Читать онлайн «Как стать успешной в современном мире». Страница 9

Таким образом, ПРЕДСТАВЛЕНИЕ себя и своей деятельности миру для достигших успеха женщин часто оказывалось более важным, чем САМИ ДОСТИЖЕНИЯ. При этом известные женщины часто не были самыми талантливыми представительницами избранных направлений деятельности. Хотя Маргарет Тэтчер часто демонстрировала безупречное знание предмета и исключительную политическую волю, она, конечно же, не являлась лучшим политиком своего времени. Екатерина Вторая, несмотря на значительные усилия по освоению премудростей международных отношений и международной политики, часто допускала политические ляпы. Айседора Дункан была далеко не самой выдающейся танцовщицей, Коко Шанель – не лучшим модельером, Мэрилин Монро слыла весьма посредственной актрисой, а Мадонна и вовсе не впечатляла специалистов ни голосом, ни игрой. Однако эти настойчивые натуры сумели найти такие исключительные и нередко феноменальное способы презентовать себя современникам, что не запомнить их было просто невозможно. Их приход в мир оказался слишком резонансным и эксцентричным, поэтому человечество было обречено идентифицировать их имена и деятельность, запечатлеть их в памяти поколений.

Подобно выдающимся мужчинам, женщины, чьи образы стали символами в различных сферах общественной жизни, отчетливо осознавали необходимость придания своей деятельности характера некой важной, общественно значимой, государственной или даже общечеловеческой миссии. При этом даже цели, далекие от конструктивности, нередко путем определенных публичных действий искусственно облекались в тонкую, искусно наброшенную привлекательную мантию значимости, усиливая притягательность и выразительность той или иной фигуры. В отдельных случаях миссия служила для маскировки действий, которые вряд ли могут интерпретироваться обществом как великие.

Преданная подруга Октавиана Августа уничтожала десятки людей под видом заботы о величии и процветании империи, но когда сам император встал на ее пути, женщина не выявила беспокойства и сомнения. Ливия если не твердо уверовала, то агрессивно навязала Риму мысль о том, что ее миссия состоит в обеспечении безопасности императорской фамилии, а для этого любые действия могут быть оправданы. Ее не менее знаменитая правнучка Агриппина Младшая, будучи замужем за безвольным и мягким императором Клавдием, фактически сама управляла империей, часто выдавая свои личные интересы за заботу о государстве. Для Клеопатры эта единственная цель заключалась в укреплении могущества Египта и восстановлении империи Птолемеев в ее первоначальном виде, созданном Александром Македонским. Но эта, казалось бы, святая цель была лишь отражением ее страхов перед физическим истреблением – на ее глазах погибли все ее родственники, оказавшиеся менее расторопными в борьбе за власть. А некоторые из них – как минимум, одна из ее сестер и один из ее братьев – не без ее заинтересованного участия.

Талантливая куртизанка маркиза де Помпадур всячески подчеркивала, что ее жизнь – «это лишь история жизни, короткой и интенсивно прожитой, исключительно ради интересов Франции», хотя, конечно же, она руководствовалась больше соображениями собственной безопасности, нежели жаждой защитить интересы государства. Однако без такого штриха ее образ в глазах потомков был бы не только блеклым силуэтом любовницы короля, но и просто неинтересным, поскольку люди готовы поклоняться символам лишь в том случае, если те творят нечто великое, непостижимое, мистическое. Вовсе не случайно жены политиков и президентов XX–XXI веков непременно пытаются воздействовать на общественное сознание, беря на себя неповторимые миссии покровительства детским домам, больницам и вообще обездоленным. Такие действия выгодно подчеркивают жизненный уклад первых леди, не только скрывая отсутствие у них внутренней содержательности, но и создавая ореол праведности и для самих руководителей держав. Одним словом, деятельность должна быть выше обывательщины, тогда она будет производить впечатление, как парящая в небе большая и недостижимая птица.

Преследуя схожую цель, Елена Блаватская утверждала, что должна принести в мир новые возможности развития человека – путем внедрения великих достижений восточной религии в западную культуру. Эта женщина не только не скрывала, но и всячески демонстративно подчеркивала свою миссию. То же самое делала и Екатерина Вторая, проникшись идеей возвеличить Россию. Бесконечное балансирование между жизнью и смертью стимулировало к изворотливости и невероятной гибкости многих женщин: Клеопатру, Ливию, Агриппину, Екатерина Вторую.

Впрочем, объективности ради стоит оговориться, что в сознании подавляющего большинства талантливых и необыкновенных женщин странным образом были воссозданы тождественные связи между личным и общественно значимым. У Ливии безопасность Рима равнялась безопасности своей семьи, и прежде всего императора Августа. У Екатерины величие России преломлялось сквозь призму собственного величия и собственной безопасности, а также сознательной лепки выдающегося исторического образа, что должны были завизировать как европейские монархи, так и выдающиеся современники. У Блаватской миссия личного участия в эволюции человека и изменении его представления о себе напрямую была связана с собственным благополучием и созданием условий для бесшабашной, нередко авантюрной жизни. Миссия Жанны д'Арк была понятна всем: кто будет возражать, что в фанатическом следовании единой идее освобождения родины не заложен великий смысл?!

У ворвавшихся в общественное сознание женских идей есть много общего с мужскими: они непременно оказывались новыми для восприятия, невиданными и непредсказуемыми. В них часто присутствовал оттенок сенсации и дух величия – то, что очень охотно проглатывает публика в любой исторический период, в любом социально-культурном контексте. Даже в тех случаях, когда новое оказывалось хорошо замаскированным старым, оно преподносилось в таком оригинальном обрамлении, с таким сопровождением воодушевленного волнения, что аудитория не могла противостоять агрессивному натиску рвущихся к славе отрешенных натур.

Поиск значимой для цивилизации миссии, в жертву которой может отдаваться все, занимал многих талантливых женщин. Для княгини Ольги превыше всего было величие Руси, хотя эта миссия была определенно навеяна размышлениями о собственной безопасности и обеспокоенностью судьбой подрастающего сына. Мария Склодовская-Кюри во главу угла поставила продолжение дела своего мужа. Она выглядела в глазах окружающих не как самостоятельная исследовательница, а как помощница выдающегося мужчины. Несколько позже она постаралась возвести открытый ею радий в культ. Таким образом скрывалась трансформация ее сознания, ориентир на достижения, что для женщин в принципе было запрещенной сферой. Если общество с трудом принимает любого нового мыслителя-мужчину, то признание женщины является совершенно невероятной трансформацией коллективного сознания и для него должны быть четкие предпосылки. Например, совершенно новая идея, реализовывать которую ни у кого другого, кроме ее носителя, нет возможности. Или отсутствие решительных и сильных духом мужчин, что вынуждает женщину взять на себя миссию. И то, что эти женщины сами пребывали в искренней убежденности важности своей миссии, часто поддерживало их и давало силы продолжать начатую борьбу за идею.

Опыт предшественников всегда был важной опорой для мудрых людей. Опытом питаются те, кто жаждет отыскать в хаотическом брожении цивилизационных процессов новую идею, достойную рождения великой личности. Без опыта предшественников не совершено ни одного открытия, не сделан ни один решительный шаг.

Благодаря ставке на интеллектуальное развитие и заботу о собственной личности, а также изначальному стремлению стать фавориткой монарха маркизе де Помпадур удалось всесторонне проанализировать ситуацию и психические особенности мужчины, которого она считала своей целью. При этом одним из ключевых моментов ее успеха стала опора на опыт прежних любовниц Людовика XV, учет их ошибок и просчетов, и особенно в сфере обеспечения безопасности.

Если танец Айседоры Дункан и был современным воспроизведением движений виртуозных эллинов, свободных от условностей традиции искусных танцоров Древнего мира, то вряд ли об этом задумывались зрители, которым после навязанных религиозными догмами оков неожиданно представили свободный и изысканный полет на сцене. Айседора убеждала, что ее миссия состоит в том, чтобы дать людям новую форму полета, новую идею движения. Но на поверку это оказалось изящной интерпретацией движений, уже известных и присутствовавших в культуре. Это было возвращение к далекому прошлому, но возвращение сквозь призму современного сознания. Безусловно, в моделях Коко Шанель были элементы уже созданного ранее, но новое сочетание форм, цвета, материала оказалось оружием убийственной силы для общества, навсегда покоренного обаянием этой созидающей женщины. Ее предшественник Пуаре освободил женщин от корсетов, но именно Коко Шанель удалось закрепить это нововведение повсеместно. В значительной степени даже такие исключительные послания миру, как «Тайная доктрина» и «Разоблаченная Изида» Елены Блаватской, содержат элементы ранее употребляемых религиозно-философских парадигм. Однако в новом обрамлении это выглядит как качественный синтез всеобъемлющего наследия мыслителей, что превращает и фигуру Елены Блаватской во вселяющий благоговение монумент.