Читать онлайн «Трактат о выживании, как его понимает обычный практик». Страница 2

Если верить Библии, Ной с сыновьями был заранее предупреждён о надвигающейся катастрофе. Не будучи ортодоксально верующим, я не утверждаю, что предупреждение исходило от бога. Однако же в то, что предупреждение было, меня заставляет поверить многочисленные свидетельства о том, что животные малопонятным нам образом чувствуют приближение катастрофы.

Весьма познавательно так же и поведение Ноя. Убедившись в том, что всех он не спасёт (в силу нежелания последних спасаться), он строит ковчег, куда собирает «каждой твари – по паре», а так же зёрна и злаки культурных растений (которые в силу своей искусственности явно не выжили бы).

После окончания катаклизма земля вновь оказалась заселённой: при благоприятных условиях выживания, для восстановления вида достаточно двух разнополых особей.

Экосистема незащищена от хаотической энтропии. Общие принципы выживания вида требуют дополнительных стратегий.

Мутация гена не является преградой для вымирания вида в результате хаотической энтропии экосистемы

Животные чувствуют приближение катастрофы и хаотически покидают район предполагаемых катаклизмов. Устойчивые группы при этом чаще всего распадаются.

При благоприятных условиях выживания, для восстановления вида достаточно двух разнополых особей.

Быстро восстанавливающие свою популяцию виды плодятся под недремлющим божьим оком: Вседержитель требует: …

Как отнеслись к этому призыву «каждые твари по паре» Библия умалчивает…

А вот народ Ноя, напуганный возможностью повторения потопа, начинает строить Вавилон, город-башню. Весьма метафорично – вы не находите? В те времена башни строили пирамидально: на широкое основание строился более узкий этаж, на него – ещё более узкий… и т. д. – до самой вершины. И уж, конечно же, верхние этажи Вавилона были бы заселены «самыми-самыми»! В случае потопа низшие в иерархии Вавилона погибли бы, верхние – выжили и продолжили род, используя «избранные» гены.

«Избранность» генома обосновывалась… иерархическим положением вавилонянина. Есть ли гарантия, что именно этот геном окажется продуктивно-мутантным во вновь изменившейся экосистеме? А может быть вон тот – принадлежащий низкоранговому рабу… который изобрёл ворот для подъёма камней на высоту?

И главное: поможет ли проживание в верхних, привелегированных, этажах Вавилона, если вместо потопа начнётся землетрясение? Если большинство из «иерархов» погибнет – что станет с иерархией? А не станет её:

Выжившие рабы с нижних этажей обоснуют новую ранговую структуру.

Так что же может противопоставить вид хаотической – а значит непредсказуемой – энтропии экосистемы? Ответ – то самое «предписание свыше»:

1. Увеличение популяции вида. С увеличением количества особей в популяции вида увеличивается вероятность выживания в катастрофе хотя бы двух разнополых особей, способных к репродукции.

2. Расширение ареала обитания вида. Большая плотность «населения» на единицу территории увеличивает суммарную смертность особей одного или нескольких видов. И кстати – не только в случае катастрофы, но и от нехватки пищи, видовой и межвидовой борьбы. Мало того, совершенно непонятным для меня образом растёт уровень травматизма, даже там, где травмироваться в общем-то нечем. Зато «кому» – предостаточно и даже избыточно.

Может быть сказка и ложь, да в ней – намёк! Выживающим – урок: не кладите весьма ценные для вида гены «в одну корзину».

Первыми из «Хомо Сапиенсов» осознали преимущества данного метода противостояния хаотической энтропии экосистемы отнюдь не учёные, а… военные. Если во встречном бою малочисленное войско ещё могло одержать победу над превосходящими силами противника (за счёт выучки, опыта, более совершенного личного вооружения, а в результате – за счёт личного превосходства одного бойца), то при нападении на обороняющихся картина выглядела несколько иначе. И приблизительное соотношение сил нашли довольно быстро (правда – экспериментальным путём, теряя множество людей…): два нападающих на одного обороняющегося. И того: один к трём – несмотря на потери убить всех чужих и удержать территорию. Вслед за этим начались попытки сократить численность противника массово, закончившиеся бурным развитием артиллерии.

Артиллерия же, нивелируя соотношение сил, вызвала «эволюцию» плотного строя: по толпе легче попасть. Изящные «каре» и «фаланги» уступили место неэстетичному рассредоточению малых групп бойцов. Не так красиво – зато практично: даже в случае массированного артиллерийского огня и бомбардировки с воздуха (ну чем не катаклизм?!), не менее 30% бойцов выживало.

Выживание вида только за счёт мутации гена может иметь место, но мало жизнеспособно из-за опасности гибели носителей именно продуктивного гена.

Энтропия генома особи, сводящая на нет плановую энтропию экосистемы, оставляет вид в целом беззащитным перед хаотической энтропии экосистемы.

Наиболее продуктивное сопротивление хаотической энтропии экосистемы – увеличение количества популяции вида и его ареала обитания.

За нарушение этих – воистину святых! – правил сохранения вида и был разрушен…

Может ли природа заранее выбрать геном, потенциально предрасположенный к продуктивной мутации при условии, что ряд изменений экосистемы происходит хаотично? А может ли особь выбрать его? И в первом, и во втором случае ответ – нет. Даже теперь, когда генная инженерия стала не просто наукой, а целой отраслью.

Приведённый А. Протопоповым пример получения продуктивной селекции – не более чем блеф.

При производстве селекции селекционер ставит определённые требования к качеству полученной особи. Именно эта предопределённость признаков вида, получаемого путём селекции является искусственным отбором. Селекционер не может вывести особь с признаками, которые ещё не определены. Это делает абсурдным передачу только тех генов, которые наиболее подходят для текущих условий! А значит – аналогия с искусственным выведением вида, основанная на ожидаемых результатах, не уместна для тезисов, выдвигаемых в «Трактате».

Коротко:

– До начала хаотической энтропии ни отдельная особь, ни вид в целом, ни экосистема не может предугадать изменение внешней среды обитания.

– Отсутствуют требования к геному – отсутствует и возможность «заготовить впрок» геном с мутацией, продуктивной для условий экосистемы, изменённых проявлением хаотической энтропии.

– Аналогия с селекцией нового вида неуместна: заранее выдвигаются требования к ожидаемым качествам вида, получаемого в результате селекции.

Так рухнул Вавилон. А хаотическая энтропия экосистемы предстаёт перед нами в новой роли:

В роли данайцев, приносящих дары, упаковав их предварительно в…

«Идеальный» геном – не обязательно имеет мутацию, положительную для изменённой экосистемы. Геном, имеющий такую мутацию – не обязательно «идеален».

Качество носителя генома особи – сперматозоида у самца и яйцеклетки у самки – не зависит от качества самого генома, но зависит от общего состояния здоровья и тонуса особи к моменту спаривания.

В результате изменений экосистемы, носитель генома может быть мало жизнеспособен. А значит – вероятность оплодотворения снижается.

Чем больше сперматозоидов будет «доставлено» к яйцеклетке – тем меньше риск отсутствия оплодотворения.

В условиях угрозы вымирания вида, практикующего половой способ размножения, каждая самка стремится быть оплодотворённой.

Правда, возникает опасность потери стабильности видовых признаков, особенно если в результате беспорядочного оплодотворения самка родит…

В результате умножения генной энтропии самца и самки – уровень мутаций может превысить уровень генной стабильности данного вида. В таком случае, возникает угроза производства особи нового вида, наделённой высоким уровнем генной энтропии. Чаще всего – с низкой жизнеспособностью и репродуктивностью.

Геном самца – профилирующий; геном самки – несущий. А значит:

Уровень генной энтропии самца должен быть выше, чем у самки, а также превышать средний уровень энтропии экосистемы. У самки – наоборот: уровень стабильности генов должен быть выше, чем у самцов, а также превышать уровень стабильности энтропии экосистемы.

Таким образом, промискуитет – наиболее эффективный способ полового размножения. Впору запеть, взявшись за руки: …