Читать онлайн «Как стать успешной в современном мире». Страница 13

Хотя считается, что существует четкая зависимость между физической привлекательностью женщины и ее успешностью, на самом деле все далеко не так просто. Ведь успешность женщины во власти или иной профессиональной деятельности, даже основанная на возвышении в обществе за счет привлекательной внешности, рано или поздно ознаменует ее вторжение в мужской мир достижений. И тогда большинству женщин, которые рассчитывают на иную роль, чем быть просто чьей-то подругой, приходится искать достойную замену физической красоте. Привлекательность внешности для женщин, стремящихся к общественно значимым ролям, достижению власти, самостоятельным успехам на любом профессиональном поприще, чаще всего уходит на второй план.

Екатерина Вторая осуществила подмену физической привлекательности атрибутами власти. По достижении величия и утверждения себя в роли повелительницы женственность начала стремительно улетучиваться, испаряться. Привлекательность заменялась грубыми формами, ибо внешность человека следует за его стремлениями и деятельностью. Та же трансформация коснулась и Маргарет Тэтчер: вместо женственной миловидности со временем проступил могущественный облик Железной леди. Несколько иные изменения касаются таких женщин, как Ливия, Агриппина или княгиня Ольга. Первая тщательно маскировала свои устремления под образ подруги императора, потому значительные усилия этой женщины были направлены на сохранение красоты. Агриппина эксплуатировала свою женственность, это было ее оружием, поэтому она, не будучи красавицей, сохраняла очарование и способность приковывать внимание мужчин. Княгиня Ольга, напротив, сохранила женственность за счет религии смирения, христианство для женщины само по себе содержит множество рекомендаций по сохранению традиционной роли – соответствию образу тихой и спокойной женщины, не стремящейся к власти и лидерству.

Каждый из впечатляющих женских образов имеет отчетливую акцентуацию, которая и служит эрзацем внешней привлекательности. В образе Мадонны и Айседоры Дункан красоту замещает язык тела, захватывающая ритмика или пластика движения, способность пленять внезапной позой, испепеляющим огнем страсти, воздушностью. Жанне д'Арк служила слепая вера в ее высшую миссию, которая уводит внимание от ее внешности. Для Марины Цветаевой заменителем физической красоты стала духовная и физическая страсть, бушующий, как море, темперамент. Поэтому влюбчивость и изменчивость ее натуры воспринимается органично, никак не связываясь с ее довольно простенькой и не слишком привлекательной наружностью. Елена Блаватская противопоставляет своим посредственным физическим данным сильную, проникающую духовность, завораживающую мощью энергетику своей души, способность воздействовать на окружающих могучей силой убеждения. Агата Кристи и Мария Склодовская-Кюри вместо красоты предлагают очарование интеллекта, открывающего гораздо больший диапазон проявления своих женских качеств. Даже Коко Шанель, которая пользовалась исключительным успехом у мужчин почти полвека, свои способности придавать образу привлекательность за счет стиля и специфических способов подачи себя ценила несоизмеримо выше красоты, не имеющей контекста и содержания. Такая красота подобна яркой обложке книги, в которой все страницы пустые, без текста; эта обложка-наружность призвана лишь привлечь внимание, завладеть же им можно только за счет содержательности образа.

Как гениальность всегда граничит с сумасшествием, так и завышенные ставки на эмоции нередко провоцируют нервные срывы и становятся источником охватывающей многих выдающихся женщин истерии. Другими словами, исключительная выразительность имеет и другую, менее привлекательную сторону, характеризующуюся определенным диапазоном выражения чувств и эмоций – от легкой психической неуравновешенности до шокирующих приступов ярости, беспричинного гнева и истерии. Нижней границей этого спектра, безусловно, является глубокая депрессия.

Конечно, было бы крайне необъективным утверждать, что эти особенности восприятия мира более характерны для женщин, нежели для запечатленных объективом истории мужчин. Напротив, психическая неуравновешенность была отличительной чертой очень многих образов, воспринимаемых коллективным сознанием как гении. Александр Македонский, Фридрих Ницше, Людвиг ван Бетховен, Винсент ван Гог, Сальвадор Дали – далеко не полный список мужчин, чьи поведенческие реакции часто были больше связаны с противоречивым эмоциональным состоянием, нежели с результатами синтеза холодным разумом текущей ситуации. Однако тщательное изучение биографий гениальных женщин свидетельствует о том, что в женской среде верховенство эмоционального начала имеет место гораздо чаще, чем в мужской. Екатерина Вторая, маркиза де Помпадур, Елена Блаватская, Мэрилин Монро, Айседора Дункан, Мадонна – это те в высшей степени впечатлительные женщины, у которых эмоциональная сфера была необычайно чувствительна. Лишь женщины-политики, подобно мужчинам борющиеся за власть, больше руководствовались холодным расчетом и демонстрировали леденящее спокойствие в любых жизненных ситуациях.

Внимание к психическим состояниям и эмоциональной уравновешенности известных женщин не случайно: очень многие поступки женщин, и в том числе эпохальные, не были продиктованы какой-то поддающейся обоснованию логикой, а стали прямым следствием душевного беспокойства. Мэрилин Монро оставила этот мир в возрасте тридцати шести лет по этой причине. Елена Блаватская пускалась в безудержные вояжи на край света и совершала невероятные по экспрессии поступки, чувствуя непреодолимое желание изменить контекст жизненного уклада. Многие решения Екатерины Второй или маркизы де Помпадур, связанные с государственным управлением или международной политикой, были следствием нервного перевозбуждения и чисто женской страсти. Отрешенный фанатизм Жанны д'Арк в своей основе также далек от нормального поведения женщины, если не сказать, что он напоминает навязчивое параноидальное стремление. Демонстративное поведение и разыгрывание собственного образа становились причиной таких странных, на первый взгляд, поступков, как женитьба Сергея Есенина и Айседоры Дункан, как кажущиеся безумством платонические влюбленности Марины Цветаевой в Рильке и Пастернака или не менее сумасшедшие сексуальные отношения с Софьей Парнок. Нередко женщины «заигрывались в себя», словно были заняты постановкой спектакля о героине, совершающей эпохальные поступки вопреки здравому смыслу. Кажется, их настолько захватывал антураж, что они не могли и не желали противиться своему безумному влечению совершать те или иные изумляющие весь мир поступки. И благодаря этим необдуманным эмоциональным шагам они обретали известность в глазах поколений, независимо от того, насколько такие действия можно расценивать как болезненные проявления психики. Агриппина для сохранения власти провоцировала своего сына-императора к ужасающей кровосмесительной связи и публично оказывала ему недвусмысленные знаки внимания. Жанна д'Арк сбежала из королевского двора в осажденный Компьень и там совершала невероятно отважные вылазки, одна из которых и окончилась пленом и смертью воительницы. Агата Кристи инсценировала свое исчезновение, превратившее ее в известную писательницу. Истеричная и экзальтированная Софья Ковалевская в бешеном порыве бросила новорожденного ребенка на каких-то сомнительных тетушек и уехала в Париж, где с головой окунулась в светскую жизнь. Еще более странный, лихорадящий сознание поступок совершила Марина Цветаева, отдав дочерей в приют, в результате чего младшая умерла там от голода.

В то же время стоит подчеркнуть, что в ряде случаев речь идет о фактически управляемом демонстративном поведении, по сути актерском мастерстве высшего уровня, когда наблюдатель не в состоянии отличить, что же преобладает – бурный взрыв возбужденной чувствительности или искусно продемонстрированные эмоции. Некоторые женщины умело предпринимали такие действенные шаги, как доведение себя до истерики в считанные секунды, и затем, по достижении результата, происходило столь же быстрое усмирение эмоциональной сферы, будто море в штормовую погоду вдруг становится спокойной гладью лесного озера. В таких случаях, когда эмоции становятся верными слугами женщины, она приобретает опасное оружие, всякий раз поражающее противника в самое сердце.

Разыгрывая сложные эпизоды на мужском поле, эти редкие женщины часто оказывались более ловкими и оригинальными также вследствие феноменального проявления тех исконно женских качеств, которые зиждутся на демонстрации эмоций и чувств. Можно вспомнить потрясающие приемы царицы Клеопатры или Агриппины Младшей, которые, доведя игру до совершенства, демонстрировали наряду с фееричным выбросом убедительных эмоций и полный, практически абсолютный контроль воли над чувствительностью. Ливия, Агриппина, Клеопатра, княгиня Ольга, маркиза де Помпадур, Коко Шанель, Агата Кристи, Мадонна, Маргарет Тэтчер – это те женщины, которые, несмотря на способность проявлять бурные эмоции, всегда держали себя под полным контролем воли.