Читать онлайн «Монахи войны. История военно-монашеских орденов от возникновения до XVIII века». Страница 46

В 1344 году Климент VI, узнав, что Умур-бей, эмир Айды на, строит целую армаду десантных судов, сформировал Латинский союз, который включил в себя Кипр, Венецию и Родос. Их объединенный флот из двадцати четырех галер под командованием приора Ломбардии Джана де Бьяндры, в октябре взял крепость Умура в Смирне и сжег весь его флот в 300 кораблей, стоявший на якоре. Весь христианский мир возликовал, а в 1346 году прибыла армия крестоносцев в 15 тысяч человек, в основном французов. Еще одна победа была одержана у Имвроса в 1347 году под началом приора Каталонии Пере-Арналя де Перес-Тортеса, где турки потеряли 100 галер, а на следующий год сам Умур погиб при смелой попытке вернуть свой любимый Измир, который удерживали рыцари для папы. Однако это возвращение крестоносцев остановила бубонная чума. На Кипре не заразилась только крепость Святого Иллариона, где укрылась королевская семья, а смертность была настолько высока, что многие годы после эпидемии люди боялись приезжать на остров из-за слухов о его болезнетворном, отравленном воздухе.

После роспуска тамплиеров госпитальеры были ослаблены, так как многие братья поспешно возвращались в Европу в надежде прибрать к рукам какую-нибудь богатую командорию. Генеральный капитул 1330 года постановил, что, перед тем как получить повышение по службе, каждый брат должен отслужить пять лет в «обители», в том числе сопроводить три каравана. В 1342 году папа пожаловался брату Элиону на вялость ордена, пригрозив создать новое братство на излишки доходов. К концу XIV века мало в каких европейских командориях было больше одного брата – самого командора. В Англии не осталось обителей, за исключением Клеркенвелла, и кандидаты в новобранцы отправлялись на Родос. Ордена Святого Лазаря и Святого Фомы близились к своему концу. После эпидемии «черной смерти» прокаженных стало заметно меньше. Бывшие дома, такие как Бертон-Лазарс, с отдельными кельями на каждого прокаженного и лечебными банями раньше принимали только страдающих кожными болезнями; теперь же стали принимать и обычных больных, хотя «правитель, попечитель и магистр Бертон-Лазарса» приезжал с инспекциями до середины XV века, а иногда выполнял роль заместителя магистра Буаньи в Шотландии. Последний известный рыцарь ордена Святого Фомы – брат Ричард де Тикхилл был посвящен и получил свое облачение от прецептора Кипра Гуго де Курте в 1357 году в церкви Святого Николая Английского в Никосии.

Родос владел двумя портами; внешний, или «гавань галер», был образован длинной, изогнутой косой, а внутренний был закрытой бухтой, узкий вход в которую защищали дамбы с башнями Святого Иоанна и Святого Михаила. Город был выстроен в форме полукруга вокруг этого внутреннего порта, его защищала двойная стена с 13 башнями и 5 выступающими бастионами – один из которых отдали английским братьям, – а также крепостным валом вдоль гавани. Хотя большой собор Святого Иоанна, заложенный в 1310 году, был построен в гибридном каталонско-итальянском стиле, другие церкви, например Святой Екатерины, были украшены пламенеющими портальными арками, а дома богатых купцов рядом с Коллахием были одновременно и внушительными, и роскошными и, как и дома братьев, тонули в море цветов – роз, олеандров, бугенвиллей, турецких тюльпанов, мимоз и жасмина. Во внутренних районах острова, насколько хватало глаз, открывался роскошный вид на зеленые сады, виноградники, фермы с изобилием фиговых деревьев, нектаринов и персиков. Все в городе, даже его крепостные валы, было построено из камня медового цвета. На рынках продавались всевозможные предметы роскоши – шелка, пряности, благовония, сандаловое дерево, дамасская сталь, драгоценные камни, агат, меха, янтарь и рабы, – поскольку этот защищенный порт занимал ключевое место на торговых путях Леванта. По его узким мощеным улочкам за готическими воротами ходили, толпясь, не только греки и европейцы, но и египетские копты, армянские беженцы, сирийцы – пулены или яковиты по происхождению – и даже грузины, не говоря уже о евреях из гетто. Однако Родос был их родным домом, и они сохраняли верность своим господам, сыновьям сельских помещиков из Йоркшира, Лимузена, Вестфалии, Кампаньи, Кастилии или любой другой области Западной Европы.

Коллахий – это участок, где находилась собственно «обитель», включая магистерский дворец, церковь ордена, лазарет и обержи на «улице Рыцарей». К тому времени у каждого ланга был свой оберж, хотя в предыдущем веке приор Каталонии Пере-Арналь де Перес-Тортес писал, что по прибытии «ему пришлось молить о приюте на улицах», после чего он воздвиг прекрасный арагонский оберж. Естественно, некоторые ланги были более многочисленны, чем другие, особенно французские, а вот поляки и скандинавы, пожалуй, чувствовали себя одиноко в немецком доме. Общее количество рыцарей в обители выросло с 300 до 350 в 1466 году, до 400 в 1501-м и, наконец, до 550 в 1514-м, но английских братьев там никогда не было больше дюжины. Несмотря на такие расхождения, система работала достаточно хорошо, не считая редких ссор по поводу старшинства. Многие размещались вне обители. Остров располагал крепостями во внутренних районах, защищавшими небольшие села, кроме того, был замок в заливе Трианда, в нескольких километрах западнее Родоса, а также в линдосском акрополе, на укрепленной горе с плоской вершиной, тамошний гарнизон включал 12 братьев под началом командора. Орден управлял всем архипелагом Додеканес, и самым важным ост ровом был Кос, иначе Ланго, с цветущим городом. Кос часто называли Родосом в миниатюре. Сими и Лерос защищали сильные крепости, а в полутораста километрах на восток, у самого анатолийского побережья, находился Кастелоризон, или Шатору, Красный замок. Все располагали гаванями, где могли укрыться и пополнить запасы галеры ордена. Разумеется, рыцари, назначенные на эти изолированные аванпосты, тосковали по обители, где они ели с серебряной утвари, а их блюда приправлялись мускатным орехом, корицей и перцем в немыслимых для Европы количествах, за исключением величайших приоров, да и сахар был обычным делом. Им подавали хурму, финики и гранаты в тот век, когда даже апельсины и лимоны были экзотической роскошью для Запада, а еще и сладкие вина, столь популярные в Средневековье. Братья, возвращавшиеся после вони трюмной воды и галерных рабов, высоко ценили удовольствие горячей бани. Для развлечения у них была соколиная охота, охота на оленей и, разумеется, морские прогулки и рыбалка. Гостей всегда принимали приветливо, и порой приезжали даже королевские особы из Византии или с Кипра, не считая турецкого и египетского посольств. Однако Коллахий делал Родос настоящей обителью, к исполнению духовных обязанностей братьев принуждали тяжелой рукой; иногда некоторые непокорные души, находившие их слишком суровыми, убегали в бордели на Кипре.

Король Кипра Гуго IV отрекся в 1358 году, чтобы уступить место своему сыну Петру (Пьеру) I, вдохновенному энтузиасту, который вознамерился отвоевать Иерусалим. Его правление началось с ряда эффектных побед. Поскольку Армения обратилась за помощью к Риму, в 1361 году Петр поставил гарнизон в армянский порт Корикос, находившийся под сильным давлением, после чего при содействии экипажей четырех госпитальерских галер штурмовал пиратский город Адалию. Вскоре турки стали бояться этого свирепого короля, который привязывал захваченных гази к конскому хвосту; но Пьер уехал в Европу просить о Крестовом походе и объездил Венецию, Авиньон, Францию, Англию, Германию, Богемию и Польшу. В 1364 году он вернулся; Кипр опустошили сельджукские набеги, и дружественные до той поры эмиры начали представлять опасность. В июне 1365 года король отплыл со своими крестоносцами из Венеции на Родос, где в августе к нему присоединился кипрский флот.

Вместе с госпитальерской флотилией из 16 галер с сотней братьев и наемниками под командованием адмирала ордена, брата Ферлино д’Айраски, эта армада в 165 судов отправилась в Александрию. Она включала в себя плоскодонные суда, откуда всадники могли выезжать верхом прямо на берег. Пункт назначения держался в тайне, и мамлюков удалось застать врасплох. Папский легат Пьер де Тома выступил с речью перед своей паствой: «Солдаты Христа утешаются Господом и святым его крестом и с доблестью сражаются в священной войне, так не страшитесь врага и молитесь Богу о победе. Врата рая открыты». Египтяне отчаянно защищали стены с помощью пушек, бочек с кипящим маслом и расплавленным свинцом, огнеметов – деревянных трубок, выпускавших струи горящей нефти, и даже газовых бомб – негорючих дисков, которые испускали густой серный и аммиачный дым, вызывая рвоту и удушье у ослепленного противника, и нападающие отшатывались назад. Вначале христиан отбили, их лестницы сбросили, но потом несколько моряков проползли по дренажной канаве и открыли ворота, и осаждающие ворвались в великий город. Многие члены ордена пали во время штурма, и брат Роберт Хейлс, бейлиф Игла, проявил чудеса отваги.