Читать онлайн «Тайны католических монашеских орденов». Страница 10

В период становления монашества оно привлекало в основном истинных подвижников, для которых следование аскетическому идеалу было определяющим мотивом. Когда же быть монахом стало в некотором роде престижным и не считалось уже чем-то необычным, людей приводили в монастыри разные соображения. Некоторые просто бежали в пустынь от тягот мирской жизни.

Обмирщение монашества и уклонение от изначальных идеалов было естественным следствием увеличения числа случайных людей в монастырях. Настоящие подвижники и аскеты остались в меньшинстве и уже не определяли облик монашества. Бенедикт прекрасно понимал, что такое может произойти, поэтому он и ввел новициат — годовой испытательный срок для вступающих в монастырь. Но все же монастыри не могли справляться с массовым притоком людей и воспитывать в каждом из пришедших стремление к аскетическому идеалу.

Следует особо заметить, что подвижники, преданные монашеской идее, никуда не исчезли, возможно их число даже несильно уменьшилось, но они растворились в массе новых людей, принесших в монастыри мирской дух.

Во время организации и становления монастырей братии приходилось сталкиваться с внешними трудностями, выдерживать тяжелые испытания. Монахи осваивали новые земли, отвоевывая их у природы: осушали болота, валили лес. Стремясь расширить границы христианского мира, они сталкивались на задворках империи с язычниками.

Со временем монашество получило расположение светских правителей, увидевших выгоду в использовании этой силы. Крупные феодалы поддерживали монастыри, осваивавшие новые земли. Монастыри богатели, включались в феодальные отношения. Благоприятные внешние условия не способствовали самоотверженности монахов. Можно сказать, что с исчезновением необходимости прорубать себе дорогу и с ростом материального благосостояния монашество обеднело духовно.

Признаки обмирщения стали отчетливо заметны к VIII веку. К этому времени относятся сведения о разгульных пиршествах монахов, об устраиваемых ими охотах на диких зверей. Иными словами, бывшие аскеты вели образ жизни светских феодалов. Соответствующе изменились монашеские одеяния. Отказавшиеся от мира ради служения Богу выглядели, как настоящие франты: носили расшитые золотом шапочки, сверкали начищенными сапогами из дорогой кожи.

Позднее обмирщение стало совершенно явным. Иной монастырь было трудно отличить от двора знатного сеньора. Монахи стали жениться, высокие доходы монастырей давали возможность кормиться не только братии, но и семействам женатых аскетов. Монахи уже не утруждали себя работой, монастырские земли возделывали крестьяне.

Распространилась практика вручения аббатств за военные подвиги. Бывшие князья, неожиданно став настоятелями, вряд ли основательно пересматривали жизненные ценности. Религия их интересовала гораздо меньше, чем политика. Случалось, что аббат лишь изредка наведывался в свой монастырь, а жил при дворе сеньора.

Не все монастыри утратили грань, отделявшую их от мира. Возмущающие приверженцев аскетизма явления, подобные описанным выше, происходили не везде, многие общины все же придерживались устава и не выходили за рамки приличия, но все же требования монашества к себе были смягчены повсеместно. В этом смягчении ревнители веры не могли не усматривать отступление от идеала.

Падение нравов в европейских монастырях вызывало негодование монахов, строго следовавших аскетическим традициям. Не были довольны этим и некоторые светские правители. Уже Карл Великий (ок. 742–814) пытался бороться с обмирщением монашества, вводя штрафы за нарушение обета целомудрия, препятствуя приобретению собственности аббатами и т. д.

Продолжил дело отца сын Карла Великого Людовик Благочестивый (778–840), требовавший от монахов строгого соблюдения устава святого Бенедикта.

Рубеж I и II тысячелетий ознаменовался глубоким преобразованием в религиозной сфере жизни Западной Европы. К концу тысячелетия над средневековым разумом стали довлеть апокалиптические настроения, многие верили, что судного дня следует ожидать в ближайшем будущем. Такие настроения были вызваны участившимися набегами варваров, голодом и разрухой. Европу раздирали феодальные междоусобицы. Казалось, что на земле воцарился хаос и даже церковь погрязла в грехе.

В это смутное время в некоторых монастырях возродились самые крайние и суровые формы аскетизма и подвижничества. Богобоязненные монахи с целью искупления грехов совершали еремитское покаяние — бичевали себя плетьми, надевали тяжелые вериги. Общины с такими порядками стали появляться по всей Европе, а в 1080 году появился упорядочивающий эту форму служения документ — Устав Радульфа. Теоретическая основа этого движения была сформулирована в трудах видного теолога Петра Дамиани (1007–1072).

В то же время паническое стремление к спасению души, заставлявшее монахов посвящать все силы духовным упражнениям и самоистязаниям, не оставляло монахам возможности заниматься производительным трудом и поддерживало практику привлечения в монастыри рабочей силы со стороны.

Аскетический идеал под действием гнетущего страха перед казавшимся близким Судным днем деформировался и принял изуверские формы. Монахи будто состязались в выносливости, умерщвляя свою плоть. Появились единицы измерения покаяния. Так, чтобы получить покаяние на год, требовалось три тысячи ударов плетью. Есть сведения, что знаменитый своим фанатизмом святой Доминик Веригоносец мог за сутки совершить покаяния на 60 лет.

Сами по себе такие фанатики были далеки от стремления что-либо реформировать, их гораздо больше интересовало личное спасение, к которому они. шли каждый в своей уединенной келье. Но церковь старалась использовать этих подвижников в своих целях. Общим стремлением многих церковных иерархов в это время было утвердить монашество как наилучший для христианина образ жизни, «присоединить весь мир к монашескому чину».

Церковь поддерживала аскетические настроения, так как они способствовали усилению папства. Крепкие в своей вере монахи поддерживали политику Рима, направленную на борьбу с симонией, на утверждение целибата духовенства и установление верховенства церковной власти. Неслучайно поэтому, что реформирование монашества совпало по времени с церковной реформой, укрепившей вертикаль власти в Римско-католической церкви.

В IX веке была осуществлена Клюнийская реформа, вернувшая монашество к следованию аскетическим идеалам. Клюнийское движение способствовало усилению церковной власти в Западной Европе. Но со временем монастыри, связанные с этим движением, тоже стали обмирщаться, втягиваться в политические и феодальные отношения.

Ортодоксальные сторонники аскезы стали создавать новые монастыри и ордена. В противовес прежним монахам, облачавшимся в черное, представители нового движения носили белые одежды. Начиная с XII века такие ордена получили широкое распространение, особенно картезианцы и цистерцианцы.

Некоторая часть духовенства разделяла настроения борцов за христианские идеалы и вставала на путь аскетического служения. С IX века стали возрождаться и распространяться общежитийные формул организации духовенства, родственные монастырям, — каноникаты или коллегиаты. Священники принимали уставы, сходные с монашескими, и организовывали свою жизнь на основе соответствующих обетов и аскетических норм. Сближение монашества и священства происходило с обоих сторон: монахи все больше тяготели к обрядовому, литургическому религиозному служению, а часть священства готова была на аскетические подвиги, чтобы снискать себе ореол святости.

Появление уставных каноников (canonici regulares), то есть священников, следующих аскетическому идеалу, было вызвано представлением о том, что клирики являются апостольскими наследниками и продолжателями их дела, а потому должны вести подобающую апостолам жизнь.

Как только идея монашества проникла на Запад и укрепилась в европейский странах, духовенством римской церкви стали организовываться каноникаты. К примеру, Августин вместе с другими священниками создал общину, подобную монашеской. После него, вплоть до VIII века, идея общежитийного духовенства была оставлена.

Разделение на монахов и каноников связано с предписанием всем, так или иначе входящим в церковную структуру, или жить «в монастыре, подчиняясь установлению правила» (vita regularis), или же «под водительством епископа, подчиняясь установлению канонов» (vita canonica). Хотя Алкуин Йоркский (ок. 735–804) и пытался ввести «третью позицию» (tetrius gradus), являвшуюся чем-то средним между монашеством и мало отличавшимся от мирян белым духовенством, но из его затеи ничего не получилось.

В VIII веке метцкий епископ Хродеганг на основе бенедиктинского монашеского устава создал устав канониката. Священники, подобно монахам, совместно принимали трапезу, жили в одной комнате, куда не допускались посторонние. Каждый вступающий в общину жертвовал церкви, при которой состоял каноникат, всю бывшую в его собственности недвижимость, однако мог оставить за собой право пожизненного пользования этим имуществом. В общине не все было общим, каждый каноник имел личный доход от совершаемых им обрядов.