Читать онлайн «Христианство и религии мира». Страница 39

Уже в религии греков были свои мистерии, связанные с культом Деметры. Рядом с этим хлебным культом появился культ крови бога, которая очищает, дает некое неопределенное избавление. Мистерия в честь Митры соперничает с мистериями в честь Матери Богов и Аттиса, с мистериями Изиды, Деметры.

Божий хлеб и божья кровь… Нет, мы не утверждаем, что непосредственно из этих варварских обмываний кровью священного быка выросли христианские таинства исповеди и причащения. Но и то и другое было создано человеческой мыслью, сотворено человеком. Следует также заметить, что христианские религиозные обряды вовсе не были открытием. Мистерии, полные божественных тайн, подготовили признание истиной слов евангелия: «И когда они ели, Иисус взял хлеб и, благословив, преломил и, раздавая ученикам, сказал: примите, ядите; сие есть тело мое. И взяв чашу, и благодарив, подал им и сказал: пейте из нея все, ибо сие есть кровь моя нового завета, за многих изливаемая, во оставление грехов» (Матфей, гл. 26, ст. 26–28).

Мистерии, приобретшие большую популярность в Римской империи, были, таким образом, добавочным элементом, ускоряющим синкретизацию, слияние разных религий в единый поток, из которого, в свою очередь, могла возникнуть новая форма верований, могла появиться новая фигура бога, более совершенного, чем Митра, более соответствующая страданиям людей, «вздохам угнетенного человека». Это была человеческая фигура, настолько идеализированная, что утратила человеческие черты. Бог еще был человеком и в то же время уже не был им.

А вздохи угнетенного человека раздавались тогда по всей земле, т. е. по всей Римской империи. Вздыхали рабы, угнетенные свыше всяких мер. Вздыхали евреи, «святая святых» которых была растоптана тяжелой стопой римского солдафона, не оставившего от нее камня на камне, а тот, который так часто угрожал своему избранному народу: «мне — отмщение и аз воздам», теперь молчал. Вздыхали богачи, со страхом всматриваясь в своего «принцепса» — императора, опирающегося на мечи преторианской гвардии. Что же, у них было богатство, были рабы, были почести, но… «денежные поборы разоряли Италию, опустошали провинции, земли союзных народов и так называемые вольные города. Грабеж затронул и богов — были ограблены храмы столицы, из которых забрали все золото, приносимое божеству во времена триумфов и свадеб, в минуты счастья и беды многими поколениями римских граждан», — как пишет Тацит в своей «Истории». Почти на каждой странице Тацит приводит имена и фамилии сенаторов, патрициев, вельмож, убитых по повелению императора, осужденных на смерть, ограбленных. За милость считалось приказание покончить с собой.

Наконец, самое важное: трезво оценивая экономическую и общественную ситуацию в государстве, многие видели неизбежность краха. Древний мир, замкнутый в границах Римской империи, дошел до вершины своего развития и остановился. Опирающаяся на труд рабов система производства не могла больше увеличивать и улучшать выпуск продукции. Необходимо было изменить общественный строй в корне, но поиски в этом направлении давали ничтожные результаты. Система колонов (вольных поселенцев, колонистов) была непоследовательна, освобождение части рабов тоже не давало нужных результатов, и они избегали труда, который всеми презирался. Императоры искали новую религию, но ни установление культа непобедимого солнца — покровителя государства, ни христианство (не вводимое сверху, а распространяющееся среди народных масс, ищущих спасения) не могли задержать неумолимый процесс распада. Трещали и разваливались социальные связи, трещало и падало здание государства, пока не рухнуло под напором варваров с Севера и Востока. На его развалинах и возросла новая религиозная доктрина, переплавившая в римском тигеле разнообразные представления и культы. Сравнительно с прежними религиями ее уровень был гораздо более высок.

Фигура божества, на этот раз единого, объединившего многие черты и признаки прежних богов, окончательно абстрагировалась, оторвалась от примитивного антропоморфизма, идеализировалась, несмотря на то, что связывалась с конкретным человеком. Как мы уже говорили, все это было порождено только человеческой мыслью. Человек в процессе своего развития создавал все новые представления и, все еще не отдавая себе отчета в своей силе, искал все новых опор и… сам же их создавал. Катализатором, который помог множеству культов, населявших римское государство, сплавиться в новую религию, который придал ей «духовный» вид, была идеалистическая философия.

Характерной особенностью Греции и Рима было то, что отношение к жизни и к другим людям, вопросы этики и морали регулировала не только религия, особенно в среде имущих классов и образованных людей. Их мировоззрение наряду с религией формировали различные философские теории.

Первобытные верования греков, их мифология были отражением родового строя. Однако по мере дальнейшего общественного развития, по мере расширения границ «греческого мира», в том числе и при помощи колонизации, человека перестает удовлетворять представление о том, что миром правит семья богов.

Греки в процессе своей практической деятельности познавали мир. Они учились измерять расстояние. На своих кораблях они доплывали до самых дальних берегов. При этом подтверждалось, что кроме их страны существуют другие земли, населенные разнообразными народами. Почему это так? Откуда взялся мир? Почему он именно такой, а не другой? Боги сотворили мир. А откуда взялись сами боги? Эти вопросы порождаются жаждой познания, стремлением понять окружающий мир. Наряду с верой в силы, более могущественные, нежели человек, прежде всего силы природы, уже в самых древних памятниках греческой письменности мы встречаем попытки объяснить общественные явления.

Попытку ответить на вопросы, продиктованные жаждой познания окружающего мира, сделал Гесиод. Он жил в VIII веке до н. э. и написал «Теогонию», т. е. родословную богов. Боги — это различные явления природы. Они появились вместе с материальным миром, являясь его частью. Они не вечны, существовали не всегда. У них было начало, одни из них рождали других. Из первичного хаоса «разверстой бездны» возникли Земля, Ночь и Свет. Земля породила Небо. Затем от связи Земли и Неба родились Титаны, один из них дал жизнь Зевсу, который, победив отца, сделался царем богов. Так, раскрывая происхождение богов, Гесиод одновременно отвечал на вопрос, откуда взялся мир. Разумеется, этот наивный ответ мало что объяснял. Однако это великолепный пример работы человеческого воображения, фантазии. Гесиод не был философом, скорее он был поэтом, силящимся ответить на вопросы, которые стояли перед его современниками.

Но эти вопросы остались открытыми, и поиски ответов на них продолжались.

Появились люди, которые в поисках ответа не ограничивались только наблюдением окружающих явлений, но подвергали их анализу, размышляли об их истоках и сущности. Это были философы. Развитие греческой философии начинается на переломе VII и VI веков. Первым из философов был Фалес из Милета. Происхождение мира и всех окружающих явлений он связывал с материей, особенно с ее формой, по его мнению, наиболее распространенной в мире, — водой.

Я не собираюсь здесь касаться истории развития греческой философской мысли. У этой книги совсем другая цель. Тем не менее следует обратить внимание читателя на некоторые философские взгляды, а именно те, которые в значительной степени повлияли на изменение старых доктрин и религиозных культов, облегчив возникновение новой доктрины.

Философом, который имел наибольшее влияние на развитие религиозных представлений, воззрения которого способствовали выработке абстрактного понятия человека-бога, был Платон. Платон — ученик Сократа, философа из Афин, осужденного на смерть за борьбу против афинской демократии, которая в те времена была господствующей формой правления в Афинах. Это было время острейшей классовой борьбы. В Афинах власть перешла в руки народа, однако родовая аристократия постоянно пыталась вернуть ее себе.

Сократ был сторонником правления аристократии, этих же взглядов придерживались его ученики. Самым выдающимся из них и был Платон (настоящее имя — Аристокл, Платон — прозвище, псевдоним), который происходил из старинного рода, претендовавшего на родство с древней царской династией Кодридов.

Сократ в своей философии концентрировал внимание главным образом на анализе понятий общественного характера: красота, добро, справедливость. Он пришел к выводу, что эти понятия — не свойства вещей и не признаки людей, они существуют самостоятельно, носят общий, отвлеченный характер. Развивая мысли Сократа, связывая их с некоторыми другими философскими концепциями, Платон установил, что познание мира возможно, если считать, что наряду с миром, познаваемым чувствами, существует другой мир — мир чистых понятий, мир идей.