Читать онлайн «Иисус, прерванное Слово: Как на самом деле зарождалось христианство». Страница 51

Поразительно: буквально каждый вновь найденный документ оказывается не «протоортодоксальным», а «еретическим»[79] — неортодоксальные труды из Наг-Хаммади, найденные в 1945 году; книга, названная «Евангелием Спасителя», обнаруженная в Египте и заново открытая в Берлинском музее в 90-х годах XX века, и наконец, одна из последних (70-е гг. XX века) находок — гностическое Евангелие Иуды, впервые опубликованное в 2006 году[80]. Почему же до сих пор не появились протоортодоксальные (неканонические) тексты? Может быть, религиозные труды писали только еретики? Или ересь была гораздо более распространенной и играла более значительную роль, чем полагал или стремился заверить Евсевий?

По-видимому, альтернативные взгляды на христианство преобладали в определенные периоды и в некоторых местах, вероятнее всего — в Египте, но возможно, что и во многих других. В конце концов их искоренили. Как это произошло? Каким оружием пользовались протоортодоксы в стремлении привлечь на свою сторону новообращенных, вытеснить оппонентов, а своим учениям придать статус ортодоксальных?

При подробном знакомстве с древними дискуссиями об ортодоксии и ереси становится ясно, что в борьбе с христианскими взглядами, которые считались искаженными, основными видами оружия протоортодоксов были клир, кредо и канон.

В отличие от некоторых других христианских групп, протоортодоксальные христиане считали, что в церкви должна быть жесткая иерархия, при которой одному главе, епископу, давалась бы власть над всем собранием. Епископу подчинялись священники более низкого ранга: старцы (пресвитеры), очевидно, непосредственно занимающиеся духовными нуждами собрания, и диаконы (буквально «служители»), заботящиеся в первую очередь о физических потребностях собрания — сборе подаяний и так далее. Уже к началу II века протоортодоксальный автор Игнатий Антиохийский мог громогласно заявлять, что членам церковной общины «на епископа должно смотреть, как на Самого Господа» (Игнатий, «Послание Ефесянам», 6.1).

Каждый, кто обладал столь значительной властью, наверняка мог распоряжаться в церкви, как ему заблагорассудится. Прочие христианские группы, например, многочисленные гностики, не были заинтересованы в централизации власти. Гностики утверждали, что в истинной церкви каждый носит в себе божественную искру и может обрести тайное знание, обещающее спасение. В итоге многие общины гностиков были эгалитарными. Но не протоортодоксальные. Двинувшись по пути, направление которого было намечено уже в пастырских посланиях, протоортодоксальные христиане утверждали, что им необходимо ответственное руководство, способное принимать решения. Многое зависело от того, какой человек оказывался на вершине власти. Протоортодоксы пользовались своим влиянием при любой возможности, следили за тем, чтобы с богословской точки зрения епископ не отклонялся от выбранного курса и в то же время бдительно следил за настроениями в церкви. Пример осуществления Серапионом подобной власти над Росской церковью приведен выше.

Протоортодоксальные христиане все активнее утверждали, что есть лишь одна истинная вера — та, приверженцами которой являются они сами. При этом их взгляды иногда приобретали парадоксальный характер, поскольку они считали, например, что Иисус был в полном смысле слова божеством (против евионитов) и в полном смысле слова человеком (против маркионитов), но при этом оставался единым человеком, а не двумя существами (против гностиков). По их мнению, Бог был только один. Но и сам Иисус тоже был Богом. Согласно протоортодоксам, все сущее сотворил истинный Бог, несмотря на то, что грех сделал мир порочным.

В следующей главе я подробнее рассмотрю развитие нескольких важных богословских взглядов. А пока подчеркну, что со временем протоортодоксы разработали набор убеждений, которого обязан был придерживаться каждый член церкви. Первые упоминания об этом процессе мы видим в трудах отцов церкви конца II и начала III веков, таких, как Ириней и Тертуллиан, доказывавших, что «правило веры», исходящее от апостолов, должно быть признано всеми христианами. В это правило входили важные принципы и понятия, отрицающие прочие взгляды и составляющие стержень ортодоксии: Бог един, Он Творец, природа Христа — и человеческая, и божественная.

Эти взгляды в конце концов выкристаллизовались в виде кредо, или символов веры, записанных ортодоксальными христианами в IV веке. К ним относятся Апостольский и Никейский символы веры, которыми по сей день пользуются в церкви.

Сформировав набор убеждений, обязательных для признания всеми под надзором со стороны епископа, протоортодоксы стремились искоренить тех, чьи верования считали ложными. Но на каком основании они принимали богословские решения? По крайней мере, на словах они утверждали, что их взгляды опираются на богодухновенные тексты, книги канона.

В некотором смысле христианская церковь во всем ее разнообразии началась с корпуса текстов Писания. Иисус был иудейским наставником, который учил своих учеников-иудеев определенным образом понимать иудейское Писание. Еврейская Библия была изначальным христианским каноном. Точные сведения о том, какие книги из впоследствии вошедших в Ветхий Завет фигурировали в Писании во времена Иисуса, у нас отсутствуют, но почти наверняка в него входили первые пять книг, Пятикнижие Моисеево, книги пророков и ряд других книг, таких, как Псалтирь. Иудеи формировали свой канон одновременно с христианами.

Но вскоре после смерти Иисуса христиане начали обращаться к другим авторитетным книгам, ставя их наравне с Писанием. Сами слова Иисуса служили наставлением для его последователей. А такие авторы, как Павел — хоть он и не подозревал, что пишет Библию, — считали собственные труды авторитетными для своих церковных собраний. В конце концов образовались две группы христианских авторитетных документов: евангелия со словами Иисуса и многими другими сведениями и тексты апостолов.

С самого начала протоортодоксам пришлось столкнуться с проблемой обилия книг, авторство которых приписывали апостолам. Как определить, какие из них действительно написаны апостолами и, следовательно, имеют вес? В ранней церкви никто не задавался целью изложить оценочные критерии, но читая такие древние источники, как рассказ Евсевия о Серапионе или Мураториев канон, понимаешь, что особое внимание уделялось четырем критериям:

• Древность. К II–III векам многим протоортодоксам стало ясно, что, несмотря на всю значимость, пользу и надежность недавно созданных текстов, их вряд ли можно расценивать как Священное Писание. Книги Писания должны быть древними, восходящими к первым десятилетиям существования христианской церкви.

• Всеобщность, или универсальность. Только книги, широко распространенные по всей протоортодоксальной церкви, могли быть признаны Писанием. Книги, пользующиеся известностью в определенных кругах, могли быть ценными, но не считались частью канона.

• Апостольство. Это один из самых важных критериев. Чтобы книга считалась частью Священного Писания, она должна быть написана апостолом или его товарищем. Вот почему евангелия приписывали конкретным авторам: они не смогли бы стать частью Писания, если бы их автором был простой человек или автор вовсе был бы неизвестен. От книг требовали апостольское происхождение. Во многих случаях подтвердить его оказывалось затруднительно. Серапион решил, что Евангелие от Петра на самом деле не было написано Петром, несмотря на все притязания. Этот вывод был сделан не на основании исторического анализа, к какому прибег бы современный историк. Решение приняли на основании уже имеющихся представлений: книга оказалась недостаточно ортодоксальной, следовательно, не могла быть написана Петром.

• Ортодоксальность. Применение богословских критериев Серапионом свидетельствует о том, как обычно выносились подобные суждения. О том, может ли книга считаться частью Священного Писания, обычно судили, выясняя, насколько четко в ней изложены протоортодоксальные идеи, приемлемые в богословском отношении. Неортодоксальные книги не считались апостольскими, а если они не принадлежали апостолам, значит, не могли входить в состав Писания.

В затяжных спорах по поводу канона протоортодоксы без труда отвергли книги, которые были недостаточно ортодоксальными, в том числе, например, все гностические евангелия. Несмотря на то, что их авторство приписывали Фоме, Филиппу, Марии Магдалине и другим, это обстоятельство не сыграло никакой роли. Исход был ясен априори: книги еретические, а апостолы ни за что не стали бы писать ересь.