Читать онлайн «Бог и мозг: Научное объяснение Бога, религиозности и духовности». Страница 55

Предположим, что мы состоим из материи и больше не из чего. Если так, мы должны научиться относиться к себе, как к органическим машинам. Только тогда мы сумеем эффективно играть роль механиков для самих себя. Если у нас действительно есть религиозная функция, наделяющая наш вид импульсами, влекущими за собой акты агрессии, враждебности и войны, неужели нам не стоит стремиться контролировать ее? Если мы на самом деле биологические бомбы с часовым механизмом, разве мы не должны стремиться обезвредить самих себя?[37]

И кроме того, если никакой духовной реальности нет, только представьте себе, сколько времени и энергии мы тратим, практикуя свою иллюзорную веру. Задумайтесь обо всех бессмысленных ритуалах и церемониях, в которых мы участвуем, о жертвах, которые приносим, о кошельках, которые наполняем, о зданиях, которые возводим, о людях, которых мы угнетаем, подвергаем остракизму, бьем и убиваем, о плодах нашего воображения, которым мы поклоняемся и к которым обращаем мольбы, — и все это совершенно напрасно! Если духовной сферы действительно нет, тогда мы — «абсурдный вид», запрограммированный поклоняться пустому месту.

Представим себе, что за нашим поведением наблюдают представители внеземных цивилизаций, говоря: «Только посмотрите на этих болванов, которые приносят жертвы пустоте, убивают, вредят, воюют друг с другом в буквальном смысле слова попусту, бьют себя в грудь и воют, вторя ветру, в тщетной надежде, что некая воображаемая сущность спасет их от неминуемой участи».

Задумайтесь обо всех бессмысленных ритуалах и церемониях, в которых мы участвуем, о жертвах, которые приносим, о кошельках, которые наполняем, о зданиях, которые возводим, о людях, которых мы угнетаем, подвергаем остракизму, бьем и убиваем, о плодах нашего воображения, которым мы поклоняемся и к которым обращаем мольбы, — и все это совершенно напрасно! Если духовной сферы действительно нет, тогда мы — «абсурдный вид», запрограммированный поклоняться пустому месту

Впервые за всю историю нашего вида мы располагаем рациональным объяснением Бога. В первый раз мы можем с полным основанием отказаться от прежних религиозных и метафизических парадигм как иллюзий и препятствий на пути к прогрессу и процветанию. Ницше лишь предположил, что Бог мертв, а наука подтвердила это. Теперь, когда мы можем с уверенностью развеять давние мифы, давайте избавимся от примитивных идеологий, которые учат нас угнетать женщин, вольнодумцев и гомосексуалистов, побуждают нас к дискриминации тех, кого учили другим сказкам, не таким, как нас. Давайте без колебаний примем для себя гуманистическую философию, чтобы наконец добиться прогресса в нашей социальной эволюции.

Если действительно нет духовной реальности, нет Бога, души и загробной жизни, тогда давайте примем себя такими, какие мы есть сейчас, и постараемся извлечь из нынешнего положения всю пользу. Возможно, такие перемены в нашем самовосприятии помогут нам сместить приоритеты, ориентироваться не на будущее существование, а на жизнь здесь и сейчас, воздерживаться от нетерпимости, антипатий и войн, тем самым снижая до минимума страдания и повышая свои шансы на счастливую жизнь. Именно ее больше, чем что-либо еще, я надеюсь обрести с помощью научной интерпретации человеческой духовности и Бога.

Так пусть же начнется нерелигиозная революция…

Это финал моих личных, продолжавшихся всю жизнь поисков знаний о Боге. Несмотря на то, что я не исключаю полностью возможности существования духовной/трансцендентальной сферы, до тех пор пока оно не будет доказано, я рассчитываю — иначе говоря, верую — в решение, которое нашел для себя сам.

Да, я предпочел бы, чтобы итогом моих исследований стало доказательство Бога, доказательство существования некой трансцендентальной сферы, в которой мое сознательное «я» обрело бы вечную жизнь. Разумеется, вечное существование я предпочел бы неизбежной смерти. Или нет? Только представьте себе последствия бессмертия, осознания, что ни покоя, ни отдыха от вечного существования не будет никогда!

И потом, какие цели или мотивации могут быть в вечности? Насколько они уместны? В конце концов часы, годы и эры сольются воедино, существование превратится в бесплодные усилия. Оно будет напоминать гонку без финиша, в которой нет ни победителей, ни проигравших — нет ничего… только существование ради существования. В таких обстоятельствах что может помешать утратить интерес, сбавить темп, уже не подхлестывать себя и ни к чему не стремиться? Что вообще значат достижения в таком свете? Возможно, уж лучше сгореть быстро и ярко, чем чадить всю вечность. Возможно, без смерти жизнь утратит присущую ей прелесть и смысл. Может, да, а может, и нет. И я просто пытаюсь дать рациональное объяснение подсознательной боязни, вызванной моей неизбежной участью.

Так что же дальше? Зная, что я обречен состариться, стать немощным и в итоге умереть, что я потеряю все, что имел и любил, в том числе самого себя, зачем мне, спрашивается, затруднять себя продолжением жизни? К чему лишний день втаскивать на гору сизифов камень посреди вселенной, в которой нет бога? Почему бы не покончить со всем сразу и не наложить на себя руки прямо здесь и сейчас? Хотя в самые трудные минуты жизни я позволяю себе подобные мысли, меня утешает осознание: если на самом деле нет духовной сферы, нет души и загробной жизни, тогда в моем распоряжении вся вечность, чтобы не существовать и не терпеть выходки капризной реальности. Но если так, почему бы не извлечь максимум пользы из мимолетного опыта, называемого жизнью, пока он все еще доступен мне? Даже если в дальнейшем мне суждено испытать всего один момент подлинного счастья, это лучше, чем ничего.

Возможно, одного факта наличия у нас способности к осознанию уже достаточно, чтобы радоваться жизни. Сколько еще форм материи способны на то же, что и мы? Сколько молекулярных сущностей умеют смеяться и любить, обдумывать свою жизнь, ценить музыку, живопись, литературу, дерзать, надеяться и мечтать? Даже если окажется, что мы всего лишь сочетания атомов, лишенные духовного компонента и резвящиеся в пустоте, мы тем не менее высшая форма материи, олицетворение ее сложности, лучшие из лучших, избранные макромолекулы природы.

И кроме того, даже если окажется, что наше так называемое счастье — не что иное, как проявление исключительно физиологических процессов, будем ли мы реже испытывать его? Смертный я или бессмертный, духовная сущность или бездуховная органическая машина — какая разница, разве мой опыт не принадлежит мне? Разве в каком-то из этих случаев я — в меньшей степени я? И еще: поскольку мне никогда не узнать заранее, что принесет следующий момент, моя жизнь, какой бы механической она ни была, остается для меня удивительной и прекрасной тайной.

1) Соберите десять высокодуховных и/или религиозных приверженцев десяти отдельных религиозных направлений (принадлежащих как к обособленным культурам, в которых бытует примитивный анимизм, так и к технически развитым культурам Запада с организованной религией и спиритуализмом нью-эйдж), и проведите для них функциональную МРТ во время молитвы или медитации. Посмотрите, оказывают ли последние сходное воздействие на нейронную активность каждого участника.

1а) Проведите тот же тест для тех же участников, но вместо функциональной МРТ возьмите у них пробы крови, чтобы проверить, оказывает ли религиозная/духовная деятельность какое-либо влияние на биохимический анализ крови.

1b) Проведите два описанных выше теста для группы нерелигиозных лиц или атеистов, представителей разных культур, и сравните результаты для этой и предыдущей группы.