Читать онлайн «"Раскопанная Библия". Новый взгляд археологии». Страница 58

В свете этих выводов становится ясно, что Иудея железного века не имела никакого скороспелого золотого века. Давид, его сын Соломон и последующие члены династии Давида правили незначительной, изолированный, сельской местностью, в которой отсутствовали признаки богатства или централизованного управления. Это не был внезапный упадок к отсталости и неудачам от эпохи беспрецедентного процветания. Наоборот, это был процесс длительного и постепенного развития, длившийся сотни лет. Иерусалим Давида и Соломона был лишь одним из ряда религиозных центров в земле Израиля, на начальном этапе он, конечно, не признавался в качестве духовного центра всего народа Израиля.

До сих пор мы давали только отрицательные свидетельства того, чем Иудея не была. Тем не менее, у нас есть описание того, чем Иерусалим и его окрестности могли быть, как во времена Давида и Соломона, так и их первых приемников. Это описание не исходит из Библии. Оно исходит из египетского архива поздней бронзы Телль — эль — Амарна.

Среди более чем 350 клинописных табличек 14 века до н. э., обнаруженных в древней египетской столице Ахетатен (современная Тель — эль — Амарна), содержащих переписку между фараоном Египта и царями азиатских государств, а также мелкими правителями Ханаана, группа из 6 табличек предлагает уникальную возможность заглянуть в царское правление и экономические возможности в южном высокогорье — именно там, где позже возникло царство Иудея. Написанные Абди — Хебой, царем Урусалима (название Иерусалима позднего бронзового века), письма раскрывают характер его царства как слабозаселенного высокогорного района, слабо контролируемого из царской цитадели в Иерусалиме.

Как мы теперь знаем из исследований и признания повторяющихся циклов заселения на протяжении тысячелетий, отличительное общество Иудеи было в значительной мере определено ее удаленным географическим положением, непредсказуемым количеством осадков и пересеченной местностью. В отличие от северного нагорья с его широкими долинами и природными сухопутными маршрутами в соседние регионы, Иудея всегда была сельскохозяйственно незначительной и изолированной от основных торговых путей, предлагая любому потенциальному правителю только скудные возможности для богатства. Ее экономика была сосредоточена вокруг самодостаточного производства отдельной фермерской общины или скотоводческой группы.

Аналогичная картина вырисовывается из переписки Абди — Хебы. Он контролировал высокогорья от района Вефиля на севере до района Хеврона на юге — области около 2300 квадратных километров, в конфликте с соседними правителями в северном нагорье (Сихем) и Шефеле. Его земля была очень слабозаселенной, до сих пор были обнаружены только 8 небольших поселений. Оседлое население территории Абди — Хебы, в том числе люди, живущие в Иерусалиме, вероятно, не превышало 1500 человек; это была самая малонаселенная область Ханаана. Но в этой отдаленной горной пограничной зоне было много скотоводческих групп, возможно, превосходящих оседлое деревенское население. Можно считать, что основная власть в отдаленных частях территории Абди — Хебы была в руках разбойников, известных как Апиру, бедуино — подобных Шасу и независимых кланов.

Столица Абди — Хебы, Урусалим, была небольшой горной крепостью, расположенной на юго — восточном краю древнего Иерусалима, который позже будет известен как город Давида. Там не были найдены монументальные здания или укрепления 14 века до н. э. и, как предложил историк Надав Нааман, столица Абди — Хебы была скромным поселком для элиты, которая господствовала над несколькими сельскохозяйственными деревнями и большим количеством скотоводческих групп на окружающей области.

Мы не знаем судьбу династии Абди — Хебы, и у нас нет достаточных археологических свидетельств, чтобы понять изменения, произошедшие в Иерусалиме в период перехода от поздней бронзы к раннему железному веку. И все же с более широкой точки зрения среды, характера расселения и экономики, кажется, ничего резко не менялось в течение последующих веков. На центральном плато существовало несколько сельскохозяйственных деревень (правда, в несколько увеличенном количестве), скотоводческие группы со своими стадами продолжали следовать за сезонными циклами, а крошечная элита оказывала номинальное правление над всеми ими из Иерусалима. Об историческом Давиде нельзя сказать почти ничего, кроме как отметить сверхъестественное сходство между сбродом банд Апиру, которые угрожали Абди — Хебе, и библейские рассказами о главе разбойников Давиде и его банде храбрых рыцарей, бродящих по холмах Хеврона и Иудейской пустыне. Но действительно ли Давид завоевал Иерусалим в лихом рейде на подобие Апиру, как описано в книгах Царств, или нет, очевидным, что династия, которую он основал, означала изменение правителей, но вряд ли изменила основной способ правления южным нагорьем.

Все это говорит о том, что институты Иерусалима — Храм и дворец — не доминировали в жизни сельского населения Иудеи в той большой степени, предполагаемой библейскими текстами. В первые века железного века наиболее очевидной характеристикой Иудеи была преемственность с прошлым, а не внезапные политические или религиозные нововведения. На самом деле, это должно быть хорошо видно даже на примере религиозных обрядов, которыми более поздние историки Иудейского царства, кажется, были так особенно одержимы.

Книги Царств являются откровенными в своем описании отступничества, которое принесло столько несчастья Иудейскому царству. В докладе о правлении Ровоама оно изложено в типичных подробностях:

И делал Иуда неугодное пред очами Господа, и раздражали Его более всего того, что сделали отцы их своими грехами, какими они грешили. И устроили они у себя высоты и статуи и капища на всяком высоком холме и под всяким тенистым деревом. И блудники были также в этой земле и делали все мерзости тех народов, которых Господь прогнал от лица сынов Израилевых. (3 Царств 14:22–24)

Точно так же во времена царя Ахаза, 200 лет спустя, характер грехов, кажется, в значительной степени был тот же. Ахаз был известным вероотступником, который ходил путями царей Израиля и даже своего сына провел через огонь (4 Царств 16:2–4).

Библейские ученые продемонстрировали, что они не являются произвольными изолированных языческими обрядами, а являются частью комплекса ритуалов для обращения к небесным силам за плодородием и благополучием людей и земли. По их внешнему виду они напоминали методы, используемые соседними народами для почитания и получения благословения других богов. Действительно, археологические находки по всей Иудее глиняных фигурок, алтарей для воскурений, сосудов для возлияний и подставок для приношений предполагают, что религиозная практика была весьма разнообразной, географически децентрализованной и, конечно же, не ограничивалась поклонением Яхве только в Иерусалимском храме.

Действительно, для Иудеи с ее относительно неразвитой государственной бюрократией и национальными учреждениями, религиозные ритуалы проводились в двух различных местах, иногда работая в согласии, а иногда в открытом конфликте. Первым местом был храм в Иерусалиме, о котором имеются многочисленные библейские описания из разных периодов, но (так как его место было уничтожено в более поздних строительных работах) нет практически никаких археологических доказательств. Второе направление религиозной практики использовалось кланами, разбросанными по всей сельская местность. Там на всех этапах жизни, включая религию, доминировала сложная сеть родственных отношений. Ритуалы для плодородия земли и благословения предков давали людям надежду на благополучие их семей и освящали их владение своими сельскими полями и пастбищами.

Библейский историк Барух Хелперн и археолог Лоуренс Стейджер сравнивали библейское описание клановой структуры с останками горных селений железного века и выявили отличительную архитектурную картину расширенных семейных владений, жители которых, вероятно, выполняли ритуалы, иногда совершенно непохожие на те, что использовались в Иерусалимском храме. Местные обычаи и традиции настаивали на том, что иудеи унаследовали свои дома, свою землю, и даже свои могилы от своего Бога и своих предков. Жертвы приносились в святилищах в пределах территории владения, у родових могил или на открытых алтарях по всей сельской местности. Эти места поклонения редко нарушались даже самыми "благочестивыми" или агрессивными царями. Поэтому не удивительно, что Библия неоднократно отмечает, что "высоты не были отменены".

Существование высот и других форм родового и домашнего поклонения богу не было — как подразумевают книги Царств — отступлением от более ранней и более чистой веры. Это было частью вневременной традиции горных поселенцев Иудеи, которые поклонялись Яхве наряду с различными богами и богинями известной или адаптированной от культов соседних народов. Короче говоря, Яхве поклонялись самыми разнообразными способами, а иногда его изображали вместе с небесной свитой. Из косвенных (и демонстративно отрицательных) свидетельств книг Царств мы узнаем, что в сельской местности жрецы также регулярно воскуряли на высотах солнцу, луне и звездам.