Читать онлайн «Социальное влияние». Страница 20

Примечательно, что дети проявили склонность подражать агрессивному взрослому даже в тех случаях, когда за проявлениями жестокости не следовало никакого подкрепления. Более поздние исследования показали, что наблюдаемое позитивное подкрепление поведения никак не сказывается на усилении тенденции к подражанию, за исключением тех случаев, когда подкрепление является очень сильным и значимым (Rosenkrans and Hartup, 1967). Таким образом, можно сделать выводы о том, что наблюдательное научение не требует поощрения наблюдаемой модели. Достаточно того, чтобы наблюдатели обратили внимание на то, чему нужно научиться, запомнили действие и были способны его повторить.

По мнению теоретиков социального научения, подкрепление становится значимым при определении условий осуществления наблюдаемого поведения, но не играет роли для научения как такового. В ходе экспериментов Бандуры дети получили информацию о том, какими способами можно проявлять агрессию по отношению к предложенной мишени — кукле Бобо. Узнали они и о том, к чему могут привести выученные действия (последствия отличались в зависимости от экспериментальных условий в данной конкретной группе). Если поведение модели для подражания поощрялось, дети узнавали, что, отлупив Бобо в этой конкретной обстановке, можно заслужить определенное вознаграждение. Если действия «подсадного» не были явно одобрены со стороны ведущих эксперимента, однако сам он получал очевидное удовольствие от агрессивной игры, дети также уясняли для себя, что избиение Бобо в данной ситуации окажется допустимым и приятным развлечением. Однако если модель была «наказана», это свидетельствовало о том, что отлупить Бобо непосредственно здесь и сейчас — «нельзя, нельзя!», иначе взрослые будут очень сердиться. Однако — и вот в чем главная ловушка! — насилие все — таки можно осуществить, только в какой — нибудь другой ситуации, когда ребенок почувствует себя в безопасности и сможет получить такое же удовольствие от игры, как и «подсадной» актер.

Таким образом, научение тому, как, когда и что можно делать, происходит через наблюдение. Применение же приобретенных навыков зависит от ожиданий, связанных с наказанием или наградой в данных или похожих условиях. Если избиение Бобо в самых разных ситуациях неизбежно влечет за собой наказание, ребенок может сделать выводы о том, что лучше воздержаться от подобной формы насилия, несмотря на то что он знает, как это делается.

Вам, должно быть, уже пришло в голову, что большинство детей ежедневно видит по телевизору агрессивные модели для подражания — модели, которые остаются безнаказанными или даже получают награды за проявленную жестокость. Учатся ли дети агрессии при просмотре «жестких» телепередач и фильмов про суперменов, полицейских и грабителей, а также кровавых триллеров? Длительная история исследования этого волнующего вопроса позволяет утверждать, что частое экспонирование насилия на экране тесно связано с ростом агрессивности у детей (Liebert and Sprafkin, 1988; Wood et al., 1990). В следующей главе мы вернемся к этому явлению, а также к методам влияния, способным хотя бы отчасти снизить остроту социальной проблемы насилия.

Викарное научение оказывается более эффективным, если модель воспринимается могущественной, сильной, наделена способностью управлять окружением наблюдателя. Второе открытие, касающееся подражания насилию, играет на руку человечеству: образцы для подражания оказывают большее влияние, если они воспринимаются добрыми и способными на оказание помощи, поддержки (Grusec, 1971; Grusec and Skubiski, 1970). Эти качества, являющиеся характерными атрибутами большинства родителей, увеличивают вероятность того, что ребенок обратит внимание на поведение модели и сможет рассчитывать на позитивные последствия подражания. Еще одной отличительной особенностью родителей является то, что чаще всего их двое. Возникновение имитативного поведения более вероятно в тех случаях, когда моделей для подражания несколько, и все они действуют одинаково (Fehrenbachetal., 1979).

Образец примерного поведения. Игровые и деструктивные действия — не единственные виды поведения, которые можно имитировать. Удачным примером «полезного подражания» оказалась ситуация, в которой дети из небогатых рабочих семей согласились пожертвовать часть своего выигрыша на благотворительные Цели. Этот эксперимент начался с катания шаров (боулинга), в котором участвовали лондонские дети 7–11 лет и один взрослый («подсадной»). По условиям игры, выигравшие получали жетончики, на которые можно было приобрести весьма привлекательные призы (Rushton, 1975). В одной из модификаций эксперимента модель, которая начинала игру, регулярно бросала часть своего выигрыша в чашку, над которой висел плакат «Фонд «Спасите детей»». В другой ситуации модель ни разу не сделала пожертвования. Как и следовало ожидать, согласно теории социального научения, дети, наблюдающие за «щедрой» моделью, жертвовали гораздо большую часть своего выигрыша, чем те, кто был свидетелем черствости со стороны «подсадного». Если говорить конкретно, то в первом случае сумма пожертвований оказались больше в 8 с лишним раз! Кроме того, степень готовности поделиться частью выигрыша оказалась выше у тех, кто наблюдал за «щедрой» моделью, и ниже в группе со «скупым подсадным», чем в контрольной группе, дети которой не имели никаких примеров для подражания. Более того, различия в готовности к пожертвованию оказались все еще заметными спустя два месяца, когда детям было снова предложено поиграть в ту же игру, но в другой комнате и с другим благотворительным стендом. Таким образом, специфическое изменение поведения привело к продолжительному эффекту, не зависящему от времени и места.

Подражание характерно не только для детей. Как показали исследования, под влиянием чужих примеров взрослые люди способны притормозить, чтобы помочь водителю со спущенной шиной, отдавать деньги Армии Спасения в канун Рождества (Bryan and Test, 1967), а также записываться в доноры — добровольцы (Rushton and Campbell, 1977),

В повседневной жизни мы сталкиваемся с различными видами косвенного научения. Официанты и гардеробщики любят «подсаливать» блюдца для чаевых собственными монетками и купюрами в надежде, что посетители возьмутся подражать предполагаемым предшественникам. Евангелические крестные ходы насчитывают тысячи «подсадных» почитателей Господа, которым предписывалось в определенные моменты проповеди выходить к алтарю и являть собой пример тех, кто услышал зов, удостоился прикосновения или родился заново (Altheide and Johnson, 1977).

Обусловленная ненависть. Один из авторов этой книги отыскал на своем складе юношеских воспоминаний неприятный пример того, как процессы социального научения повлияли на формирование установок и поведения маленького ребенка по отношению к национальным меньшинствам. Во время холостяцкой вечеринки накануне свадьбы одного из своих школьных друзей автор играл в карты с отцом жениха и бывшими соседями по улице. Отец друга, хвастаясь своими детьми, решил рассказать историю, которая, на его взгляд, свидетельствовала о рано пробудившейся сообразительности его младшего сына Дэйви. Трехлетний Дэйви из окна своей комнаты увидел на улице чернокожего мужчину. Редкий гость в районе, где живут только белые. Ребенок помчался к отцу с криком: «Папа, папа, я только что видел дикого кролика!» Отец, сияя от гордости, сообщил нам, что не смог тогда удержаться от смеха и похвалил сына за «отличную шутку». Этот невеселый анекдот показывает то, насколько слаженно действуют оба вида научения: инструментальное и викарное. Наверняка Дэйви запомнил это унизительное прозвище только потому, что слышал, как его произносят другие влиятельные образцы для подражания, подобные его отцу. Учитывая высокий уровень расовых предрассудков в округе (большинство игроков в карты получили удовольствие от истории), можно предположить, что малышу доводилось видеть, как и его отец, и соседи получали поощрение за открытое выражение своих предрассудков. Теперь и ребенок получил закрепление навыка подобных высказываний.

В этой ситуации особенно важно то, что формирование навыка оказывает непосредственное влияние на поведение ребенка. У самого Дэйви нет и не может быть личных причин дурно относиться к чернокожим людям: будучи трех лет от роду, он едва ли обладает какой бы то ни было установкой по отношению к неграм вообще. Однако, как это ни печально, в силу определенных процессов, подробным изучением которых мы займемся позже, установки и убеждения Дэйви не замедлят приобрести форму предрассудков — стоит ему только осознать, что негативное отношение к темнокожим заслуживает поощрения.