (теперь Бад-Мергентхайм), располагало сельскохозяйственными угодьями площадью около 100 квадратных километров и примерно 200 тысячами местных жителей. Как при большинстве княжеских дворов в Германии в век барокко, жизнь при дворе хохмейстера представляла собой приятный цикл религиозных служб, карточных игр и выездов на охоту. Его внушительный замок Фюрстенхоф в Мергентхайме патрулировал небольшой караульный отряд в белой форме.

Тевтонские рыцари никогда не забывали своих потерянных земель, и, когда курфюрст Бранденбурга завладел Восточной Пруссией после того, как его родственник герцог Альбрехт умер в 1618 году, не оставив наследников, они выдвинули официальный протест, как и в 1701 году, когда курфюрст был коронован «королем Пруссии» в Кенигсберге. У них тоже сыскался превосходный историк. В 1784 году комтур Вильгельм Ойген Йозеф де Валь опубликовал первый том своей монументальной истории Тевтонского ордена, посвятив ее тогдашнему хох– и дейчмейстеру эрц-герцогу Максимилиану-Францу. Де Валь, писавший по-французски, стал тевтонским Верто. Его цель состояла в том, чтобы оправдать историческое призвание рыцарей и прославить их деяния. Комтур подошел к задаче скорее как ученый, а не как популяризатор, в отличие от Верто, он обращался непосредственно к прямым источникам, таким как хроника Петра из Дусбурга или Пусильге. По его мнению, члены ордена, одаренные красноречием, были обязаны восславить его традиции. Он до сих пор читается на удивление легко.

В XVII и XVIII веках военные ордена Испании и Португалии превратились в цивильные листы, по которым их рыцарям предоставлялись титулы и пенсионы, даже если формально им полагалось каждый день читать положенные молитвы. Несмотря на свой упадок, ордена еще много лет играли заметную роль в жизни Пиренейского полуострова. В 1625 году орден Сантьяго насчитывал 949 рыцарей, орден Калатравы – 306, орден Алькантары – 197. Через двадцать лет вместе с рыцарями Монтесы они основали «Рехименто де лос Орденес» – «Полк Орденок», который просуществовал в испанской армии до XX века. Гранды продолжали с гордостью носить рыцарскую мантию: на своем автопортрете Веласкес изобразил красный крест-меч ордена Сантьяго на своем дублете. Клирики и командоры жили по уставу до XVIII века, до тех пор пока не обеднели и пока не пали в руинах их приории. (Замок Монтеса был уничтожен землетрясением в 1748 году.) Военная традиция сохранялась благодаря тому, что рыцарям полагалось быть армейскими офицерами, прослужившими восемь лет. Многие были ирландскими эмигрантами. Кандидаты должны были доказать благородное происхождение в четвертом колене и по отцовской, и по материнской линии.

В Тоскане орден Святого Стефана действовал до конца XVII века. Один из его Великих магистров – великий герцог Фердинанд II (1621–1670) отправлял галеры со своими рыцарями в Грецию и Северную Африку. Он велел отлить из захваченных турецких пушек статуи самого себя и основателя ордена Козимо I и поставить их у орденской церкви в Пизе, уже заполненной трофеями: знаменами, скимитарами и щитами. Остров Эльба стал морской базой ордена. Однако когда тосканские рыцари отправились в поход вместе со Священной Лигой в 1684 году, это была не только их первая экспедиция за много лет, но и последняя. Причиной их упадка была патологическая вялость изнеженных герцогов Медичи. Но и при этом они сохранили определенный престиж, и основателям командорий присваивался титул графа: таким образом граф Монте-Кристо, вероятно, и приобрел свой титул в романе Дюма.