Читать онлайн «Бог и мозг: Научное объяснение Бога, религиозности и духовности». Страница 58

9

Одна из ключевых функций «религиозного» импульса — управление нашим стремлением участвовать в повторяющихся ритуальных действиях. Следовательно, вполне может оказаться, что обсессивно-компульсивные нарушения представляют собой дисфункцию именно этого импульса. В самой нормальной, с точки зрения здоровья, форме стремление участвовать в повторяющихся ритуальных действиях служит для того, чтобы подкреплять нашу систему духовных убеждений, способствовать сплоченности общества, придавать смысл и структуру нашей жизни. Но дисфункция принуждает нас к компульсивному участию в повторяющихся бессмысленных ритуальных действиях и совершению столь же бессмысленных жестов.

Если не считать примитивных костяных жертвенников и погребальных ритуалов неандертальцев, ни один вид, кроме нашего, пока не дал нам никаких оснований полагать, что он обладает духовным сознанием. Однако я сталкивался и с мнением, что подобные утверждения слишком самонадеянны, поскольку мы не можем знать наверняка, о чем думает другое животное. Откуда нам знать, что представители других видов не ощущают духовную реальность или не верят в какого-нибудь бога? Да, нам никогда не узнать мысли представителей других видов, но, если судить по их поведению, ни одно животное, кроме наших сородичей, не дает нам никаких причин считать, что оно обладает духовным сознанием. Разве собаки собираются вокруг воздвигнутого ими церемониального кургана, а затем склоняют головы жестом почтения или молитвы? Разве шимпанзе вырезают или рисуют символическое изображение некой воображаемой или «духовной» силы или сущности? Разве любое другое животное (за исключением вышеупомянутых неандертальцев, наших близких филогенетических родственников) хоронит своих близких, исполняя определенные ритуалы, свидетельствующие о тех или иных представлениях о загробной жизни? Именно поведение животных дает нам представление о внутренней работе их сознания, и до сих пор еще ни одно животное, кроме нас самих, ничем не показало, что оно обладает каким-либо подобием духовного сознания.

Группа исследователей во главе с антропологом Хелен Фишер из университета Рутгерс занималась выявлением нейрохимических характеристик поведения, имеющего отношение к привязанности. Фишер утверждает, что узы между «влюбленными» образуются благодаря изменениям в мозге, в которых участвует группа нейротрансмиттеров моноаминов, в том числе допамина (дофамина), норэпинефрина и серотонина. Для изучения этих изменений Фишер проводила функциональную магнито-резонансную томографию для участников исследований, страдающих в разлуке с любимыми. В исследованиях применялась аппаратура, способная улавливать незначительные изменения притока крови в мозг, ассоциирующиеся с привязанностью и влюбленностью. Фишер обнаружила: если вожделение обусловлено тестостероном и эстрогеном, то привязанность — нейротрансмиттерами окситоцином и вазопрессином. По-видимому, даже романтическую любовь и привязанность можно свести к нейрохимическим процессам. Позднее эта гипотеза была подтверждена Андреасом Бартлезом из Университетского колледжа Лондона: когда во время функциональной МРТ студентам показывали фотографии любимых (наряду со снимками малозначимых людей, которые оказали гораздо меньшее воздействие), эта демонстрация вызывала резкую активизацию отдельных участков мозга. Изменения происходили в передней части поясной извилины коры головного мозга, в среднем островке, отдельных частях скорлупы и хвостатого ядра.

Особенно наглядно это продемонстрировала основополагающая работа Гарри Харлоу, который растил детенышей обезьян, обеспечивая им различную степень изоляции, и убеждался, что у обезьян, лишенных материнской любви, развивались всевозможные неврозы. В самом крайнем случае обезьяны, выросшие в полном одиночестве, вырастали совершенно дисфункциональными взрослыми, которые, компенсируя нехватку контактов, целыми днями сидели скорчившись в углу, тряслись от страха и грызли собственные конечности, чтобы хоть как-нибудь обеспечить себе необходимую чувственную стимуляцию.

Недавно было обнаружено, что макаки-резус наделены способностью последовательно перечислять предметы от одного до девяти. Вот пример того, что филогенетически близкий предок обладает зачатками преимущественно человеческих способностей.

Поскольку математическое сознание представляет собой кросскультурную характеристику нашего вида, оно должно являться генетически наследуемой чертой. Отсюда следует, что в мозге должна существовать и «математическая» область или области. К примеру, существование математических «ученых идиотов» (idiot savant), людей, умеющих производить вычисления в пределах миллиардов, но в остальном демонстрирующих нарушения когнитивной деятельности, по-видимому, свидетельствует о наличии такого нейрофизиологического механизма. Более того, поскольку в каждой культуре есть выраженное словами или символами понятие бесконечности, это подразумевает, что может существовать и особый компонент нашей математической функции, позволяющий нам представить себе эту конкретную абстракцию. Вдобавок, если такая нейрофизиологическая «область бесконечности» в нашем мозге на самом деле существует, отсюда следует, что мы должны обладать и так называемыми «генами бесконечности», отвечающими за возникновение соответствующих областей.

По-видимому, математическое или численное сознание тесно связано с нашим чувством духовного сознания. Об этой взаимосвязи свидетельствует тот факт, что каждая культура мира приписывала духовное значение числам и геометрическим фигурам. Еврейские каббалисты, греки-пифагорейцы, средневековые алхимики, Троица в христианстве, числа в мифологии ацтеков, упоминания чисел в книге «И-Цзин», а также общее применение чисел различными астрологическими и нумерологическими учениями, — все это указывает, что в каждой мировой культуре бытовало убеждение, согласно которому числа имеют сакральную силу и значение.

Здесь и далее цитаты из работы Фрейда «Недовольство культурой» даны в переводе А. Руткевич. — Прим. пер.

В 1997 г. японские ученые обнаружили, что повторяющиеся ритмы оказывают стимулирующее влияние на гипоталамус нашего мозга, вызывающий в нас ощущения либо умиротворенности, либо возбуждения. Эти результаты помогли объяснить, почему танцы или пение способствуют возникновению в нас таких «трансцендентальных» ощущений, демонстрируя связь между духовным и музыкальным сознанием.

Это цитата не из «Идиота», а из «Воспоминаний детства» Софьи Ковалевской. — Прим. пер.

По моему убеждению, уфология и вера в посещение Земли представителями внеземных цивилизаций представляют собой еще один пример тому, как наша духовная предрасположенность побуждает нас верить в некую форму «высшей» или иной силы, существующей во вселенной.

По-видимому, наши духовные центры взаимодействуют не только с математическим, лингвистическим, музыкальным и нравственным (глава 18), но и с сексуальным сознанием. В разных культурах половое сношение рассматривается как «сакральный» союз. Во многих примитивных культурах половой акт символически инсценируется во время обрядов плодородия, зачастую предназначенных для приведения участников в состояние сексуального и духовного экстаза. В нескольких восточных культурах «сакральная» тантрическая практика свидетельствует о явной связи между духовным и сексуальным сознанием.

Несмотря на то, что только люди обладают способностью к самосознанию, известно, что ограниченным самовосприятием наделены и шимпанзе. В одном эксперименте (Gallup, 1970 г.) шимпанзе помещали в отдельные клетки и ставили снаружи перед ними зеркало в полный рост. В первые несколько дней животные издавали крики при виде собственного отражения, делали угрожающие жесты, вели себя так, как обычно ведут шимпанзе при столкновении с другими представителями своего вида. Но через несколько дней поведение шимпанзе изменилось. Животные в клетках уже не проявляли агрессии и начинали воспринимать зеркало как средство, чтобы ухаживать за собой — почти так же, как делают люди, к примеру, когда причесываются. Было замечено, что некоторые шимпанзе смотрелись в зеркало, выковыривая остатки пищи из зубов. (С другой стороны, мартышки даже после сотен часов, проведенных в подобных условиях наедине с зеркалом, не выказывали никаких признаков узнавания самих себя.) Поскольку в эволюционном отношении шимпанзе близки к нам, неудивительно, что они демонстрируют зачаточные способности к самовосприятию.