Читать онлайн «Введение в Новый Завет Том I». Страница 57

Создают ли эти цитаты рассказ или присоединены к уже существующему рассказу? Пожалуй, в разных случаях имеют место оба эти варианта, но чаще всего — второй из них. Например, в рассказе о детстве в четырех случаях из пяти (1:22–23; 2:156,17–18, 236) сюжетная линия сохраняет смысл и без цитат и даже развивается более гладко. Трудно представить, как рассказ в 2:13–23 мог быть составлен из трех интерпретирующих цитат, которые в нем содержатся. Мк 1:14 и Лк 4:14 утверждают, что после крещения Иисус пошел в Галилею, поэтому интерпретирующая цитата в Мф 4:12–16 не породила этот рассказ, но окрасила его упоминанием о язычниках. Иногда Матфей вводит в материал, взятый из Мк цитату, которая уже использовалась более широко (Мф 21:4–5 опирается на Зах 9:9, на который есть аллюзия и в Ин 12:15–16). Однако в большинстве случаев трудно представить, что цитаты из Мф могли использоваться независимо от их нынешнего контекста. Поэтому, скорее всего, Матфей стоял у истоков использования многих цитат, введенных данной формулой.

Что касается лингвистики, Gundry, Use, считает, что, заимствуя цитаты из Мк (даже имплицитно), Матфей близко придерживается формулировок LXX. В немарковом использовании Писания (не только интерпретирующих цитатах) Матфей свободнее. Stendahl, School, напоминает, что в I веке существовало многообразие текстуальных традиций Писания — не только стандартизированная еврейская (МТ) и греческая (LXX), но и разночтения в еврейском тексте, арамейские таргумы и ряд греческих переводов (подчас ближе к МТ, чем LXX). Если добавить к этому списку возможность вольной передачи текста самим евангелистом, будет очень не просто решить, где формулировка библейского текста Матфеева, а где — доматфеева. В ряде случаев, когда Матфей первым заметил возможность исполнения ветхозаветного пророчества, он, по–видимому, выбрал или даже адаптировал ту формулировку, которая лучше всего служила его цели. Выбор Матфей не обязательно отражал позицию некой школы (как думает Стендал), но он был грамотным и продуманным, достойным христианского книжника. Интерпретирующие цитаты Матфей использовал не только для демонстрации единства божественного замысла, но и в своих конкретных богословских и пастырских нуждах, обращаясь к смешанной христианской общине иудеев и неиудеев.

Напоследок одно предостережение. Хотя евангелист опирался на письменные и устные источники, его нельзя считать компилятором. Творчески разрабатывая христологию, экклезиологию и эсхатологию, он создал блестящее повествование об Иисусе, гармонично соединяющее все полученное им. Это повествование обратило к вере в Христа многих людей древности. С научной точки зрения, выявлять его источники полезно, но, сосредотачивая внимание на истории создания Мф, легко не увидеть за деревьями прекрасного леса — окончательный продукт.

Название «Евангелие от Матфея»[347] было дано этой книге только во второй половине И века (или чуть ранее; Davies and Allison, Matthew 1.7–8). По словам Папия (около 125 года): «Матфей записал по порядку речения [logia] на еврейском [= арамейском?] языке, переводил же их кто как мог» (см. Евсевий, Церковная история 3.39.16). Выше, в главе 7, я специально привел слова Папия о Мф в их реальном контексте — после упоминания о Мк (последовательность, которая наводит на мысль, что Папий относил Мф к более позднему времени, чем Мк). (Идея приоритета Мф появляется у Климента Александрийского, Оригена и Евсевия.) Ученые спорят, подразумевал ли Папий, говоря о речениях [logia], что Матфей написал все Евангелие (как думали более поздние авторы, имея в виду канонический Мф; например, Евсевий, Церковная история 5.8.2–3). Обычное значение bgoi — «слова», поэтому под logia могли иметься в виду любые «откровения» Иисуса (см. Деян 7:38 о logia или откровениях, переданных Моисеем). Более того, поскольку Папий сообщил, что Марк был спутником Петра, записавшим logia Господа не по порядку, а согласно широкому консенсусу, Папий имел в виду Евангелие от Марка, то, вероятно, он говорил о каком‑то евангелии, когда упоминал о записи по порядку logia на еврейском/арамейском[348]. Не вполне ясно, в каком значении употреблен здесь глагол syntassein (которое я перевел «записать по порядку»). Он не обязательно предполагает хронологическую или даже логическую последовательность: возможно, речь идет о риторической структуре или о повествовании в целом.

Каноническое Евангелие от Матфея написано на греческом языке, — может, Папий говорил о семитском оригинале, с которого оно было переведено? В этом направлении указывают три факта.

(1) В древности существовало иудейское евангелие (видимо, на арамейском языке), которым пользовались палестинские христиане и которое ассоциировалось отцами Церкви с иудео–христианами–назареями (особенно в алеппском районе Сирии)[349]. Упоминания об этом евангелии тесно соотносят его с Мф. Иероним утверждал, что перевел его на греческий язык и иногда рассматривает его почти как семитский оригинал, лежащий в основе Мф. Однако несколько назарейских отрывков, дошедших до нас в патристических цитатах, производят впечатление интерполяций или вторичных расширений Мф.

(2) Существуют средневековые еврейские формы Мф. Большинство ученых видят в них обратные переводы с канонического греческого Мф (часто сделанные для использования в спорах между христианами и иудеями). Однако некоторые ученые пытаются черпать в них информацию о гипотетическом еврейском оригинале Мф[350].

(3) Некоторые ученые полагают, что могут реконструировать еврейский или арамейский оригинал, лежащий в основе всего греческого канонического Мф (или его частей), исходя из предпосылки, что оригинал был написан на семитском языке[351].

Однако, по мнению подавляющего большинства ученых, Евангелие, известное нам как Мф, было сразу написано по–гречески, а не переведено с семитского оригинала. И вряд ли автором был очевидец Матфей, один из Двенадцати: с какой стати очевидцу использовать тексты неочевидца (Мк) в качестве одного из главных источников? (Могут возразить, что Матфей написал арамейское евангелие, которое было переведено на греческий уже после создания Мк и под влиянием Мк. Однако Мк повлиял не только на греческие формулировки Мф, но и на композицию, и содержание.) Поэтому Папий либо ошибся, приписывая Матфею евангелие (речения) на еврейском/арамейском либо упомянутое им еврейское/арамейское сочинение — неканонический Мф.

В последнем случае возникает вопрос: сыграл ли текст, написанный Матфеем на арамейском/еврейском какую‑то роль в создании канонического Мф (что объяснило бы название)? Нельзя ли предположить, что под «речениями» Папий имеет в виду Q (один из источников канонического Мф)? Однако источник Q, реконструируемый на основе Мф и Лк, — греческий текст, прошедший несколько стадий редактирования. Значит, Папий говорит не о нем, — но, возможно, о семитском оригинале самой ранней греческой страты Q, весьма проблематичной для реконструкции? Другие ученые постулируют арамейское собрание речений, которое использовали Мф, Мк и Q. Теоретически это не исключено, но такие гипотезы объясняют одно неизвестное при помощи другого неизвестного.

В общем и целом, наиболее приемлема гипотеза большинства: канонический Мф был первоначально написан по–гречески неочевидцем, имя которого нам не известно, и который опирался на такие источники как Мк и Q. Трудно сказать, сыграло ли какую‑то роль в истории источников Мф нечто, написанное на семитском языке Матфеем, одним из Двенадцати. От этих событий нас отделяет 1900 лет, и не стоит торопиться списывать на невежество или выдумку мнение Папия, жившего спустя примерно 40 лет после написания канонического Мф.

В наши дни чаще спорят о другом: был ли этот неизвестный евангелист иудео–христианином или языкохристианином? Примерно 75% библеистов склоняются к первому варианту, но есть и влиятельные сторонники языкохристианского авторства[352]. Например, с их точки зрения, Мф иногда делает ошибки, невозможные для иудейского автора: скажем, в Мф 16 фарисеи и саддукеи четырежды сведены вместе, словно их учение было одинаковым (16:12). Однако, возможно, это соединение — лишь условное обозначение врагов Иисуса в целом[353]; к тому же 22:34 показывает, что евангелист знает о различии между ними. В пользу иудео–христианского авторства говорит свидетельство Папия (Мф имеет иудейские корни). Судя по обращению евангелиста с ВЗ, он знал иврит (и, возможно, даже арамейский), что для язычника маловероятно. И еще одно соображение (хотя оно может относиться не к самому Мф, а к его источникам): Мф обнаруживает многие особенности иудейской мысли и богословия[354] — рассказ о детстве с генеалогией, параллели Иисуса с Моисеем, знание иудейских легенд, Нагорная проповедь с модификацией Закона, дебаты с фарисеями, образы авторитета Петра (ключи Царства, связывание/развязывание), заповедь слушаться сидящих на месте Моисея (23:2–3), тревога о бегстве в субботу (24:20), особый материал в рассказе о страстях (почти мидраш на ветхозаветные тексты). Поэтому иудео–христианское авторство более вероятно.